Дарья Донцова - Али-Баба и сорок разбойниц
Обзор книги Дарья Донцова - Али-Баба и сорок разбойниц
Дарья Донцова
Али-Баба и сорок разбойниц
Глава 1
– Моя жена – ведьма!
Я постарался скрыть усмешку и сделал вид, что сосредоточенно листаю блокнот, в котором веду записи. Элеонора хмыкнула:
– Эка невидаль! Да половина баб ведьмы!
Мужчина, сидевший в кресле напротив моей хозяйки, покачал головой.
– Вы меня не так поняли. Моя не в фигуральном смысле, она – настоящая колдунья.
– Варит суп из жабы и летает на метле? – развеселилась Нора.
– Да, – кивнул тот, – именно так!
Я со вздохом отложил блокнот. Все понятно, к нам опять явился сумасшедший. Просто удивительно, сколько ненормальных людей проживает в огромном мегаполисе. Выйдешь на улицу, окунешься в толпу – вроде ничего, прохожие выглядят совсем обычно, никто не выскакивает из дома голым, не кривляется… А начнешь с ними разговаривать, и становится понятно: почти все со странностями или, как говорит моя матушка Николетта, с тараканами в голове. Вот и наш посетитель сначала произвел на меня самое приятное впечатление. Открыв дверь, я увидел человека лет тридцати, может, чуть моложе, в джинсах, пуловере, с барсеткой в руках.
– Детектив Элеонора тут проживает? – спросил он.
Я посторонился.
– Проходите, пожалуйста, Элеонора в кабинете, вы записаны на прием?
Гость кивнул:
– Да, я вчера звонил по телефону и беседовал с ее секретарем Иваном Павловичем Одеяловым.
Я улыбнулся:
– Подушкиным. Разрешите представиться: Иван Павлович Подушкин!
– Простите, бога ради! – воскликнул вошедший.
– Ничего страшного!
– Меня зовут Кирилл.
– Очень приятно, – кивнул я.
Пару минут мы толкались у вешалки, обмениваясь церемонными любезностями. Кирилл выглядел как человек моего круга, я хочу сказать, что он не станет сморкаться при дамах в скатерть.
Мы прошли к Норе в кабинет, уселись, и хозяйка спросила:
– Что привело вас к нам?
И тут Кирилл мгновенно выдал:
– Моя жена – ведьма!
Надеюсь, он не начнет сейчас швыряться предметами? Очевидно, Элеоноре в голову пришла та же мысль, потому как она быстро переставила подальше от психопата тяжелую бронзовую фигурку, изображающую лучника. Сей предмет хозяйке на день рождения преподнесла наша домработница. Уж не знаю, чем Ленке понравился этот монстр. Теперь Элеонора, которая при всей своей внешней грубости обладает тонкой душевной организацией, вынуждена держать это чудовище на своем письменном столе. Одно хорошо: если кто-то нападет на Нору, фигурку можно будет использовать в качестве дубинки, чтобы отбиться.
– Моя жена – самая что ни на есть настоящая ведьма, – тупо повторил Кирилл, – она заставила меня такое проделать!
Элеонорино лицо приняло самое сладкое, самое участливое выражение, и она спросила:
– Уважаемый Кирилл… о… простите, вы не назвали свое отчество.
– Не надо, – отмахнулся клиент, – можно просто по имени.
– Кирилл, вам следует обратиться к священникам или к экстрасенсам, – выпалила Нора, – эти люди умеют обходиться с колдунами!
Я мысленно ей зааплодировал. Молодец, с сумасшедшим надо вести себя как с нормальным человеком, иначе быть беде. Кирилла нужно во что бы то ни стало выпроводить из нашей квартиры, я, честно говоря, слегка побаиваюсь людей, способных на неадекватные поступки.
– Меня прислал к вам Олег Семенов! – заявил Кирилл. – Он уверял, что вы можете справиться с любой ситуацией! А ваш Одеялов даже полено уговорит в печь прыгнуть! Верните мне мою жену!
– Подушкин, – машинально поправил я умалишенного, но он не обратил на это внимания.
– Верните мою жену, – забубнил он, – верните!
Элеонора, сверкая улыбкой, попыталась справиться с ситуацией.
– Кирилл, мы с Иваном Павловичем, к сожалению, не являемся специалистами по ведьмам.
– Приведите Аню назад, – бормотал Кирилл, лицо его побледнело, губы посинели.
Я посмотрел на телефон. Может, вызвать психиатрическую перевозку? Элеонора, очевидно, страшно разозлилась. На ее лице по-прежнему сияла улыбка, но она скорее напоминала гримасу, в глазах метались искры. Да, похоже, как только мы избавимся от докучливого посетителя, Нора моментально соединится с Олегом Семеновым, своим бывшим сотрудником, а теперь весьма удачливым, состоятельным бизнесменом, и оторвет парню голову. И правильно сделает! Зачем отправлять к ней психов?
– Кирилл, – завела было Нора.
Но клиент прервал ее:
– Я не уйду отсюда, пока вы не вернете мою Аню! Не уйду!
В его голосе зазвучали бабские, истерические нотки. Я струхнул окончательно. В квартире, кроме меня, – две женщины. Элеонора, которая сидит в инвалидном кресле, и кухарка, она же горничная, Ленка. Ни та, ни другая не способны оказать сопротивления. Я тоже отнюдь не штангист, ничего тяжелее книги давным-давно в руках не держу. Если этот Кирилл сейчас начнет размахивать кулаками, как быть? С одной стороны, я обязан защитить женщин, с другой… Я никогда не дрался, даже в детские годы предпочитал решать конфликты вербально. Мой отец, писатель Павел Подушкин…
– Иван Павлович, – вернула меня к действительности Нора, – сделай одолжение, принеси Кириллу чай.
Я быстро встал. Понятно, Нора хочет, чтобы я вызвал милицию. В нашей квартире везде, даже на кухне, есть телефонные трубки.
– Сидеть! – рявкнул Кирилл. – Я не хочу пить!
Я плюхнулся в кресло. Однако дело плохо, клиент становился агрессивным.
Нора побарабанила пальцами по столу.
– Хорошо, – неожиданно заявила она, – мы возьмемся за ваше дело. Вы сейчас успокойтесь и попытайтесь максимально подробно рассказать о своей проблеме.
Кирилл обмяк, его большое тело «стекло» в кресле, кулаки разжались, лицо расслабилось.
– Моя жена – ведьма, – опять прошептал он.
Нора закивала головой:
– Конечно, дружочек, мы это уже поняли!
Мне неожиданно стало смешно. Элеонора разговаривает сейчас таким тоном, который я, живущий с ней в одном доме много лет, слышу впервые. Так педагог-психолог разговаривает с ребенком-дебилом: «Петечка, ты не наделал в штанишки? Правильно, дружочек, молодец!»
Но Кирилл не заметил ее странного тона.
– Я сейчас все вам расскажу!
– Да, да, – кивнула Нора.
– В мельчайших деталях!
– Естественно!
Кирилл выпрямился и начал рассказ. Чем дольше он говорил, тем больше я убеждался – парень натуральный псих, с диагнозом. История, изложенная нашим гостем, выглядела откровенно идиотской.
До недавнего времени Кирилл Потворов жил вполне счастливо, он имел жену Аню и небольшое собственное дело: авторемонтную мастерскую. Много денег работа не приносила, конкуренция в этом бизнесе большая, сервисов много. Поэтому жила семья напряженно, ничего лишнего себе не позволяя: одевались незатейливо, питались просто и ездили на обычной «шестерке». Многие ведут подобный образ жизни – и ничего, плодят детей, воспитывают их. Кирилл тоже хотел сына или, на худой конец, дочку, но Аня категорически отказывалась рожать, мотивируя свое нежелание просто – незачем нищету плодить.
Сначала Кирилл принимал ее слова за чистую монету, потом понял: это тещина работа. Мать Ани, баба Катя, постоянно жила в деревне, но частенько наезжала к дочери в гости. Зятя она ненавидела, считала неудачником, голью перекатной и с крестьянской простотой, которая, как известно, хуже воровства, заявляла:
– Эх, Анька, говорила я тебе, выходи замуж за Мишку Консова. А ты, дура, ломалась: мол, кривоногий он и роста нет. Ну и что вышло? Мишка теперь, хоть едва выше табуретки, миллионами ворочает. Матери в селе двухэтажный каменный дом отгрохал, сам на иномарке катается, жена в шубе разгуливает, а ты… ну какой толк, что у Кирилла рост под два метра? С воды на квас перебиваетесь. А ведь Мишка по тебе долго сох!
После таких заявлений Аня уходила плакать в ванну, а у Кирилла просто чесались руки, так хотелось дать любимой тещеньке в нос. Останавливало лишь одно: мама Кирилла, покойная Елизавета Михайловна, никогда бы не одобрила подобного поведения сына.
Впрочем, имелись у бабы Кати и положительные качества. Она была знахарка, умела заговаривать грыжу, вправлять кости, лечила травами. Когда Кирилл подцепил какую-то непонятную заразу, вроде желудочного гриппа с высокой температурой, теща мигом поставила его на ноги, заварила какие-то сухие корешки, завалила его одеялами, под них сунула свою кошку Муську, и наутро от болезни не осталось и следа.
К бабе Кате бегала лечиться не только родная деревня, приходили из соседних сел, приезжали даже из Москвы. У тещи водились денежки, и она подсовывала дочери копеечку. Аня никогда не тратила полученное на семью, покупала подарки себе. Один раз Кирилл обозлился и сказал:
– Слышь, Ань, у меня зимних сапог нет, в полуботинках по снегу хожу, а ты себе кольцо приобрела!
Аня фыркнула:
– И что? Не твои деньги потратила. Мне мама дала.
А еще теща привозила банки с соленьями, вареньем и компотом, снабжала «молодых» картошкой, морковью, свеклой, осенью приволакивала домашнюю тушенку и мясо кабанчика. В общем, отношение Кирилла к теще нельзя было назвать однозначным. С одной стороны, баба Катя не давала им с Аней помереть с голоду, одевала дочь. С другой, у Кирилла просто скулы сводило от злости, когда он в очередной раз видел на пороге старуху, обвешанную торбами.
