Дарья Донцова - Имидж напрокат
Обзор книги Дарья Донцова - Имидж напрокат
Дарья Донцова
Имидж напрокат
© Донцова Д.А., 2016
© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016
* * *Глава 1
«Тот, у кого нет своих детей, всегда прекрасно знает, как надо воспитывать чужих…»
Я открыла глаза и увидела двух женщин, одна из них была в голубой «пижаме», в каких ходят врачи, другая в длинном сером платье, белом фартуке и косынке с красным крестом. Стоя спиной ко мне, они продолжали тихий разговор.
– Затравила совсем мою Машку. Мол, и бегает моя дочь на переменах, и голос-то у нее слишком громкий, – жаловалась доктор.
– Так радоваться надо, что ребенок активный, значит, здоровый, – сказала ее собеседница. – Хуже нет, если дитя букой в углу сидит.
– Ксюшенька, у тебя свои дети, поэтому ты меня понимаешь. А наша училка старая дева, зудит осенней мухой: «Первоклассник обязан молча работать во время урока, а на перемене ходить по коридору мерным шагом, заложив руки за спину». Это заявление я на родительском собрании слышала. А теперь скажи, найдется ли хоть один семилетка, способный так себя вести?
– Похоже, педагоги мечтают учить глухонемых детей в инвалидных колясках, – раздраженно подхватила Ксения, – те уж точно бегать не станут. И чтобы отцы у них были сплошь олигархи, которые давали бы школе несметные деньги. Вечно от родителей что-нибудь требуют – то занавески купить, то оборудование для спортзала. А туалетная бумага? С каждого ребенка в месяц по рулону! Да еще по бутылке жидкого мыла. И цветы-подарки к каждому празднику. Представляешь, наш физкультурник разозлился, что ему ко дню рыбака родительский комитет конверт с купюрами не вручил, и всему классу неуды влепил. Кстати, вот что интересно, многие учителя двойки детям ставят, идиотами их обзывают, а как только родители кого-то из них репетитором наймут, сразу меняются: «Сю-сю-сю, Машенька такая молодец, чмок-чмок, у нее пятерочка».
Я медленно села, и кровать заскрипела. Болтушки обернулись, врач обрадовалась:
– Евлампия Андреевна, наконец-то вы очнулись! Как самочувствие?
Ксения, не говоря ни слова, убежала.
Я потерла ладонью лоб.
– Добрый день.
– Утро, – поправила врач. И уточнила: – Восемь часов. Давайте познакомимся. Я – Валерия Львовна, дежурный терапевт. А как вас зовут?
– Лампа, – привычно ответила я. И слегка удивилась вопросу: – Но вы же знаете, как меня зовут, только что произнесли мои имя и отчество.
– Ой, какая вы умница! – обрадовалась Валерия. – Теперь скажите: где вы сейчас находитесь?
– Судя по интерьеру, в больнице, – протянула я.
– Молодчина. Просто герой! – рассыпалась в похвалах Валерия Львовна. – А как сюда попали?
– Не знаю, – растерялась я.
– Не беда, – улыбнулась врач, – это не самое страшное. К нам иногда привозят людей, которые не могут сообразить, какого они пола, мужского или женского. И ничего, через месяц-другой все у них налаживается.
Дверь палаты распахнулась, внутрь ворвалась орава людей с воздушными шариками, флажками и букетами.
– Лампудель, узнаешь меня? – спросила шагавшая впереди всех Катя. В руках моя подруга держала большую спортивную сумку. Следом за Катей шел юноша с плюшевым медведем.
Я закуталась в одеяло.
– Нет! Вы кто?
Все замерли. Лицо Кати на секунду приняло озабоченное выражение, но потом его сменила широкая улыбка.
– Лампуша, не переживай, ты обязательно поправишься.
– Вот и отлично, что ты все позабыла, – обрадовалась высокая стройная девушка. – Значит, больше не будешь злиться за разбитую мной лампу.
– Лиза, убитый тобой светильник навечно останется в моей памяти, – заявила я. – Увидела его в Питере и очаровалась – основанием лампы с красивым абажуром была статуэтка кошки, сидящей в кресле и читающей книгу. Я везла ее в Москву на груди, боясь повредить, она жила у меня на тумбочке два года. А потом приехала Лизонька и… бумс, нет моей кошки.
– Ты все помнишь! – засмеялась Катюша.
Я спустила с кровати ноги и стала нашаривать тапки.
– Вас забудешь… Зачем пришли?
– Палату празднично украсить, – сообщил Кирюша, – чтобы тебе, Ламповецкий, весело стало.
– Только занавески менять не будем, – заметила Лиза. И все рассмеялись.
– Больная не знает, как сюда попала, – сказала врач. – Екатерина Андреевна, вы же медик, а притащили цветы и мягкую игрушку. Что бы сами-то сделали у себя в отделении с родственниками, которые принесли больному медведя и пионы?
– Плюшевого зверя вон, букет на первый этаж в ларек с книгами, – ответила подруга. – Ни инфекция, ни аллергия мне у пациентов не нужны.
– Ну вот, – кивнула Валерия Львовна. – А тут нарушаете?
– Хорошо хоть они собак не привели, – ухмыльнулась я.
Катя открыла спортивную сумку, которую успела поставить на пол. Из ее недр, обиженно сопя, выбрались мои мопсихи Фира и Муся, одетые в нечто белое, похожее на футболки.
– Ой! Какие хорошенькие! – умилилась Валерия. – Только с животными в клинику никак нельзя.
– Это медсестры, – поправил Кирюша, – средний медперсонал широкого профиля. Видите – обе в халатах. Я полночи им спецодежду шил.
– Девочки! – позвала я.
Фира и Муся взвизгнули и бросились к кровати.
– Не дай бог завотделением появится, – занервничала Валерия, – вломит он мне за присутствие ваших медсестер. Ладно, вы тут пока пообщайтесь, а я в коридоре покараулю, и если начальство с обходом покажется, сразу шумну.
Катя взглянула на меня:
– Правда, ты не знаешь, как очутилась на койке, или опять нас разыгрываешь?
– На сей раз честно говорю, – вздохнула я. – Это плохо? У меня что-то с головой?
– Что последнее в памяти задержалось? – осторожно поинтересовалась Катюша. – Только не вставай!
Я снова залезла под одеяло, оперлась спиной о подушку и начала перечислять:
– Был четверг. У Макса в одиннадцать утра самолет в Австралию, у нас там клиент. Я проводила его в Шереметьево. В час дня вернулась домой, и сразу позвонил Макс, сообщил: вылет задержали, только что их повели на посадку, через тридцать минут взлет. А дальше… Что делают француженка, немка, англичанка и русская, когда муж отбывает из дома на целый месяц? Парижанка спешит к любовнику, бюргерша отправляется за покупками, англичанка рулит на экскурсию, а мы, русские, затеваем генеральную уборку, потому что мужчина в доме жуть как наведению порядка мешает.
– Главное, не давать ему вынести мешок с ненужными вещами на помойку, – подала голос из коридора Валерия Львовна, не закрывшая за собой дверь в палату. – Мой Коля всегда в него нос сует – и, глядь, назад барахло прет. Все-то ему нужно, и деревяшки поломанные, и гвозди, и штаны, которые в последний раз десять лет назад натягивал, не важно, что за эти годы пузо отрастил, брючата даже на одну ногу не налезут.
– Макс такой же, – усмехнулась я. – Поэтому я решила использовать его отсутствие по полной программе. Притащила лестницу, полезла занавески снимать, их давно пора было в чистку сдать, и…
Я замолчала.
– И? – повторила Лизавета.
– Дальше какие-то обрывки, – призналась я. – Вроде ты пришла… потом свет яркий, прямо в глаза… Что это было? Ой, погодите… Доктор сказала, что сейчас восемь утра. Значит, сегодня уже не четверг, а логично предположить, что пятница.
– Отлично соображаете, – приободрила меня Валерия, – кое-кто из здоровых на это не способен.
Лиза опустилась на край кровати.
– Думаю, Лампудель, ты должна сделать кафе «Рыба из сказки» подарок.
– Никогда не слышала о таком заведении, – удивилась я. – Где оно?
– В торговом центре в пяти минутах ходьбы от твоего дома, – уточнила Лиза. – Я поехала в магазин за подарком для подруги – она собирает кукол, а там бутик с авторскими изделиями. Долго выбирала подходящую и в конце концов жутко захотела есть. Зарулила в эту сказочную харчевню, слопала палтус, направилась к метро. И тут в животе такая революция началась! Как будто у рыбки руки с кулаками отросли и она ими меня по кишкам принялась молотить. Короче, дико в туалет захотелось. И что делать? До подземки минут десять, вокруг парк, а в паре шагов твоя квартира. Знаешь, как я обрадовалась, вспомнив о тебе!
– Лампе очень приятно слышать, что ты, Лиза, испытав позыв кинуться к унитазу, подумала о ней, – заржал Кирюша.
– Ща получишь! – кровожадно пообещала девушка.
– Эй, вы уже слишком взрослые, чтобы драться, – предупредила я, – студенты, не первоклас-сники.
– Он первый начал, – заныла Елизавета.
– Нет, Лизка раньше сказала, что Лампа для нее символ поноса, – возразил Кирюша.
Я хлопнула в ладоши.
– Хватит! Хочу знать, что со мной случилось. Рассказывай дальше.
– Я побежала рысью к вам с Максом, – зачастила Лиза, – по дороге начала звонить, но никто не отвечал. Решила, что ты где-то шляешься.
– Шляешься… – задумчиво повторил Кирюша. – Мама, Лизка Лампу шляхой обозвала.
– Я? Лампушу? Шлюхой? – возмутилась Елизавета.
