Как две капли воды - Браун Сандра

Вдруг Эйвери осенило.

– Фэнси! – окликнула она. – Пойди-ка сюда на ми­нутку.

– Зачем?

– Я хочу… хочу попросить тебя об одном одолжении.

– Бабушка велела мне заниматься ребенком.

– Я сама ее займу. К тому же ей скоро спать. Ну, по­жалуйста. Это важно.

Фэнси неохотно поднялась и пошла за Эйвери в спаль­ню. После достопамятного происшествия с ней стало на­много приятнее иметь дело. Время от времени в ней про­сыпалась прежняя строптивость, но в целом она держа­лась гораздо дружелюбнее.

Закрыв за собой дверь, Эйвери поспешно выложила ей в ладонь маленький ключик:

– Слушай, надо кое-что сделать.

– Вот с этим ключом?

– Он от абонентского ящика. Нужно, чтобы ты туда съездила и взглянула, нет ли в нем чего. Если есть, вези сюда и отдай мне, только мне, в собственные руки.

– Что, собственно, происходит?

– Пока не могу тебе объяснить.

– Не могу же я нестись куда-то неизвестно зачем и…

– Пожалуйста, Фэнси. Это ужасно важно.

– Тогда почему ты просишь меня? Мне если и дают какие поручения, то сплошь дерьмовые.

– Я думала, мы друзья, – вспылила Эйвери. – Мы с Тейтом недавно выручили тебя из переделки. За тобой должок.

Фэнси немного поразмышляла, потом пару раз под­бросила ключик на ладони:

– А где это?

Эйвери дала ей адрес почтового отделения.

– Ба, да это за тыщу миль.

– Сама жаловалась полчаса назад, что тебе надоело сидеть на привязи в этой собачьей гостинице. Да, точно так ты и заявляла, слово в слово. Ну так что?

Должно быть, сам вид Эйвери и ее горячность убедили Фэнси в срочности и серьезности данного ей поручения. Она пожала плечами:

– О’кей.

– Спасибо! – Эйвери стиснула ее в объятиях. Уже на пороге спальни она опять остановилась: – Не афишируй свой уход. Просто уйди как можно незаметнее. Если ста­нут расспрашивать, я тебя прикрою.

– С чего это такая конспирация? Ты часом не кадришься к почтальону, а?

– Поверь, это очень важно для Тейта, для всех нас. И быстрее возвращайся.

В гостиной Фэнси подхватила свою сумку и направи­лась к дверям.

– Скоро вернусь, – бросила она через плечо.

Никто даже не оглянулся на нее.

48

Фэнси села на табурет и положила на полирован­ную стойку небольшой прямоугольный пакетик, который вынула из ящика. К ней подошел усатый, крепко сбитый бармен.

Ему досталась поистине ангельская улыбка:

– Джин-тоник, пожалуйста.

В его добродушных голубых глазах появилось сомнение:

– А сколько вам лет?

– О, вполне достаточно.

– Сделайте два джина с тоником, – на соседнюю та­буретку присел какой-то мужчина. – Я плачу за даму.

– Ради Бога, – пожал плечами бармен.

Фэнси бросила оценивающий взгляд на нежданного союзника. Похож на чиновника. Какое-нибудь там стра­хование или компьютеры. Лет около тридцати. Возмож­но, женат. Ищет, как бы отвлечься от тяжких обязанно­стей, которые взвалил себе на плечи ради костюмчика от модельера и шикарной тикалки на руке.

Место было фешенебельное, сюда наведывались и се­мейные, и холостяки. Кругом безвкусный антиквариат и кущи какой-то растительности с огромными глянцевиты­ми листьями. В час коктейля, когда толпами подваливала на своих «БМВ» и «поршах» денежная братия, тут все хо­дуном ходило.

Пока Фэнси изучала своего соседа, он изучал ее. Судя по тому, как разгорелись у него глаза, он считал, что ему хорошо подфартило.

– Спасибо за джин, – сказала она.

– Пожалуйста. Ведь в вашем возрасте уже вполне можно пить, верно?

– Разумеется. В моем возрасте пить можно, нельзя только самой платить.

Они засмеялись и чокнулись.

– Джон.

– Фэнси.

– Фэнси?

– Фрэнсин, если вам так больше нравится.

– Значит, Фэнси.

Ее начинали обхаживать. Фэнси без труда распознала ритуал, ей были прекрасно знакомы все правила. Черт возьми, да она, можно сказать, сама изобрела большую их часть. Часа через два, а то и меньше, если они быстро распалятся, она окажется в постели с новым знакомым.

После того как Эдди нанес ей такую сердечную рану, она поставила крест на мужиках. Все они сволочи. Все хотят от нее одного – того же, что запросто могли бы купить у самой дешевой потаскухи.

Мать сказала ей, что когда-нибудь она встретит пар­ня, которому будет по-настоящему небезразлична и кото­рый станет относиться к ней с уважением и добротой. Однако Фэнси не слишком этому поверила. Неужто она должна теперь сидеть, помирая со скуки, пока совсем не разучится разводить ноги, и поджидать принца, который опять ее разработает?

Фигушки. Она уже три дня как пай-девочка. Пора и порезвиться. И этот Джим, или Джо, или Джон, как и всякий другой, сгодится на то, чтобы ее слегка развлечь.

Она как шарахнутая поскакала за тридевять земель по поручению Кэрол, но уж стремглав нестись обратно в гостиницу, чтобы вместе со всеми прочими приклеиться к телевизору, она не намерена. Рано или поздно она, конеч­но, туда доберется. Но сначала чуть-чуть повеселится.

Припарковаться в непосредственной близости от гос­тиницы оказалось невозможно. Наконец, Айриш отыскал свободное местечко через несколько кварталов. До вести­бюля он добрался уже порядком взмокший. Даже если дорогу в апартаменты Ратледжей придется торить с по­мощью подкупа, он готов на это пойти. Необходимо встретиться с Эйвери. Вместе они могут сообразить, куда подевался Вэн.

Вероятно, он совершенно напрасно переживает, и они уже отыскали друг друга. Господи, лишь бы так оно и было.

Он принялся пробиваться сквозь тургруппу из какой-то азиатской страны, дружно стоявшую в очередь на ре­гистрацию. Терпение никогда не входило в число добро­детелей Айриша. Прокладывая себе путь с помощью лок­тей в толпе туристов, которые трещали без умолку, он так и чувствовал, как у него поднимается давление.

Вдруг посреди всей этой неразберихи кто-то тронул его за локоть:

– Привет.

– А, привет, – ответил он, увидев знакомое лицо.

– Вы Айриш Маккейб, правильно? Друг Эйвери.

– Да.

– Она вас ищет. Пойдемте.

Они пересекли шумный вестибюль. Спутник Айриша провел его через несколько дверей к служебным лифтам. Они вошли, и за ними сомкнулись серые двери.

– Спасибо, – сказал Айриш, вытирая рукавом вспо­тевший лоб. – А что, Эйвери сама… – Еще не договорив, он осознал, что прозвучало ее подлинное имя. Он поднял глаза: – Так вы все знаете?

Улыбка:

– Да. Знаю.

Айриш увидел пистолет, но не успел даже отметить в сознании, что ствол направлен прямо ему в лицо. Сердце его дало сбой, он схватился за грудь и, словно подкошен­ный, рухнул на пол лифта.

Лифт спустился на самый нижний этаж. Пистолет был снова поднят и направлен на открывающиеся двери, но необходимости стрелять не возникло. Снаружи никто не ждал.

Убийца поволок тело Айриша по короткому коридор­чику в узкий закуток, где стояли автоматы с едой, кото­рыми пользовались служащие отеля. Закоулок освещался четырьмя люминесцентными трубками под потолком, но их было легче легкого разбить глушителем, укрепленным на стволе пистолета.

Засыпанное матовыми осколками и укрытое непрони­цаемым мраком, тело Айриша Маккейба осталось лежать на полу у автоматов. Торопливо возвращавшийся к лифту человек был уверен, что к тому времени, как труп обнару­жат, известие о гибели старого тележурналиста затмится сообщением о другой смерти.

Телевизионное время было практически целиком отда­но отчетам о ходе выборов. В гостиной апартаментов Тейта стояли три телевизора, и Ратледжи смотрели одно­временно три программы. За президентский пост шла упорная борьба, и подводить итоги до сих пор было рано. Несколько раз освещался и ход событий в Техасе, где раз­ворачивался один из самых захватывающих в стране по­единков за место в Сенате между пока занимающим его Рори Деккером и бросившим ему вызов Тейтом Ратледжем.