Идентификация Борна - Ладлэм Роберт

– Он был прав, – согласилась Мари, – но его нет ни в Париже, ни в Брюсселе, ни в Амстердаме.

– Прошу прощения, я вас не понял.

– Я хочу, чтобы вы сказали мне, куда он направился.

– Он же сам вам это сказал, и я это слышал.

– Он лгал.

– Почему вы в этом так уверены?

– Потому что я знаю, когда он говорит мне правду. Видите ли, этот разговор имел смысл только для нас двоих.

– Боюсь, что я снова вас не понял.

– Я и не думала, что вы смогли бы. Я была уверена, что он не сказал вам всего. Когда он лгал мне по телефону, то многие места разговора были весьма невнятными в расчете на то, что я не сразу пойму, что правда, а что нет. И я действительно не могла сложить одно с другим, пока не услышала сообщение по радио. Это описание его примет… такое полное, такое подробное, включая шрам на его левом виске. Потом я поняла. Он не собирался оставаться в Париже или поблизости от него. Он собирался уехать достаточно далеко, туда, где описание его внешности не имеет большого значения. Куда вслед за ним отправится Карлос и где, может быть, Карлоса удастся захватить тем людям, с которыми Джейсон имел соглашение. Я права?

Вилье опустил стакан на стол.

– Я дал ему слово. Вы должны перебраться в безопасное место за город. Я не понимаю вещей, о которых вы говорите.

– Тогда я попытаюсь дать более вразумительный ответ. – Мари наклонилась вперед. – По радио прозвучало еще одно сообщение, которого вы, вероятно, не слышали, потому что были заняты разговорами с полицией либо просто уединились для отдыха. На кладбище близ Рамбулье сегодня утром были найдены двое убитых. Один из них известный киллер из Се Гарва. Другой идентифицирован как бывший офицер американских спецслужб, проживающий в Париже. Человек весьма сомнительной репутации, которому в свое время был предоставлен выбор либо покинуть армию, либо предстать перед трибуналом.

– Вы считаете, что этот инцидент связан с Борном?

– Он был проинструктирован американским посольством относительно встречи на этом кладбище с человеком из Вашингтона, которая должна была состояться прошлой ночью.

– Вашингтон?

– Да. У него имелось соглашение с небольшой группой людей из американской секретной службы. Они пытались убить его прошлой ночью. Вероятно, они были уверены, что должны его прикончить.

– Бог мой, но почему?

– Потому что они ему не верят. Они не знают, что он делал и где он был длительный период времени, а он не мог сообщить им об этом. Человек из Вашингтона нанял людей, чтобы его убить. Что и должно было произойти прошлой ночью. Этот человек не захотел ничего слушать. Они считают, что он предал, украл миллионы и убил людей, о которых ничего никогда не слышал. Но он не делал этого. У него работают только фрагменты памяти, и каждый фрагмент действует на него уничтожающе. Он близок к полной амнезии, генерал.

Физиономия Вилье удивленно застыла, в глазах стояла боль воспоминаний.

– Как эти люди могут узнать, куда он направляется?

– Он должен был им сказать: это часть его стратегии. И когда он это сделает, они убьют его. Он направился в ловушку.

Некоторое время генерал сидел молча. Его переполняло чувство вины. Наконец он прошептал:

– Всемогущий бог, что я наделал! Он собирался написать мне подробно обо всем, что с ним произошло, все, что вспомнит… Боже, как мучительно будет для него вспоминать все это! Я не могу ждать этого письма, мадемуазель, мы не можем ждать. Я должен знать все, что он может рассказать. Сейчас!

– Что вы можете сделать?

– Пойти в американское посольство к послу. Сделаю все, что можно.

Мари Сен-Жак начала свой рассказ, ничего не видя из окружающей обстановки. Ее глаза застилал туман от внезапно нахлынувших слез.

– Он сказал мне, что его жизнь началась на маленьком острове в Средиземном море, называющемся Порт-Нойра…

Государственный секретарь вошел в кабинет директора оперативной дипломатической службы, которая являлась секцией Госдепартамента, занимающейся тайной разведывательной деятельностью.

Он не скрывал своего гнева и направился прямо к столу директора, который поднялся ему навстречу со странным чувством удивления и страха.

– Я не получал никаких сообщений из Госдепа. Я как раз собирался подняться туда… – невнятно пробормотал директор.

Госсекретарь бросил перед ним на стол блокнот для записей. Верхнюю половину страницы занимала колонка из шести имен, написанных через большой интервал:

– Что это все значит? – возмущенно осведомился он. – Что это такое, черт возьми?

Директор оперативной службы склонился над столом.

– Я не знаю этого, сэр, но это, несомненно, кодовые имена. Предполагаю, что имя Карлос означает убийцу. О нем мы можем получить много сведений из наших материалов. Дельта имеет отношение к «Медузе». Я кое – что об этом уже слышал. Но имена Борн, Кейн или «Тредстоун» я не слышал никогда.

– Тогда поднимитесь в мой кабинет и послушайте запись телефонного разговора, который я только что имел с Парижем, и вы восполните пробелы в своих знаниях! – вновь взорвался госсекретарь. – На этой ленте есть масса чрезвычайных вещей, включая убийства в Оттаве и Париже и весьма странные дела нашего первого секретаря на бульваре Монтегю с людьми из ЦРУ. Кроме того, имеется женщина из Канады, которая знает массу подробностей об этих событиях, и если она говорит правду, то мы находимся в положении осла на привязи. Я желаю знать, что на самом деле происходит, черт подери! Вы должны потратить остатки дня и ночи, но выкопать все это хоть из-под земли. Оказывается, есть человек, который бродит кругом земного шарика, не сознавая, кто он есть такой, и башка его набита информацией, которую не вместят и десять вычислительных машин!

Была уже глубокая ночь, когда опустошенный директор оперативного отдела службы Госдепа соединился с посольством в Париже. Первый секретарь посольства дал ему имя Александра Конклина, но того не удавалось обнаружить. В итоге длительных поисков удалось выяснить лишь одно: Конклин связан с операцией «Медуза».

Используя всю мощь связей Государственного департамента, директор затребовал расписание всех закрытых переговоров, которые проводил в течение последних пяти недель Александр Конклин. В записи одного из них упоминалось слово «Тредстоун». Затем директор вернулся к началу записи, где было сказано о переговорах Конклина с представителем армии. Зная давнюю неприязнь этих современных служб, директор заинтересовался этой пленкой. Далее он, используя свои связи в Пентагоне, выяснил, что беседа велась по поводу операции «Медуза».

Бригадный генерал Ирвин Артур Кроуфорд, когда-то командовавший войсками в Сайгоне, в настоящее время заведующий секретной информационной службой армии, был связан с операцией «Медуза». Директор позвонил по служебной спецсвязи, и через некоторое время генерал вышел на связь. Директор представился и попросил генерала позвонить в Госдепартамент, чтобы убедиться в достоверности абонента.

– Почему я должен это делать?

– Это касается дела, проходящего под грифом «Тредстоун».

– Ладно, я перезвоню вам.

Позвонил через восемнадцать секунд, и в течение последующих двух минут директор в общих чертах изложил содержание информации, полученной Госдепартаментом.

– Нет ничего такого, чего бы мы не знали об этом деле, – заявил генерал. – Мы сообщили Белому дому всю необходимую информацию по этому вопросу.

– Я хочу сделать некоторые уточнения! – воскликнул представитель Госдепа. – Это связано с происшествием в Нью-Йорке неделю назад. Эллиот Стивенс, майор Вебб и Дэвид Эббот… Вы полагаете, что этот… ваш человек Борн прилетел в Нью-Йорк вчера утром?

– Да, я уверен в этом! Мы оба уверены в этом – я и Конклин. Мы оба наследники этого запутанного дела.

– Вы можете связаться с Конклином? Я никак не могу его разыскать ни по одному из телефонов.