Тайна «Голубого поезда» - Кристи Агата

После того как за недоумевающей Эгг закрылась дверь, Пуаро принялся расхаживать по комнате, бормоча себе под нос. Его зеленые глаза поблескивали, как у кота.

– Mais oui [103], это все объясняет. Любопытный мотив, очень любопытный… С таким мне еще не приходилось сталкиваться. Однако он вполне обоснован и с учетом обстоятельств естествен. Вообще чрезвычайно любопытное дело.

Проходя мимо стола, на котором все еще высился карточный домик, он обрушил его быстрым движением руки.

– «Счастливая семья», я больше не нуждаюсь в ней. Загадка решена. Теперь нужно действовать.

Пуаро надел пальто, взял шляпу, вышел из номера и спустился по лестнице. По его просьбе портье вызвал ему такси. Сев в автомобиль, сыщик назвал адрес сэра Чарльза.

Расплатившись с водителем, он вошел в холл. Лифт был занят, и Пуаро решил подняться пешком. Когда он достиг третьего этажа, на котором находилась квартира сэра Чарльза, ее дверь распахнулась, и на лестничную площадку вышла мисс Милрэй. Увидев детектива, она с удивлением уставилась на него.

– Это вы!..

Пуаро улыбнулся.

– Это я.

– А сэра Чарльза нет. Он уехал в театр «Вавилон» вместе с мисс Литтон-Гор.

– Я, собственно, заехал за своей тростью, которую оставил здесь на днях.

– Ясно. Позвоните в дверь, и Темпл найдет вашу трость. Извините, я спешу на поезд. Еду в Кент, к матери.

– Не смею задерживать вас, мадемуазель.

Пуаро отступил в сторону, и мисс Милрэй быстро сбежала вниз по ступенькам. В руке она держала маленький кожаный плоский чемоданчик.

Однако, когда служанка удалилась, Пуаро, казалось, забыл о цели своего визита. Вместо того чтобы направиться к двери квартиры сэра Чарльза, он повернулся и начал спускаться по лестнице. Подойдя к входной двери, увидел, как мисс Милрэй садится в такси. Еще один автомобиль-такси медленно ехал вдоль бордюра. Пуаро поднял руку. Забравшись в салон, он велел водителю следовать за первым такси.

Его лицо не выразило ни малейшего удивления, когда автомобиль с мисс Милрэй направился на север и в конце концов остановился у вокзала Паддингтон – весьма странного места в качестве пункта отправления в Кент. Пуаро приобрел в кассе билет в вагон первого класса до Лумаута и обратно. Поезд отходил через пять минут. Подняв воротник пальто, ибо погода стояла холодная, детектив удобно устроился в углу вагона.

В Лумаут они прибыли около пяти часов. Начинало темнеть. Держась чуть сзади, Пуаро услышал, как мисс Милрэй дружески приветствовал носильщик.

– Не ожидал увидеть вас, мисс… Сэр Чарльз с вами?

– Нет, – ответила мисс Милрэй. – Мне срочно понадобилось приехать – нужно забрать кое-какие вещи, – и завтра утром я возвращаюсь в Лондон. Нет, кеб мне не нужен, благодарю вас. Я пройду по горной тропинке.

Сгущались сумерки. Мисс Милрэй быстро поднималась по крутой, извилистой тропинке. Пуаро следовал за ней на приличной дистанции. Он крался бесшумно, словно кот. Добравшись до «Вороньего гнезда», мисс Милрэй достала из сумочки ключ, открыла боковую дверь и, оставив ее приоткрытой, вошла в дом.

Пуаро спрятался за кустом. Спустя минуту или две она появилась вновь, держа в одной руке ржавый ключ от двери, в другой – электрический фонарь, обошла дом сзади и принялась карабкаться по заросшей тропинке вверх. Пуаро последовал за нею. Мисс Милрэй взбиралась все выше и выше, пока не оказалась перед старой каменной башней, какие часто встречаются на этом побережье. Полуразрушенное сооружение представляло собой довольно жалкое зрелище. Грязное окно занавешивал кусок ткани. Мисс Милрэй вставила ключ в замок большой деревянной двери.

Раздался металлический скрежет, и дверь со стоном распахнулась. Мисс Милрэй вошла внутрь башни.

Ускорив шаг, Пуаро приблизился к двери и бесшумно проскользнул в нее. Луч фонаря мисс Милрэй беспорядочно блуждал по стеклянным ретортам, бунзеновской горелке и другим аппаратам, вырывая их из тьмы.

Мисс Милрэй взяла небольшой ломик и подняла его над стеклянным аппаратом. В этот момент Пуаро, подкравшись сзади, перехватил ее руку. Ахнув, она обернулась, и ее взгляд уперся в зеленые кошачьи глаза детектива.

– Этого делать нельзя, мадемуазель, – сказал он. – Поскольку то, что вы собираетесь уничтожить, является уликой.

Глава 15

Занавес

Эркюль Пуаро сидел в просторном кресле. Настенные светильники были выключены, и его освещала лишь настольная лампа. В этом было нечто символическое – одинокая фигура в лучах розоватого света. Остальные трое – сэр Чарльз, мистер Саттерсуэйт и Эгг Литтон-Гор, составлявшие его аудиторию, – сидели в полутьме.

Голос Эркюля Пуаро звучал задумчиво, почти мечтательно. Казалось, он вещал в пространство, а не своим слушателям.

– Для того чтобы реконструировать преступление – а это и есть цель детектива, – необходимо помещать один факт на другой, как помещают одну карту на другую при возведении карточного домика. И если факты не согласуются друг с другом – если карты не находятся в состоянии равновесия, – нужно начинать строительство домика заново, иначе он рухнет.

Как я уже говорил на днях, существует несколько типов сознания: драматическое сознание – сознание режиссера, видящее эффект действительности, который может быть создан с помощью механических устройств; существует также сознание, легко реагирующее на драматические проявления; существует молодое романтическое сознание; и, наконец, друзья мои, существует прозаическое сознание – видящее не синее море и мимозовые деревья, а разрисованный задник сцены.

Итак, mes amis [104], рассмотрим убийство Стивена Баббингтона, произошедшее в августе прошлого года. В тот вечер сэр Чарльз Картрайт выдвинул версию, в соответствии с которой Стивен Баббингтон был убит. Я тогда не согласился с этой версией, поскольку не мог поверить, (а) что такого человека, как Стивен Баббингтон, могли убить, (б) что в тех условиях имелась возможность подмешать яд конкретному человеку.

Сейчас я признаю, что сэр Чарльз был прав. Я ошибся потому, что смотрел на это происшествие с совершенно ошибочной точки зрения. Только двадцать четыре часа назад я вдруг осознал, в чем заключается правильная точка зрения – и с этой точки зрения убийство Стивена Баббингтона представляется обоснованным и возможным.

А теперь я хочу провести вас, шаг за шагом, по пути, который преодолел сам. Смерть Стивена Баббингтона можно было бы назвать первым актом нашей драмы. Он завершился, когда все мы разъехались из «Вороньего гнезда».

Второй акт драмы начался в Монте-Карло, когда мистер Саттерсуэйт показал мне газетную заметку о смерти сэра Бартоломью. Сразу стало ясно, что я ошибся, а сэр Чарльз оказался прав. Стивен Баббингтон и сэр Бартоломью Стрейндж были убиты, и эти два убийства представляют собой части одного и того же преступления. Эту серию продолжило третье убийство – миссис де Рашбриджер. Нам нужна логичная, основанная на здравом смысле версия, которая свяжет воедино эти три убийства. Другими словами, эти три преступления были совершены одним и тем же человеком и отвечали его интересам.

Могу сказать, больше всего меня тревожил тот факт, что убийство сэра Бартоломью Стрейнджа произошло после убийства Стивена Баббингтона. Если посмотреть на эти три убийства безотносительно времени и обстоятельств их совершения, напрашивается вывод, что центральным, если так можно выразиться, или главным из них является убийство сэра Бартоломью Стрейнджа, а два остальных, так сказать, носят вспомогательный характер – то есть причиной убийства Стивена Баббингтона и миссис де Рашбриджер стала их связь с сэром Бартоломью Стрейнджем. Однако Стивен Баббингтон был убит первым, а сэр Бартоломью Стрейндж – некоторое время спустя. Согласно логике, второе убийство должно быть следствием первого, и, соответственно, мы должны были начать расследование с первого убийства, чтобы раскрыть это преступление в целом.