Рекс Стаут - Только через мой труп
Кто-то тихонько прыснул. Послышались смешки. Адвокат величественно молчал. Карла ответила:
– Я работаю у мистера Милтана, сэр, и делаю то, что он мне велит.
Милтан дипломатично заметил, что, само собой разумеется, мистера Дрисколла не выгонят из школы, где тот наконец обрел увлечение по душе. Я потихоньку растворился на заднем плане.
К Нийе с тонкой улыбкой на устах приблизился неандерталец без подбородка – имени его я не расслышал, – светловолосый малый с тонкими губами, агрессивным носом, осанкой и поступью бывалого вояки. Все время, что длилось разбирательство, он или стоял, или, чеканя шаг, ходил по комнате туда-сюда. Видимо, он сказал Нийе что-то приятное, а за ним то же самое повторил Дональд Барретт.
Затем к девушке, пройдя через весь кабинет, приблизилась миссис Милтан и дружески похлопала ее по плечу, а потом подошел и Перси Ладлоу. С минуту они о чем-то поговорили, после чего Нийя, оставив его, направилась в мою сторону.
Я ухмыльнулся:
– Что ж, превосходное представление. Надеюсь, вы ничего не имели против моего вмешательства? Ниро Вульф не разрешает клиентам ничего подписывать, разве что чек на оплату его услуг.
– Да, конечно. Я подошла попрощаться. У меня сейчас урок фехтования с мистером Ладлоу. Спасибо, что пришли.
– У вас глаза блестят.
– У меня? Они всегда блестят.
– Что передать от вас отцу?
– Сейчас, думаю, ничего.
– Вообще-то вам не мешало бы забежать к нему поздороваться.
– Забегу как-нибудь. Ну, au revoir[5].
– Счастливо.
Развернувшись, она угодила прямо в лапы адвоката, который велеречиво извинился перед ней, а затем обратился ко мне:
– Можно узнать, как вас зовут, сэр?
Я назвался. Он повторил вслед за мной:
– Арчи Гудвин. Спасибо. Позвольте спросить, в качестве кого вы представляете мисс Тормик?
Я разозлился.
– Слушайте, – ответил я ему, – даже у адвоката есть право на жизнь, согласен, но я свято уверен: когда он откинет копыта, в его гроб не полезет ни один уважающий себя червь. Знаете почему? Потому что его тут же заставят подписать какую-нибудь идиотскую бумажку. Если вы не заполучите подписи мисс Тормик на своей бумажонке, с вами случится припадок. Дайте-ка ее мне.
В ответ он извлек из конверта, который по-прежнему сжимал в руке, документ и протянул мне. С первого взгляда стало ясно, что «одна-две фразы» на деле обернулись пятью абзацами, под завязку напичканными юридическими терминами. Я вынул ручку и над пунктирной линией внизу страницы вывел быстрым росчерком: «Королева Виктория».
– Вот, – сказал я, сунул ему бумажку и отошел прочь, пока он не успел опомниться. Напыщенные люди вообще туго соображают.
Кабинет почти опустел. Жена Милтана стояла возле письменного стола и разговаривала с Белиндой Рид. Карла Лофхен и остальные исчезли. Наверное, девушка отправилась развлекать богатого толстяка, упражняясь с ним на рапирах. Или на эспадах. Доставая с вешалки свои пальто и шляпу, да и потом, блуждая по коридорам и выходя из здания, я размышлял о том, что Дрисколл, должно быть, вознамерился стать классным дуэлянтом.
Мои часы показывали без четверти шесть. Вульф еще наверняка торчал в оранжерее, и хотя он терпеть не мог, когда его беспокоили во время возни с орхидеями, я счел, что мой звонок к работе не относится: дело-то семейное как-никак. Я заглянул в ближайшую аптеку, уединился в телефонной будке и набрал наш домашний номер.
– Алло, мистур Вульф? Говорит мистур Гудвин.
– Ну?
– Ну, я звоню вам из аптеки, расположенной на углу Сорок восьмой улицы и Лексингтон-авеню. Все в порядке. Фарс растянулся на целых три акта. Поначалу она, то бишь ваша дочурка, скорее скучала, чем волновалась. Потом один парень по имени Перси заявил, что она рылась в его пиджаке, а вовсе не в пиджаке Дрисколла. Причем искала не бриллианты, а сигареты. Судя по выражению ее лица, для нее такой оборот событий оказался неожиданным. В третьем акте появился сам Дрисколл с вытянутой физиономией и письменными извинениями. Оказывается, в его пиджаке бриллиантов не было и в помине. И ничего у него не украли. Он просто слегка ошибся. С кем не бывает? Он чертовски сожалеет. Так что я еду домой. Могу еще добавить, что на вас она ни капельки не похожа, зато очень хорошенькая…
– Ты уверен, что все до конца прояснилось?
– Абсолютно. Все обожают друг дружку. Я бы, впрочем, не сказал, что мне все ясно.
– Я дал тебе два задания. Как насчет второго?
– Никакого просвета. Даже проблеска не видно. Полная безнадега. Народу там было как сельдей в бочке, а потом, когда разборка закончилась, обе балканки уже отправились давать уроки фехтования.
– А кто такой этот Перси?
– Перси Ладлоу. Примерно мой ровесник и вообще во многом напоминает меня: учтивый, одаренный, с броской внешностью…
– Ты сказал, что моя… что она как будто скучала. Ты хочешь сказать: она круглая дура?
– Вовсе нет. Я сказал только то, что сказал. Она совсем не проста, это верно, но дурой ее не назовешь.
Тишина. Ни слова в ответ. Молчание так затянулось, что я в конце концов не выдержал:
– Алло, масса Вульф, вы еще живы?
– Да. Привези ее сюда. Я хочу ее видеть.
– Я так и знал. Все верно. Чего еще ожидать? Совершенно естественное желание, которое делает вам честь. Именно поэтому я, между прочим, вам и звоню. Как раз собрался рассказать, как в ответ на мой вопрос, не передать ли вам что, она ответила отказом. Я сказал, что ей не мешает забежать поздороваться с вами. Она пообещала, что когда-нибудь так и сделает, но пока вынуждена отказаться, поскольку спешит скрестить шпаги с Перси…
– Подожди, пока она освободится, и привези ее сюда.
– Вы это всерьез?
– Да.
– Может, на руках ее принести, или…
Вульф повесил трубку. Невежа.
Я зашел в бар с фонтаном, взял стакан грейпфрутового сока и, потягивая его, принялся ломать голову над тем, как доставить девицу к Вульфу, не прибегая к насилию. Так и не придумав подходящего способа, я снова поплелся к ристалищу на Сорок восьмой улице.
В кабинете были только Никола Милтан и его жена. Когда я вошел, мне показалось, что хозяйка направлялась к двери, но, увидев, как я снимаю пальто и шляпу и пристраиваю их на вешалку, передумала. Я объяснил, что хотел бы повидать мисс Тормик, когда та освободится. Милтан предложил мне сесть в кресло неподалеку от его письменного стола, а миссис Милтан открыла дверцу большого стеклянного шкафа и принялась переставлять трофеи с места на место, хотя особой нужды в том не было.
– Я знаком с Ниро Вульфом, – вежливо сказал мне Милтан.
– Понятно, – кивнул я.
– Поразительный человек. Блистательный.
– Пожалуй, я знаю одного малого, который с вами полностью согласен.
– Только одного?
– По меньшей мере. Его зовут Ниро Вульф.
– Ах вот оно что! Шутка. – Он вежливо посмеялся. – Но я убежден, что найдется еще немало людей, которые разделяют мое мнение. Правда, Жанна?
Его жена издала иностранное восклицание, выражающее то ли удивление, то ли испуг.
– Col de mort, – сказала она, обращаясь к мужу. – Его нет на месте. Ты его куда-нибудь переложил?
– Нет. Я его не трогал. Он лежал здесь… я уверен…
Милтан вскочил и подбежал к шкафу. Я встал и нехотя последовал за ним. Они вместе уставились на пустое место. Милтан вытянул шею, потом нагнулся, разглядывая все полки по очереди.
– Нет, – сказала его супруга, – там тоже нет. Он куда-то исчез. Больше ничего не пропало. Я давным-давно хотела навесить на дверцу замок…
– Но, дорогая. – Милтан, казалось, оправдывался. – Совершенно непонятно, с какой стати кому-то понадобилось брать col de mort. Это просто диковинная, редкая вещица, но никакой особенной ценности она не представляет.
– А что это за col de mort такой? – полюбопытствовал я.
– Да ничего особенного, маленькая такая вещица.
– Какого рода?
– Ну как вам сказать, просто маленькая штучка… Вот, посмотрите.
Милтан сунул руку внутрь шкафа и ткнул пальцем в лежавшую на полке эспаду, указывая на ее лезвие.
– Видите? У нее тупой конец.
– Вижу.
– Ну вот, как-то раз, много лет назад, в Париже один человек решил убить другого. Для этого он смастерил маленькую и очень острую штучку, которую можно было насаживать на конец эспады.
Он достал из шкафа оружие и качнул в руке.
– И вот, надев на эспаду такую насадку, он делает выпад…
Милтан изобразил, как делается выпад, направив клинок в воображаемую жертву возле меня, и проделал это так неожиданно и быстро, что я невольно отпрянул в сторону, чуть не споткнувшись о собственную ногу и испытывая страстное желание поскорее признать Милтана победителем. Затем он так же быстро вернулся в исходное положение.
– Ну вот.
Он улыбнулся и положил шпагу на место.
– Теоретически такой удар способен поразить сердце, но в тот раз теорию применили на практике. Эту штучку мне в виде сувенира подарил один полицейский, мой друг. В газетах же вещицу окрестили col de mort. Шея… нет, не шея. Ворот. Воротник смерти. Потому что он надевается на кончик шпаги, словно воротник. Забавно было заполучить такую вещицу, – закончил Милтан.
