Найо Марш - Смерть в экстазе. Убийство в стиле винтаж (сборник)
– Знаю, – поспешно перебил инспектор. – Вы не против, если вас обыщут?
– Обыщут? О… я… нет. Конечно, нет.
– Спасибо. Чистая формальность. Я кого-нибудь к вам пришлю.
Отец Гарнетт удалился в ризницу в сопровождении человека в штатском.
– Чушь, вранье, фальшивка, бред! – выпалил Аллейн, как только он ушел. – Фокс, что вы думаете об этом джентльмене?
– Мне очень интересно, сэр, – вежливо ответил Фокс, – понимает ли он сам, о чем говорит?
– Отлично сказано, дружище Фокс, отлично сказано. Басгейт, как вы там?
– В порядке, – отозвался Найджел.
– Наслаждаетесь представлением?
– Делаю стенографические записи. Ведь у вас, кажется, всегда была страсть к стенографии?
– Воистину, Господь! Вы читали «Старину Адама»?
– Да.
– Жаль, что Гарнетт не читал. Фокс!
– Сэр?
– Отправьте кого-нибудь в ризницу к мистеру Гарнетту для обыска. А потом обыщите всех остальных. Где тюремная надзирательница?
– Ждет в галерее.
– Она может заняться дамами. Нужно искать скомканную бумажку или что-то такое, в чем можно держать порох. Хотя вряд ли они ее найдут… Бэйли!
Сержант Бейли подошел к инспектору.
– Сэр?
– Позовите следующего.
Бейли исчез за маленькой дверью и вернулся с Клодом Уитли. Вид у сержанта был такой, словно при раздаче подарков ему достался худший. Фокс между тем привел еще одного человека в штатском и отправил его в ризницу.
– Этот джентльмен неважно себя чувствует, сэр. Просится домой, – пояснил сержант Бэйли.
– Да, да! – воскликнул Клод. – Пожалуйста. Прошу вас!
– Мне очень жаль, что вы так расстроены, мистер Уитли, – произнес Аллейн.
– Расстроен? Я едва живой, инспектор. Мне ужасно плохо. Можно, я сяду?
– Пожалуйста.
Клод рухнул на одно из мест для посвященных и выпучил глаза.
– Я просто с ума схожу, – простонал он.
– Что вас так напугало?
– Эта ужасная старуха. Она говорит чудовищные вещи. Все старухи ужасны.
– Кого вы имеете в виду?
– Ту старую даму, Кэндур.
– И что она сказала?
– Не помню. Я в шоке.
Из комнаты Гарнетта выглянул доктор Кертис.
– Мистер Уитли немного нервничал, – объяснил он весело, – но сейчас с ним все в порядке. Я дал ему глотнуть превосходного бренди. Отец Гарнетт знает толк в спиртном.
– Превосходно, – отозвался Аллейн. – А теперь будьте добры, вернитесь обратно, Кертис. Возможно, кому-то понадобится ваша помощь.
– Есть.
Доктор переглянулся с Аллейном и исчез за дверью.
– Итак, мистер Уитли, – начал Аллейн, – похоже, вам стало легче. Я должен задать несколько вопросов. Можете на них не отвечать, если у вас есть на то причины.
– Ага, как же! Я не стану отвечать, а вы меня в чем-то заподозрите.
– Все может быть.
– Видите!
– Выбор, не из легких, – признал инспектор.
– Ладно, спрашивайте, – капризно протянул Клод. – Я хоть послушаю, что это за вопросы.
– Первый я уже задал. Что вам сказала миссис Кэндур?
Клод поерзал на месте.
– Старая ведьма. Она ревнует к каждому, на кого отец Гарнетт обращает хоть какое-то внимание. И всех поливает грязью, особенно меня и Лайонела. Какого черта! Все и так знают. Я не такой дурак, чтобы…
Клод прикусил язык.
– Чтобы что, мистер Уитли?
– Чтобы сделать что-нибудь такое, даже если бы хотел. И потом, мне всегда нравилась Кара Куэйн. Она была приятная женщина и очень симпатичная.
– Вы не такой дурак, чтобы сделать что? – терпеливо повторил Аллейн.
– Чтобы… Чтобы подлить что-нибудь в вино. Все знают: была моя очередь делать приготовления.
– То есть вы налили вино в серебряный кувшин и положили в чашу спиртовую таблетку. А что предполагает миссис Кэндур?
– Ничего она не предполагает. Просто говорит, что я это сделал. Твердит без конца. Старая стерва!
– Не стоит так волноваться. Мистер Уитли, а теперь подумайте как следует: разливая вино, не заметили вы какого-нибудь странного и необычного запаха?
– Странного запаха? – Глаза Клода стали еще шире. – Страного запаха!
– Да, какого-нибудь запаха.
– Само собой, я зажег все кадильницы. У нас чудесные благовония, инспектор, вы не согласны? Отец Гарнетт получает их из Индии. Там цветки сладкого миндаля. И лампадное масло. Мы сжигаем его перед алтарем. Перед тем как взять вино, я раскурил фимиам. Аромат был божественный.
– Понятно. Вы взяли вино в комнате мистера Гарнетта. Бутылка была запечатана?
– Да, я сам вытащил пробку.
– И вы больше ничего не наливали в кувшин?
Клод в замешательстве умолк.
– Я… Я не подмешивал яд, если вы это имеете в виду.
– Так что еще вы туда добавили?
– Ну… раз если вы спрашиваете… Я подлил жидкость из бутылочки отца Гарнетта. Она имеет ритуальное значение. Мы так всегда делаем.
– Вы знаете, что в ней?
– Нет.
– Где хранится бутылка?
– В маленьком шкафчике у отца Гарнетта.
– Ясно. Во время церемонии вы по очереди давали вино каждому из посвященных. Вам не показалось, что в какой-то момент у чаши появился необычный запах?
– Я не притрагивался к чаше, инспектор. Даже пальцем не коснулся. Они сами передавали ее из рук в руки. И никакого особенного запаха не чувствовал. Только благовоние.
– Ладно. Вы заметили, что произошло с мисс Куэйн, когда она выпила вино из чаши?
– Заметил ли я? Господи, конечно.
– И что случилось?
– Что-то кошмарное. Я сначала думал, что она находится в экстазе. То есть она и правда находилась – пока не взяла чашу. Говорила странные вещи и все такое. Но потом она выпила, и тут… Боже, это было ужасно. Она будто бы ахнула… Знаете, был такой глубокий вдох, со свистом. Потом скорчила жуткую гримасу, немного повернулась и уронила чашу. И глаза у нее стали как у куклы. Плоские такие, блестящие. А потом ее всю перекрутило, она дернулась и… Ох… В общем, дернулась и шлепнулась на пол. Господи, я сейчас умру.
– Не умрете, – заверил Аллейн. – Вы пойдете домой. Но сначала вам надо заглянуть в ризницу и переодеться.
– А где Лайонел?
– Он присоединится к вам через минуту. Всего доброго.
– О-ох. – Клод устремил на Аллейна страдальческий взгляд. – Какой вы чудесный человек, инспектор. Если бы не вы, мне бы стало совсем плохо. До свидания.
– Спокойной ночи.
Клод под присмотром констебля засеменил в ризницу, откуда вскоре послышался его жалобный писк: полиция приступила к обыску.
– О-ох, – вдруг протянул инспектор Фокс тоненьким голосом. – Господи, я сейчас умру!
– Очень похоже, – усмехнулся Найджел.
– До чего гадкий, безмозглый и тошнотворный малец.
– Ужасно, правда? – рассеянно поддакнул Аллейн. – Черт бы побрал этот фимиам, – добавил он с досадой. – Сладкий миндаль, как раз то, что… – Он замолчал и задумчиво взглянул на Фокса. – Послушаем Лайонела.
Привели Лайонела. Он вел себя так, словно был точной копией Клода, и не сообщил ничего такого, что могло бы прояснить обстоятельства дела. Его тоже отправили в ризницу, откуда он вскоре появился вместе с Клодом: один – в сизо-голубом, другой – в розовато-коричневом костюме. Оба быстро юркнули в проход и исчезли за дверью. Аллейн послал за миссис Кэндур.
Глава 6
Миссис Кэндур и мистер Огден
Миссис Кэндур долго плакала и размазывала по щекам косметику. Потом она вытерла слезы и попыталась спасти макияж. Ее лицо превратилось в кашу из румян, теней и туши для ресниц. Они крупными хлопьями свисали с кожи. Вид у нее был одновременно испуганный, недоуменный и воинственный. Ее руки дрожали. Несмотря на солидную фигуру, она выглядела совершенно беспомощной. Когда Аллейн предложил ей сесть, миссис Кэндур сморщила тонкие губы, что-то невнятно прошептала и зашагала к ним неуверенной походкой, словно боясь свалиться со своих французских каблуков. От нее за версту несло духами с запахом фиалки. Подождав, когда она как следует усядется, Аллейн, как и всегда, сказал, что она не обязана отвечать на его вопросы. Он сделал паузу, но женщина не ответила – просто сидела и смотрела перед собой тусклым взглядом.
– Значит, возражений у вас нет… Скажите, мисс Кара Куэйн была вашей подругой?
– Я бы так не сказала.
– Просто приятельницей?
– Да. Мы… Мы встречались только здесь. – Она говорила тихим голосом с легкой хрипотцой. – Правда, я навещала ее пару раз.
– У вас есть какие-то мысли насчет произошедшего?
– О боже! – простонала миссис Кэндур. – Я знаю, это была расплата.
– Расплата?
Миссис Кэндур достала из-за корсажа кружевной платок.
– А что такого сделала мисс Куэйн, – спросил Аллейн, – чтобы заслужить столь ужасное наказание?
– Она возжаждала славы Одина!
– Боюсь, я плохо понимаю, что вы имеете в виду.
– Я в этом убеждена, – добавила мисс Кэндур таким тоном, словно речь шла о простых и всем понятных вещах. – Отец Гарнетт стоит выше всего этого. Этот человек не от мира сего. Он сам нам часто об этом говорил. Но Кара была очень страстной женщиной. – Миссис Кэндур понизила голос и добавила вкрадчивым шепотком: – Кара страдала гиперсексуальностью. Прошу прощения.
