Соперница - Робертс Нора

– Это был личный разговор.

– В этом деле ничего не может быть личным, ничего! – Прищурившись, Дженнер резко нагнулся вперед. – Я позволил вам участвовать в расследовании, потому что считаю вас умным человеком и сочувствую вашему положению. Но если вы будете перебегать мне дорогу, то наше сотрудничество на этом закончится!

– Лейтенант, я буду делать то, что считаю нужным – с вами или без вас.

– Не только репортеры умеют доставлять неприятности окружающим. Не забывайте об этом. – Дженнер захлопнул папку, встал. – А сейчас мне надо работать.

…Нет, размышлял теперь Дженнер, в сторону симпатию и восхищение. Он не допустит, чтобы Финн самостоятельно вел расследование. Может быть, репортер и сам не понимает, что его жизнь подвергается опасности, но для Дженнера это было совершенно очевидно.

Дженнер встал, чтобы налить себе еще кофе, бросил взгляд сквозь стеклянную дверь и…

– Вспомни дурака… – пробормотал он. Потом распахнул дверь. – Меня ищете? – спросил детектив Финна и махнул рукой дежурному, чтобы тот его пропустил. – Все в порядке, офицер. Пусть мистер Райли зайдет. – Потом сдержанно кивнул Финну. – У вас есть пять минут.

– Мне понадобится немного больше. – Финн беспристрастно рассматривал фотографии, пришпиленные к доске. Это были моментальные снимки обеих жертв, сделанные до и после смерти. Они висели рядом, и создавалось жутковатое впечатление, что это мишени до и после стрельбы, при которой пули должны были попадать в «яблочко». – Вам придется добавить сюда еще одну пару.

Двадцать минут спустя Дженнер закончил свой разговор с детективом с Бруклинских холмов.

– Они перешлют нам дело по факсу, – сказал он Финну. – Хорошо, мистер Райли, кто знал, что Макнейл передавал информацию Анджеле?

– Те, кто работает у Дины. В этом я уверен. Можно допустить, что это как-то просочилось вниз, в комнату новостей. – В нем все кипело от возбуждения. Финн узнавал это чувство: так бывает, когда знаешь, что вот-вот решишь головоломку. – Люди Дины всегда много общались с ребятами из новостей. Вы видите, все подтверждается. Три человека умерли, потому что они так или иначе угрожали Дине.

– Я не могу ничего сказать по этому поводу, мистер Райли.

Финн резким движением отодвинулся от стола.

– Черт побери, я здесь не как репортер! Я не охочусь за сенсацией или сногсшибательной информацией из конфиденциального полицейского источника. Можете обыскать – у меня нет микрофона!

– Я и не думаю, что вы здесь ради сенсационного репортажа, мистер Райли, – спокойно ответил Дженнер. – Если бы я так думал, то вы никогда даже не переступили бы через порог участка. Но, возможно, я думаю, что вы слишком привыкли делать все по-своему. Вести свое собственное шоу, забывая о тонкостях такого деликатного дела, как сотрудничество.

Финн хлопнул обеими ладонями по столу.

– Если думаете, что вам удастся меня отстранить, то ошибаетесь. Вы были правы, когда говорили о неприятностях, лейтенант. Один телефонный звонок, и дюжина телекамер будет следовать за вами по пятам. Я могу сделать так, что вам и чихнуть нельзя будет, чтобы кто-нибудь не подставил микрофон к носу. Вы не успеете и дух перевести, а уже весь Чикаго будет гудеть о новом убийце-маньяке. Комиссар полиции и мэр города будут в восторге, правда? – Он замолчал. – Вы используете меня или я буду использовать вас. Выбор за вами.

Дженнер поставил локти на стол, наклонился вперед.

– Я не люблю угроз.

– Я тоже. Но это будут уже не угрозы, если вы попытаетесь сейчас отвязаться от меня. – Он перевел взгляд на фотографии жертв. – Он может допустить ошибку. – Теперь Финн говорил тихо и осторожно: – Он может допустить ошибку в любой момент и тогда попытается сделать с ней то же самое. Вы психуете, потому что я самостоятельно нашел новый след. Что ж, прекрасно. Можете психовать. Но используйте меня дальше. Или, богом клянусь, я буду использовать вас!

Сдерживая раздражение, Дженнер объективно прикинул, сколько вреда нанесла бы делу война с прессой. Слишком много, размышлял он. От войн с прессой всегда бывало слишком много вреда.

– Давайте поступим следующим образом, мистер Райли. Мы допускаем, что Макнейл был первой жертвой того же убийцы, но хотим сохранить это в секрете.

– Я уже говорил, что не гоняюсь за сенсацией.

– Мы просто определяем основные правила игры. Итак, дальше мы допускаем, что только ограниченный круг людей знал то, что стало мотивом его убийства. – Дженнер показал рукой на стул, подождал, пока Финн опять сел. – Расскажите мне об этих людях. Начнем с Лорена Бача. – Подчеркивая готовность к компромиссу, детектив открыл папку на Лорена, которую Анджела когда-то получила от Бикера.

Кесси вошла в офис Дины и издала длинный-длинный вздох восхищения. Дина стояла на табурете посреди комнаты, а у ее ног копошилась портниха. Вокруг вздымались волны мерцающего белого шелка.

– Великолепно!

– Это еще только начало. – Но Дина и сама чуть ли не вздыхала, проводя рукой по широкой юбке, аккуратно пришпиленной к кружевному лифу. «Ирландские кружева, – подумала она. – Для Финна». – Но ты права.

– Я сейчас принесу свою камеру. – Воодушевившись, Кесси бросилась обратно к двери. – Не двигайся.

– Не бойся, я никуда не уйду.

– Не шевелитесь, – пожаловалась портниха с полным ртом булавок. Ее голос звучал раздраженно, как будто она уже проглотила их больше, чем полагалось.

Дина собрала в кулак всю силу воли, чтобы не переступить с одной ноги на другую.

– Я не шевелюсь.

– Вы дрожите, как тростинка.

– Извините. – Дина вздохнула поглубже, стараясь успокоиться. – Наверное, я просто нервничаю.

– Будущая невеста, – диктовала Кесси, входя в комнату с «Палмкордером» в руках, – Дина Рейнольдс, королева дневного эфира, выбрала элегантное длинное платье из…

– Итальянского шелка, – подсказала портниха. – С ирландскими кружевами и целым морем белого жемчуга.

– Изысканное платье, – скупо добавила Кесси. – Скажите нам, мисс Рейнольдс, – как настоящий профессионал, она перевела камеру на лицо Дины, дав крупный план, – как вы себя чувствуете в связи с этим волнующим событием?

– Ужасно. – Дина закрыла глаза. Если на примерку уйдет хоть на пять минут больше отпущенного часа, то ей придется нагонять это время в течение всей недели. – Я даже немного не в себе. Но, с другой стороны, я получаю удовольствие от каждой минуты этих приготовлений.

– Если ты будешь просто стоять и не шевелиться, то я обойду вокруг так, чтобы у наших зрителей сложилось полное впечатление. – Кесси шагнула вбок, переключила камеру на общий план. – Это пойдет в мой разрастающийся архив событий за кадром «Часа с Диной».

Дина почувствовала, что ее улыбка окаменела.

– И у тебя уже много пленок?

– Ага, чуть-чуть одного, чуть-чуть другого. Саймон выдергивает остатки волос. Маргарет плюется. Ты бежишь к лифту.

Под блестящим лифом Динино сердце забилось сильнее.

– Наверное, я никогда не обращала на это внимания. Вокруг столько камер. Ты ведь всегда держишь камеру под рукой, правда?

– Никогда заранее не знаешь, какой из пойманных моментов окажется историческим или просто забавным.

Кто-то поймал и ее, вспомнила Дина, пока она спала у себя в кабинете. Шла на работу, с работы, по магазинам, играла в парке с малышом Фрэн.

Кто-то поймал ее без сознания в студии рядом с телом Анджелы.

Кесси, которая то входила, то выходила из ее офиса по многу раз на дню. Кесси, знавшая все подробности Дининого распорядка дня. Кесси, которая встречалась с одним из операторов студии.

– Кесси, выключи ее.

– Еще одну секундочку.

– Выключи! – пронзительно выкрикнула Дина и сжала зубы, стараясь держать себя в руках.

– Извини. – Явно сбитая с толку, Кесси опустила камеру. – Наверное, мне пора идти.

– Все в порядке. Я просто нервничаю! – Дина с трудом выдавила из себя улыбку. Это нелепо, сказала она себе. Безумием было бы вообразить, что Кесси способна на убийство.