Николас Блейк - Требуются доказательства. Бренна земная плоть (сборник)
– Кроме того, что Нотт-Сломан видел, как он входит в домик! – вставил суперинтендант.
– Ну да. А может быть, он видел и многое другое. Наутро Кавендиш относит туфли на место и уверяет себя, что ничто ему не грозит. Но вскоре ему приходится расстаться с этой иллюзией. Полиция подозревает убийство. Тогда он идет в комнату О’Брайана и оставляет там записку Лючии Трейл, не сомневаясь, что мы ее обнаружим. Но худшее ждет Кавендиша впереди. Нотт-Сломан говорит, что видел его входящим накануне ночью в садовый домик, и требует крупную сумму за молчание. Кавендиш в отчаянии. У него и так туго с деньгами, а если заплатить Нотт-Сломану – это конец. Он тянет время, но ясно, что от Нотт-Сломана надо избавляться. Его беспокойство и странное поведение вызваны опасением, что Нотт-Сломан может выложить полицейским все, что ему известно, еще до того, как раскусит роковой орех. А тут еще Лючия со своим шантажом. Она тоже требует денег за молчание. Иначе расскажет полиции о мотивах, которые могли толкнуть Кавендиша на убийство О’Брайана. Возможно, после разговора с ней Кавендиш и занес записку в его комнату. Положение у Кавендиша критическое, и он весьма разумно пользуется первой же возможностью выбить у мисс Трейл из рук оружие и сам признается в том, что у него были мотивы для убийства.
– А как насчет второй записки? – спросил Найджел. – Той, что написал Нотт-Сломан, угрожая О’Брайану принять меры, если он не рассчитается с Лючией за то, что оставил ее?
– На мой взгляд, Сломан, хоть он это и отрицал, все же нашел записку в домике и, избавляясь от нее, отослал себе в клуб вместе с другими письмами.
– Да, но почему, ради всего святого, ему просто не сжечь ее на месте? В отличие от писем Кавендиша, пользы из нее никакой не извлечешь, а так – могут найти, тот же Артур Беллами…
Это замечание Найджела заставило полицейских недоуменно переглянуться. Он продолжал:
– Обнаружив тело О’Брайана, я почти сразу попросил Артура осмотреться в домике, все ли на месте. Он вполне мог найти записку. А ведь это человек, беззаветно преданный своему хозяину, и он, не задумываясь, мог взять дело правосудия в свои руки. Представьте себе: он обнаруживает записку, она порождает у него смутные подозрения, и в то же утро он предъявляет ее Нотт-Сломану. Сломан понимает, что, попади она в руки полиции, у него могут возникнуть неприятности. Он тянет время. Советуется с Лючией, как бы справиться с Беллами и завладеть запиской. После обеда Лючия идет в холл и звонит в колокольчик. Входит Беллами. Сломан тем временем берет кочергу и укрывается за крутящейся дверью. Он наносит удар Беллами, когда тот возвращается на кухню, берет записку, затем прячет тело и ставит кочергу на место.
– Все это еще не снимает вашего собственного возражения. Почему бы просто не сжечь записку?
– Все надо было делать очень быстро. Чтобы выиграть время, Сломану надо было выйти из бильярдной. Записка в его распоряжении. Теперь вспомните: Лючия сказала, что передала письма Кавендиша Сломану сразу после обеда. Скорее всего, они были у него в кармане. Не надо обладать слишком развитым воображением, чтобы предположить, что записку, отобранную у Беллами, он вложил в один из конвертов и тоже сунул в карман. Закончив партию на бильярде, он идет в маленькую столовую, складывает письма в пакет и устремляется на почту. А по прошествии времени обнаруживает, что записка пропала. Неприятный сюрприз для Сломана.
– Верно… – задумчиво протянул инспектор, – возможно, все так и было. Но доказать это будет чертовски трудно.
– Не беспокойтесь, – угрюмо возразил Найджел. – Бликли, не попросите ли вы мисс Трейл присоединиться к нам? У нас, любителей, есть перед вами, парни, одно преимущество: нет правил, мешающих нам наносить удар ниже пояса. А вам, – повернулся он к Блаунту, – лучше потом сделать вид, что вы не были свидетелем тому, что сейчас произойдет.
В комнату вплыла Лючия Трейл – красивая, и настороженная, и гибкая, как пантера. Найджел взял лежащий перед ним лист бумаги.
– Уходя от нас, несчастный Нотт-Сломан, – сказал он, – оставил некое признание. В нем, помимо всего прочего, говорится, что это вы придумали план нападения на Артура Беллами? Это?..
Ему не было нужды договаривать фразу. Миловидное лицо Лючии густо покраснело, верхняя губа изогнулась.
– Мерзавец! – прорычала она. – Это была его идея, с самого начала и до… – Лючия внезапно оборвала себя и прижала ладонь ко рту. Но было поздно. В пролом, проделанный Найджелом, ринулся Блаунт, и Лючии оставалось лишь капитулировать. В непродолжительном времени у него было на руках подписанное ею признание. Нападение на Беллами произошло в целом так, как и предположил Найджел. Нотт-Сломан, по словам Лючии, убедил ее, что, пока записка в распоряжении Беллами, им обоим грозит опасность. Полиция придет к тому же выводу, на который ему уже намекнул утром Беллами, а именно: они сговорились убить О’Брайана из страха, что он предаст гласности их шантаж. Беллами, продолжал Нотт-Сломан, свирепо угрожал страшными карами, если только найдет дальнейшее подтверждение своим догадкам. При этом Нотт-Сломан заверил ее, Лючию, что просто вырубит Беллами и заберет у него записку. А после этого все просто: их слово – против его слова. И она страшно перепугалась, когда стало известно, что Беллами едва не погиб. Независимо друг от друга Найджел и инспектор заключили, что Нотт-Сломан был с самого начала настолько испуган угрозами Беллами расправиться с ним, что решил нанести удар первым – смертельный удар. Но на одном Лючия стояла твердо: она представления не имела, что Нотт-Сломан шантажировал убийцу О’Брайана.
На том ее и отпустили. Блаунт торжественно кивнул Найджелу, его левое веко едва заметно опустилось.
– У вас исключительно оригинальные методы, мистер Стрейнджуэйс, – сказал он. – Ладно, дело Беллами теперь вполне прояснилось. Нотт-Сломан поступил умно, признавшись, когда мы показали ему его же записку, что он безуспешно искал ее в садовом домике. Это отвлекло нас от поисков связей между ней и нападением на Беллами. Теперь почти не остается сомнений, что Кавендиш убил Нотт-Сломана, ибо последний угрожал сообщить нам, что видел его в садовом домике. Сомневаюсь, чтобы Сломан посвятил во все это Лючию, зачем ему делиться взяткой за молчание с кем-то еще. Ладно. Так. Против Кавендиша у нас имеется мотив и возможность совершить оба преступления, хотя, конечно, мотив по второму зависит от того, совершил ли он первое. Придется еще немало поработать, особенно в лондонском доме Кавендишей. Правда, не уверен все же, что у нас хватает улик, чтобы обратиться за ордером на обыск. Что вы по этому поводу думаете, мистер Стрейнджуэйс?
Найджел слегка переменил позу и задумчиво проговорил:
– Извините, инспектор, немного задумался. Ваше красноречие меня восхищает.
– Как это следует понимать, мистер Стрейнджуэйс, вы что, подтруниваете надо мной?
– Да упаси господь! Ничуть. Вы отлично обосновали свою позицию. Но мне кажется, я уже сейчас могу представить вам некоторые свидетельства, вернее, одно свидетельство, которое исключает необходимость в дальнейшем расследовании. Между прочим, оно содержится в книге, экземпляр которой, если не ошибаюсь, был у О’Брайана в садовом домике. Если вы дадите мне ключ от него, я могу сходить и принести эту книгу. Название ее, как вы, верно, уже догадались, – «Трагедия мстителя».
Найджел поднялся на ноги и уже протянул руку взять ключ, как послышался чей-то крик, потом еще один, а дальше все услышали грохот на лестнице. Что-то скатывалось по ступенькам. Найджел выскочил за дверь первым. Кричала Джорджия. У него сердце от страха сжалось. Все трое опрометью бросились вниз. Над Джорджией склонился оказавшийся там раньше их констебль, дежуривший у парадного входа.
– Джорджия, милая! Не дай бог! Вы не ушиблись? Что случилось?
У нее дрогнули веки, со стороны, как это ни дико, казалось, что она подмигивает. Затем глаза закрылись, она повернула голову в сторону, и ресницы затрепетали вновь.
– Господи, – изумленно пробормотала Джорджия, – так ведь все кости можно переломать.
В этот момент через открытую дверь холла донесся мощный рев автомобильного двигателя. Блаунт и Бликли выскочили из дома и увидели мелькнувшие на повороте подъездной дорожки габаритные огни «Лагонды» О’Брайана. За рулем сидел Эдвард Кавендиш. Бликли дунул в свисток. С заднего двора подлетела патрульная машина.
– К телефону! – бросил Блаунт суперинтенданту. – Пусть перехватят его. Номера вы знаете.
Джорджия стиснула локоть Найджелу.
– Действуйте, – жарким шепотом проговорила она. – Сделайте все, что можете. Мне ничего не нужно. Я просто должна была дать ему шанс.
Найджел быстро наклонился к ней, поцеловал, слегка погладил по смуглой щеке и выбежал из дома, оставив ее сидеть на полу под лестницей в позе весьма неэстетической, но улыбающейся с какой-то тайной удовлетворенностью. Он успел вскочить на заднее сиденье патрульной машины в тот самый момент, когда она уже отъезжала. Блаунт перегнулся к нему спереди.
