Далекое эхо - Макдермид Вэл

— Так мы и поверили, — заметил Верд. — И что же сказано в ваших заметках о краске на кардигане Рози?

— Ваш друг любит брать быка за рога. Не так ли? — сказал Соунз, обращаясь к Алексу. К счастью, Верд больше позабавил его, чем раздосадовал.

— Мы просто знаем, как драгоценно ваше время, — отозвался Алекс, мысленно содрогаясь от собственного подхалимского тона.

Соунз вернулся к своим заметкам.

— Верно, — произнес он. — Краска, о которой идет речь, это голубая алифатическая полиуретановая эмаль. Ею не красят дома, обычно ее используют для покрытия лодок или изделий из стекловолокна. Прямого соответствия ей мы не нашли, хотя она напоминает парочку образцов «морских» красок в нашем каталоге. Особенно меня заинтересовал характер капель. Они были похожи на крохотные слезки.

— Что же это означает? — недоуменно нахмурился Алекс.

— Это означает, что краска уже не была сырой, когда попала на одежду. Это были крохотные шарики сухой краски, которые, несомненно, перешли на ее одежду с поверхности, на которой она лежала. Возможно, с ковра.

— Значит, кто-то что-то красил в том месте, где она лежала? И краска попала на ковер? — уточнил Верд.

— Почти наверняка. Но я хочу вернуться к странной форме капелек. Если краска стекает с кисти или брызгает на ковер, капельки будут выглядеть совсем по-другому. А там все капли имели один характер.

— Почему вы не включили это в отчет? — поинтересовался Алекс.

— Потому что мы не нашли этому объяснения. Для обвинения очень опасно, когда эксперт на свидетельском месте отвечает: «Я не знаю». Хороший защитник оставил бы вопросы о краске на закуску, чтобы у присяжных застрял в мозгу образ моего босса, качающего головой и признающегося, что не знает ответа. — Соунз запихнул бумаги снова в папку. — Потому-то мы и не стали об этом писать.

«Теперь последний важный вопрос», — подумал Алекс.

— Если бы вы сейчас снова взяли на анализ эти улики, смогли бы вы дать другой ответ?

Соунз посмотрел на него сквозь очки:

— Я лично? Нет. Но специалист по краскам, возможно, сумел бы установить что-то новое. Хотя шансы отыскать окрашенную этой краской поверхность спустя двадцать пять лет ничтожны.

— Это наша проблема, — сказал Верд. — Но сможете вы это сделать? Станете ли вы это делать?

Соунз покачал головой:

— Как я уже говорил, я не претендую на то, чтобы считаться экспертом в этом вопросе. Но в любом случае я не могу проводить такого рода анализы без запроса файфской полиции. А они не просят исследовать краску. — Соунз решительно закрыл папку, как бы ставя точку в этом деле.

— Почему не просят? — настаивал Верд.

— Видимо, считают это пустой тратой денег. Как я уже сказал, шансы найти окрашенную этой краской поверхность спустя столько лет практически равны нулю.

Алекс поник на стуле, совершенно подавленный.

— И мне не удастся переубедить Лоусона. Великолепно. Думаю, вы сейчас подписали мне смертный приговор.

— Я не утверждаю, что провести анализы в принципе невозможно, — мягко сказал Соунз. — Я сказал, что их нельзя провести здесь.

— А могут ли они быть проведены где-то еще? — воинственно поинтересовался Верд. — Ведь ни у кого нет никаких образцов.

Соунз снова потянул себя за губу. Затем вздохнул:

— У нас нет биологических образцов. Но у нас до сих пор хранятся образцы краски. Я проверил перед тем, как вы пришли. — Он снова открыл папку и вынул пластиковую полоску с кармашками. В них было засунуто около дюжины стеклышек-слайдов для микроскопа. Соунз достал три стеклышка и выложил в ряд на столе. Алекс посмотрел на них жадным взглядом. Он не верил своим глазам. Частицы краски напоминали сигаретный пепел.

— Кто-нибудь может взять их на анализ? — спросил Алекс с едва теплящейся надеждой.

— Разумеется, — ответил Соунз. Он взял из ящика бумажный пакет и положил его на слайды, затем подтолкнул все это через стол к Алексу. — Возьмите их. Если понадобится, мы займемся оставшимися. Конечно, вам нужно за них расписаться.

Рука Верда змеей выползла из-под стола и сгребла стеклышки с образцами. Он бережно вложил их в пакет и сунул его в карман.

— Спасибо, — сказал он. — Где мне расписаться?

Пока Верд ставил свою подпись на странице регистрационного журнала, Алекс с любопытством посмотрел на Соунза.

— Почему вы это делаете? — спросил он.

Соунз снял очки и, аккуратно сложив, убрал в карман.

— Потому что я ненавижу неразгаданные загадки, — сказал он, поднимаясь из-за стола. — Почти так же, как неряшливую полицейскую работу. И кроме того, я не хочу, чтобы ваши смерти оказались на моей совести, если ваша теория подтвердится.

— Почему мы свернули? — полюбопытствовала Верд, когда Алекс на окраине Гленротса просигналил правый поворот.

— Я хочу рассказать Лоусону о том, что венки послал Макфэдьен. И еще я хочу попытаться уговорить его дать поручение Соунзу заняться исследованием краски.

— Пустая трата времени, — проворчал Верд.

— Не большая, чем отправиться в Сент-Монанс и стучаться в пустой дом.

Верд ничего не ответил, и Алекс поехал к полицейскому управлению. Там, в приемной, Алекс попросил о свидании с Лоусоном.

— Это связано с делом Розмари Дафф, — пояснил он.

Их направили в другую приемную, где они сидели и рассматривали настенные объявления, читая о пропавших людях и бытовых преступлениях.

— Просто поразительно, что, попав сюда, сразу начинаешь чувствовать себя в чем-то виноватым, — пробормотал Алекс.

— А я не чувствую, — парировал Верд. — Для меня существует один суд — Высший.

Спустя несколько минут появилась коренастая женщина и подошла к ним.

— Я констебль Карен Пири, — сказала она. — Боюсь, что заместитель начальника полиции Лоусон сейчас не может вас принять. Но я офицер, которому поручено дело Розмари Дафф.

Алекс покачал головой:

— Я хочу увидеть Лоусона. Я подожду.

— Боюсь, что это невозможно. Он взял двухдневный отпуск.

— Отправился на рыбалку, — иронически заметил Верд.

Карен Пири, растерявшись от неожиданности, кивнула и, прежде чем успела сообразить, выпалила:

— Вообще-то да. На озеро…

Верд удивился еще больше:

— Неужели? Я просто фигурально выразился.

Карен попыталась скрыть свое смущение.

— Вы ведь мистер Джилби? Не так ли? — сказала она, вглядываясь в Алекса.

— Совершенно верно. Как вы?..

— Я видела вас на похоронах Дэвида Керра. Я сожалею о вашей потере.

— Поэтому-то мы здесь, — вмешался Верд. — Мы убеждены, что тот же человек, который убил Дэвида Керра, замышляет убить нас.

Карен глубоко вздохнула.

— Шеф проинформировал меня о встрече с мистером Джилби. И, как он и говорил вам тогда, — продолжала она, глядя на Алекса, — для ваших страхов нет никаких оснований.

Верд с досадой фыркнул:

— А что, если мы вам сообщим, что эти венки прислал Грэм Макфэдьен?

— Венки? — озадаченно повторила Карен.

— Мне показалось, вы сказали, что вас обо всем проинформировали, — вызывающе бросил Верд.

Тут Алекс решил вмешаться, удивляясь про себя, как можно иметь дело с таким духовником. Он рассказал Карен о необычных цветочных приношениях и с благодарностью увидел, что она восприняла его рассказ очень серьезно.

— Признаю, что это странно. Но это еще не доказывает, что мистер Макфэдьен убивает людей.

— Откуда же он мог узнать об этих убийствах? — спросил Алекс, искренне надеясь получить разумное объяснение.

— Вот в чем вопрос. Не так ли? — опять не выдержал Верд.

— Он мог увидеть сообщение о смерти доктора Керра в газетах. О ней много писали. И я не думаю, что было очень сложно узнать о смерти мистера Малкевича. Интернет сделал наш мир очень тесным, — пожала плечами Карен.

Алекс почувствовал, что снова впадает в отчаяние. Почему все стремятся отрицать то, что ему кажется очевидным.

— Но раз он посылает венки, значит, считает нас виновными в смерти своей матери.