Это смертное тело - Джордж Элизабет

— Я выучился ремеслу. Работал. У меня теперь свой бизнес. Чего еще вам надо?

— Мне? — прозвучало с невинным удивлением. — Чего мне надо? Милый мальчик, речь идет не обо мне.

Гордон не ответил и проглотил горькую слюну. Где-то взволнованно залаяла собака. Послышался голос ее хозяина.

Человек положил руку на затылок Гордона, большим и указательным пальцами нажал за ушами, и Гордон ощутил резкую боль, но не стал реагировать — не моргнул, не простонал. Снова сглотнул, почувствовал вкус желчи.

— Но мы оба знаем, кто чего хочет. И мы оба знаем, что это такое. Ты ведь знаешь, что я должен сделать?

Гордон не ответил. Человек нажал ему за ушами еще сильнее.

— Ну так что, мой милый? Ответь мне. Знаешь, что я должен сделать?

— Догадываюсь, — ответил Гордон.

— Несколько слов от меня. Пять-шесть слов. Ты ведь этого не хочешь?

Он слегка качнул голову Гордона, словно бы лаская, а на деле еще больнее нажимая ему за ушами. У Гордона заболело горло, закружилась голова.

— Вы обязались, — сказал он.

— Что-что? — прошептал человек после паузы.

— Обязались. Сами знаете. Эта ваша игра…

— Я тебе покажу сейчас игру…

Улыбка, обнажившая зубы, была похожа на оскал хищника. Правда, назвать этого человека хищником значило бы оскорбить животных.

— На колени, — приказал человек сквозь зубы. — На колени.

Он сопроводил это приказание резким нажатием руки. Оставалось только подчиниться.

Гордон был всего в нескольких дюймах от паха мужчины. Волосатые пальцы ловко взялись за молнию брюк. Молния легко разошлась, словно в ожидании этого момента ее заранее смазали маслом. Рука скользнула внутрь.

Это истязание закончила собака. На дорожку выскочил ирландский сеттер и залаял. Кто-то его окликнул:

— Джексон! Сюда, мой мальчик. Сюда.

Гордон быстро вскочил. Сеттер подбежал к нему и стал его обнюхивать.

— Джексон! Джексон! Где ты? Ко мне!

— Он здесь, — крикнул Гордон. — Он здесь.

Его спутник улыбнулся, на этот раз не обнажив зубы. Выражение его лица говорило о том, что все только отложено на время.

— Одно слово от меня, и ты знаешь, кто появится, — прошептал он. — Одно слово от меня, и — пуф! — все закончено. Заруби это у себя на носу, понял?

— Гореть вам в аду, — сказал Гордон.

— Но не без тебя, мой милый. В этом-то вся прелесть.

Мередит Пауэлл без труда нашла нужный офис. Он находился на Крайстчерч-роуд возле пожарной каланчи, и во время обеденного перерыва она дошла туда со своей работы пешком.

Она не знала, чего ожидать от частного детектива. Таких специалистов она видела только по телевизору, и чаще всего их изображали чудаковатыми. Чудаковатость ей была не нужна; главное — результат. Денег у Мередит было немного, но она знала, что их стоит потратить.

Телефонный звонок на мобильник Джины в квартире над чайной убедил Мередит в том, что сейчас у Джины мобильника нет. Наверное, она попросту позабыла взять его с собой, когда пустилась в тот день в дорогу, но если Джина решила остаться у Гордона более или менее надолго, то почему она не вернулась за мобильником, почему не спохватилась, когда обнаружила, что его у нее нет? На это был только один ответ: Джина не вернулась за мобильником, потому что не хотела, чтобы он звонил, вибрировал, посылал эсэмэски, когда Гордон рядом. Все это снова делало Джину подозрительной. Потому-то Мередит и направилась в розыскное агентство Догерти.

К ее удивлению, Догерти оказалась пожилой женщиной, совсем не похожей на телевизионных героев. Вместо мятого плаща на ней был зеленый летний костюм и дорогие туфли на устойчивом каблуке, а вместо пыльного офисного растения и покрытого оспинами стального стола Мередит увидела в кабинете мебель, начищенную до блеска. Растений вовсе не было — ни пыльных, ни каких-то других. На стенах висели гравюры с изображениями дикой природы Нью-Фореста. На рабочем столе стояли фотографии, запечатлевшие детей и внуков, а рядом с ноутбуком лежала аккуратная стопка бумаг, но женщина закрыла ноутбук и отдала Мередит все свое внимание в те несколько минут, пока они говорили.

Мередит обратилась к ней как к миссис Догерти. Женщина сказала, что она мисс Догерти, но лучше называть ее Мишель. Она произнесла это имя с ударением на первый слог.

— Необычное имя для человека моего возраста, но мои родители мыслили стратегически.

Мередит не поняла, что это значит. Первый раз она произнесла имя женщины с неправильным ударением, но потом уже не ошибалась, и это, кажется, понравилось Мишель Догерти, потому что она заулыбалась и подмигнула.

Мередит сразу сказала детективу, что ей нужна любая информация, касающаяся особы по имени Джина Диккенс. Все, что есть. Она не знала, что сумеет раскопать Мишель, но ей хотелось узнать все, что только возможно.

— Соперница? — Судя по тону Догерти, к ней не впервые обращалась клиентка, желавшая узнать все о другой женщине.

— Можно и так сказать, — подтвердила Мередит. — Только в отношении подруги.

— Все так говорят.

Они быстро обсудили плату за услугу, и Мередит достала чековую книжку, потому что по телевизору люди всегда давали задаток, но Мишель Догерти отмахнулась и сказала, что возьмет деньги только за сделанную работу.

На этом разговор и закончился. Он не занял много времени. Мередит вернулась на работу с ощущением, что поступила правильно.

Тем не менее она почти сразу засомневалась в этом, обнаружив, что ее поджидает Джина Диккенс. Она сидела в приемной на краешке стула, держа на коленях сумку. Увидев Мередит, она тут же поднялась и подошла к ней.

— Я не знала, куда еще обратиться, — тревожно прошептала Джина. — Вы — единственный человек, кого я знаю в Нью-Форесте. Мне сказали, что вы куда-то ненадолго вышли и я могу вас подождать.

Мередит испугалась: неужели Джина узнала, что Мередит побывала в ее квартире над чайной «Безумный шляпник» и ответила там на звонок мобильника? Неужели узнала, что она взяла то, что было спрятано под раковиной, а к тому же еще и наняла агента, который будет копаться в прошлом Джины? Мередит почувствовала угрызения совести, однако немедленно их подавила. Несмотря на то что лицо Джины выражало смесь мольбы и страха, сейчас не время было обращаться к собственной совести. Кроме того, что сделано, то сделано. Джемайма мертва, и надо получить ответ на множество вопросов.

Мередит посмотрела на маленький отсек, в котором она работала. Это означало, что времени на разговоры у нее нет, но Джина не желала правильно истолковывать ее намеки.

— Я обнаружила… Мередит, я обнаружила такое… не знаю, что об этом и подумать, но мне кажется, я знаю, а я не хочу знать, и мне нужно поговорить с кем-то…

Упоминание о находке тотчас насторожило Мередит.

— Что это?

Джина поморщилась, словно Мередит заговорила слишком громко, и оглянулась по сторонам.

— Может, выйдем и поговорим?

— Я только что пришла с обеденного перерыва. У меня работа…

— Прошу вас. На пять минут. Даже меньше. Я… позвонила Робби Хастингсу, чтобы узнать, где вы находитесь. Он не хотел мне говорить. Не знаю, что он подумал, но я сказала ему, что мы с вами уже беседовали и мне нужно поговорить с другой женщиной, потому что у меня пока нет друзей… Глупо связываться с мужчиной. Я всегда это знала, но снова ошиблась. Гордон показался мне не таким, как мужчины, которых я знала…

Ее глаза наполнились слезами и стали блестящими, но при этом слезы не вытекли. Мередит некстати подумала: как ей это удается? Как плачущие женщины умеют оставаться привлекательными? Сама она при этом всегда краснела как рак.

Мередит указала на дверь. Они вышли в коридор. Джина, кажется, вознамерилась спуститься по лестнице и выйти на Рингвуд-Хай-стрит, но Мередит возразила:

— Я должна быть здесь. Извините.

Джина вернулась. Она была немного ошарашена резкостью Мередит.

— Да. Конечно. — Она смущенно улыбнулась. — Спасибо. Я вам благодарна. Видите ли, я просто…