Идентификация Борна - Ладлэм Роберт

– Да.

– Не сомневаюсь, мадемуазель, это был грязный убийца. – Генерал умолк, переводя дыхание. – Он… инструктировал… мою… жену. – Голос старика сломался. – Извините меня, что я сваливаю на вас свои проблемы.

– У вас есть все права для этого, – внезапно встревожилась Мари. – Происходящее ужасно для вас, и еще ужаснее то, что вам не с кем поделиться навалившейся бедой.

– Я говорю с вами, мадемуазель. Я не должен, но я это делаю.

– Мы можем спокойно поговорить. Я хотела бы быть с вами рядом, но это невозможно, и вы это отлично понимаете. Пожалуйста, постарайтесь продержаться. – На линии установилась тишина. Мари затаила дыхание. Когда Вилье заговорил снова, она облегченно вздохнула.

– Если я не ошибаюсь, то вы удивительная женщина, а наш общий друг весьма удачлив. Мне тоже хотелось бы стать вашим другом. Вспоминайте обо мне. Еще раз благодарю вас от всего сердца.

– Вы имеете на это право… мой друг.

Мари положила трубку. Вилье должен продержаться еще 24 часа, чтобы Карлос не понял, насколько глубоко произошло проникновение в его сеть. Он может отдать приказ, чтобы все, кто связан с «Ле Классик», уехали из Парижа и исчезли. Или в Сен-Оноре будет устроен погром с тем же результатом. Если случится что-нибудь подобное, то уже не будет ни ответов на многие вопросы, ни адреса в Нью-Йорке, ни расшифровки сообщения или поисков отправителя. Человек, которого она любила, возвратится в свой лабиринт.

И тогда он ее оставит… навсегда!

Глава 28

Борн увидел ее на углу, когда она проходила под уличным фонарем, направляясь к маленькому отелю, который и был ее домом. Моника Бриель, первый помощник Жакелины Лавьер, была посложнее, чем Джанин Долбер. Он припомнил, что видел ее в магазине. Недаром мадам Лавьер выбрала ее себе в помощницы. Вполне вероятно, что ее знания могли быть значительно большими, чем он допускал в расчетах. Но уже подошло время для второй шоковой волны. Улица была относительно свободна, но люди все-таки попадались. Необходимо изолировать Монику и увести ее в такое место, где бы никто не мог подслушать их разговор.

Он догнал ее почти в тридцати футах от отеля и пошел рядом с ней.

– Немедленно свяжитесь с Лавьер, – произнес он по-французски, глядя прямо перед собой.

– Извините… Вы что-то сказали? Кто вы, месье?

– Не останавливайтесь! Спокойно проходите мимо отеля.

– Вы знаете, где я живу?

– Есть очень мало того, чего мы не знаем.

– А если я все-таки войду в отель? Там есть дежурный…

– Кроме него, есть еще и Лавьер, – прервал ее Борн. – Вы можете потерять свою работу, и вам не удастся найти другую нигде в мире. Боюсь, что это будет наименьшая из проблем.

– Кто вы такой?

– Во всяком случае, не ваш враг, – он взглянул на нее и предупредил: – И не делайте его из меня.

– Вы? Американец! Джанин… Клод Ореоль!

– Карлос, – заверил ее Борн.

– Карлос? Что за мерзость? После обеда все только и говорят, что о Карлосе! И номера! Каждый имеет свой номер, о котором даже никогда не слышал. И эти разговоры о засадах и вооруженных людях! Это ужасно!

– Но это все случилось. Проходите мимо! Это пойдет вам на пользу.

Моника спокойно прошла мимо входа в отель. Ее уверенность стала возрастать, марионетка вновь ощутила под собой прочную почву.

– Жакелина говорила о вас. Она заявила, что некий дом моделей заплатил вам, чтобы нас уничтожили!

– А что вы ожидали от нее услышать?

– Вы подкупленный провокатор! Она сказала нам правду!

– А не говорила ли она вам в то же самое время, чтобы вы держали язык за зубами? Чтобы вы ничего об этом не говорили! Ничего и никому!

– Конечно!

– И кроме того, – продолжал он, как бы не слыша ее ответа, – велела не обращаться в полицию, что при любых обстоятельствах было бы самой логичной вещью на свете?

– Да, естественно.

– Нет, это неестественно! – возразил Борн. – Посмотрите на меня, я только передаточное звено. Мое положение по сути не выше вашего. Я тут не для того, чтобы причинять вам неприятности, а для того, чтобы передать сообщение. Мы просто проверяли Долбер и сообщили ей ложные сведения.

– Джанин? – смутилась Моника. – То, что она говорила, было невероятным! Так же невероятно, как истерические выкрики Клода и то, что он рассказывал. И то, что говорила она, было противоположно его заявлениям.

– Мы знаем об этом. Это было сделано преднамеренно. Она рассказала про Лос-Анджелес?

– Про тот дом моделей?

– Проверьте это завтра. Попытайтесь ее расколоть.

– Что вы имеете в виду?

– Этот дом моделей в Лос-Анджелесе! Он может быть связан с Интерполом. Это может оказаться ловушкой.

– Интерпол? Ловушка? Про эти ужасные вещи у нас никто ничего не знает!

– Лавьер знает. Попробуйте связаться с ней как можно скорее. – Они дошли до конца квартала, и Джейсон коснулся ее руки. – Я расстаюсь с вами на углу. Возвращайтесь в ваш отель и сразу звоните Жакелине. Скажите ей, что все гораздо серьезней, чем мы думали. Все развалилось на части. Хуже всего то, что кто-то нас предал. Не Долбер, не кто-то из продавцов, а кто-то на более высоком месте, тот, кто знает все.

– Что это значит?

– В «Ле Классик» притаился предатель. Скажите ей, чтобы она была осторожнее. Если она не будет за собой следить, это может стать концом для нас всех. – Борн убрал свою руку и спокойно пересек улицу. На другой стороне он нашел подходящий подъезд и притаился в нем, наблюдая за Моникой. Она уже находилась в середине квартала на пути к отелю. Первый вал второй шоковой волны вздыбил свой гребень. Пора было звонить Мари.

– Я беспокоюсь, Джейсон. Это убивает его. Он чуть было не бросил трубку. Что будет, если он ее увидит? Что он будет делать и чувствовать?

– Он обязан справиться, – проговорил Борн, наблюдая из телефонной будки за движением на Елисейских Полях. – Если он не справится, то я убью его. Я не хочу так поступать, но у меня не останется иного выхода, хотя я сам часто не знаю, что мне делать в первую очередь. Одна моя половина говорит: «О боже, помоги мне…», тогда как вторая вещает совсем другое: «Поймай Карлоса!»

– Это то, что ты должен был сделать с самого начала, не так ли? – мягко спросила Мари.

– Я не хочу думать о Карлосе! – прокричал он.

– Дорогой, возвращайся назад. Ты должен отдохнуть.

– Что? – Борн удивленно уставился на трубку, неуверенный в том, что он действительно слышал эти слова. Окружающее существовало и не существовало для него. Вокруг будки царила кромешная тьма, которая спускалась с неба плотной пеленой, поглощая Елисейские Поля. В то же время вокруг него было море ослепительного света – яркого, почти прозрачного. И еще было тепло… Сквозь эту призрачную пелену слышались пронзительные крики птиц и зловещий скрежет металла…

– Джейсон!

– Что?

– Возвращайся, пожалуйста, возвращайся!

– Почему?

– Ты устал и должен отдохнуть.

– Мне еще нужно добраться до Пьера Трайнона, бухгалтера.

– Ты сможешь это сделать завтра.

– Нет. Завтра – это для капитанов.

«Что я сказал? Капитаны… десант… в панике мечущиеся фигуры. Но путь был только один, только этот единственный путь. Хамелеон… был провокатором».

– Послушай меня, – настаивала Мари, – с тобой что-то происходит. Это случалось и раньше, и мы оба это знаем. И когда это начинается, тебе необходимо остановиться, это мы тоже отлично знаем. Возвращайся в отель, пожалуйста.

Борн закрыл глаза: к нему постепенно возвращались звуки города. Он снова приходил в норму.

– Все в порядке, действительно все в порядке. Была, правда, пара неприятных минут, но и только.

– Джейсон! – мягко и ласково заговорила Мари, заставляя его прислушаться. – А что их вызвало, эти видения?

– Не знаю.

– Ты только что видел эту продавщицу Бриель. Может быть, она сказала тебе что-то такое? И это заставило тебя уйти в воспоминания.