Ли Чайлд - Джек Ричер, или Средство убеждения
– Второй поворот направо, – сказал я.
Мы проехали прямо к подземной стоянке под миссией. В кабинке дежурил охранник в форме. Он без лишних вопросов пропустил нас. Затем Виллануэва показал ему значок УБН и приказал сидеть тихо и не высовываться. И никому не звонить. В гараже было тихо. На восьмидесяти с лишним местах стояло не больше дюжины машин. Но одной из них был серый «меркурий», который сегодня утром я видел перед складом Бека.
– Именно здесь я сделала фотографии, – сказала Даффи.
Проехав на стоянку, мы остановились в углу. Вышли из машины и поднялись на лифте в вестибюль. Унылый мрамор и указатель компаний, чьи офисы расположены в здании. «Ксавье экспорт» делила четвертый этаж с юридической конторой «Льюис, Стрэндж и Гревилл». Мы этому очень обрадовались. Значит, на этаже должен быть коридор. Мы не выйдем из лифта прямо в кабинет Куина.
Зайдя в кабину лифта, мы нажали на цифру «4». Повернулись лицом к дверям. Двери закрылись, и зажужжал мотор. Кабина остановилась на четвертом этаже. Послышались голоса. Зазвонил звонок. Двери открылись. В коридоре толпились адвокаты. Слева была дверь из красного дерева с латунной табличкой «Льюис, Стрэндж и Гревилл, юридические услуги». Дверь была открыта. Из нее только что вышли трое. Они остановились, ожидая, когда один из них запрет дверь. Двое мужчин и одна женщина. Все в официальной одежде. Все с чемоданчиками. Все очень довольные. Они обернулись и посмотрели на нас. Мы вышли из лифта. Адвокаты улыбнулись и кивнули, как здороваются с незнакомыми людьми в узких коридорах. А может быть, они решили, что мы пришли воспользоваться их профессиональными услугами. Улыбнувшись в ответ, Виллануэва кивнул на дверь офиса «Ксавье экспорт». «Мы не к вам, а сюда». Женщина первой прошла мимо нас в лифт. Ее коллеги, заперев офис, присоединились к ней. Двери лифта закрылись, и снова зажужжал мотор.
– Свидетели, – шепотом выругалась Даффи. – Черт!
Виллануэва указал на дверь «Ксавье экспорт».
– И там кто-то есть. Адвокаты нисколько не удивились, что мы заявились сюда в субботу, в такое время. Значит, они точно знают, что там кто-то есть. Возможно, они подумали, что нам была назначена встреча.
Я кивнул.
– Одна из машин, которые сейчас находятся на стоянке, сегодня утром была у склада Бека.
– Куин? – спросила Даффи.
– Очень на это надеюсь.
– Мы же договорились, сначала Тереза, – вмешался Виллануэва. – Только потом Куин.
– Я меняю план, – сказал я. – Я никуда не ухожу, раз он может быть здесь. Такой шанс нельзя упускать.
– Но мы все равно не сможем туда войти, – возразила Даффи. – Нас увидят.
– Это вы не можете, – сказал я. – А я могу.
– Что, один?
– Я как раз так и хочу. Только он и я.
– Мы оставим следы.
– Тогда разворачивайтесь и уходите. Спуститесь в гараж и уезжайте. Охранник зарегистрирует ваш отъезд. Затем через пять минут позвоните в офис. Звонок тоже зарегистрируется. Этим вы докажете, что за время вашего присутствия здесь ничего не произошло.
– Ну а ты? Охранник скажет, что ты остался здесь.
– Сомневаюсь, – возразил я. – Не думаю, что он обратил на нас внимание. Вряд ли сосчитал по головам. Он просто записал номер машины.
Даффи промолчала.
– В любом случае, мне наплевать, – продолжал я. – Проследить меня очень трудно. И я собираюсь сделать так, чтобы это стало еще труднее.
Она посмотрела на дверь адвокатской конторы. Затем на офис «Ксавье экспорт». Потом на лифт. И наконец на меня.
– Ну хорошо, – сдалась Даффи. – Оставляем тебя здесь. Поверь, мне очень этого не хочется, но у меня нет выбора. Понимаешь?
– Абсолютно, – подтвердил я.
– Возможно, Тереза находится здесь, – шепнул Виллануэва.
Я кивнул.
– В этом случае я привезу ее к вам. Ждите меня в конце улицы. Через десять минут после звонка в офис.
Мгновение они еще мялись, затем Даффи нажала на кнопку вызова лифта. Из шахты донесся звук мотора.
– Будь осторожен, – произнесла на прощание Даффи.
Звякнул звонок, и двери открылись. Даффи и Виллануэва зашли в кабину. Бросив на меня взгляд, он ткнул кнопку, и двери закрылись, словно занавес в театре. Я прислонился к стене рядом с дверью в офис Куина, радуясь тому, что наконец мне предстояло действовать одному. Нащупав в кармане рукоятку «беретты», я стал ждать, представляя себе, как Даффи и Виллануэва выходят из лифта и идут в гараж. Садятся в машину и выезжают на улицу. Отмечаются у охранника. Заворачивают за угол и звонят в справочную. Узнают номер телефона офиса Куина. Развернувшись, я уставился на дверь. Представил за ней Куина, сидящего за столом, рядом с телефонным аппаратом. Я смотрел на дверь так, словно мог видеть сквозь нее.
Впервые я увидел Куина в день его задержания. Фраскони обработал сирийца по полной программе. С такими заданиями он справлялся прекрасно. Дать ему время, поставить перед ним четкую задачу – и о лучшем исполнителе не надо мечтать. Сириец принес с собой из посольства наличные, и мы сосчитали их в присутствии судьи. Всего оказалось пятьдесят тысяч долларов. Как мы предположили, последняя выплата. Мы пометили каждую купюру. Пометили даже чемоданчик. Написали бесцветным лаком для ногтей инициалы судьи у одной из петель. Судья зафиксировал все это в специальном протоколе, после чего Фраскони, выполнив свое дело, передал чемоданчик сирийцу и Коль, а я занял позицию для наблюдения. Фотограф уже стоял у окна на втором этаже в здании напротив кафе. Судья присоединился к нам через двадцать минут. Мы устроились в крытом грузовичке с однонаправленными зеркальными стеклами, стоящем на углу. Коль одолжила его у ФБР. Для полноты картины она пригласила трех морских пехотинцев, и те, в спецовках телефонной компании, копали рядом с грузовичком траншею.
Мы стали ждать. Все молчали. В кузове было душно. Погода снова стала теплой. Через сорок минут появился сириец. Он неторопливо шел по улице. Его предупредили, что с ним будет, если он попытается нас предать. Коль составила текст, Фраскони его зачитал. В нем были угрозы, которые мы вряд ли осуществили бы, но сириец этого не знал. На мой взгляд, у нас получилось очень убедительно, особенно на фоне того, что происходит с людьми в Сирии.
Сириец сел за столик на улице. В десяти футах от нас. Поставил чемоданчик под столик. Подошедший официант принял заказ. Вернулся через минуту с чашкой кофе. Сириец закурил сигарету. Выкурил ее до половины и смял в пепельнице.
– Сириец ждет, – тихо произнесла Коль.
Она захватила с собой диктофон, собираясь в качестве дополнительной улики составить в реальном времени аудиозапись происходящего. Коль была в парадной форме, готовая произвести задержание. Форма ей очень шла.
– Подтверждаю, сириец ждет, – сказал судья.
Допив кофе, сириец сделал жест официанту, прося повторить. Затем закурил новую сигарету.
– Он всегда курит так много? – спросил я.
– А что? – удивилась Коль.
– Вдруг он предупреждает Куина об опасности?
– Нет, он заядлый курильщик, – заверила Коль.
– Хорошо, но они наверняка договорились об условном сигнале отмены встречи.
– Сириец им не воспользуется. Фраскони запугал его что надо.
Мы стали ждать дальше. Сириец докурил вторую сигарету. Положил руки на стол. Забарабанил пальцами. Внешне все выглядело вполне убедительно. Человек кого-то ждал, а тот, кого он ждал, задерживался. Сириец закурил новую сигарету.
– Не нравится мне то, как он курит, – заметил я.
– Успокойся, он всегда такой, – сказала Коль.
– Заметно, что он нервничает. Это может спугнуть Куина.
– Не забывай, сириец с Ближнего Востока. Там такое пристрастие к табаку в порядке вещей.
Мы продолжали ждать. В кафе становилось все оживленнее.
Приближалось время обеда.
– Куин подходит, – вдруг сказала Коль.
– Подтверждаю, Куин подходит, – сказал судья.
Я увидел мужчину, аккуратного и ухоженного, около шести футов двух дюймов ростом и весом чуть меньше двухсот фунтов. Для своих сорока он выглядел молодо. Черные волосы на висках были тронуты проседью. На нем были синий костюм, белая рубашка и красный галстук. Куин ничем не отличался от прочих обитателей Вашингтона. Он шел быстро, но при этом его движения казались медлительными. Очень аккуратными. Он был в отличной спортивной форме. Наверняка занимается бегом. В руке у него был чемоданчик «Халлибертон». Полный близнец чемоданчика сирийца. На солнце блестящий металл приобрел золотистый оттенок.
Положив сигарету в пепельницу, сириец махнул рукой. Он заметно нервничал, но я решил, что это в порядке вещей. В конце концов, шпионаж в столице главного врага – это не шутка. Заметив сирийца, Куин направился к столику. Сириец поднялся, и они пожали друг другу руки. Я улыбнулся. Все было просчитано до мелочей. Для деловых кварталов Вашингтона этот жест настолько обычный, что его никто не замечает. Американец в костюме пожимает руку иностранцу через столик с чашкой кофе и пепельницей. Затем оба сели. Куин поерзал на стуле, устраиваясь поудобнее, и поставил свой чемоданчик вплотную к тому, что уже был под столиком. Если не приглядываться внимательно, два чемоданчика казались одним, только вдвое толще.
