Преследование праведного грешника - Джордж Элизабет

Энди вытащил из буфета бутылку и три стакана и плеснул в каждый стакан но глотку бренди. Раздав стаканы, он сказал:

— Давайте выпьем немного, чтобы успокоиться.

Нэн обхватила стакан руками, но не выпила.

— С ней что-то случилось.

— Мы ничего не знаем. Потому и обратились в полицию.

Полиция в лице пожилого констебля Прайса прибыла меньше чем через полчаса. Констебль задал всем троим вполне уместные вопросы. Когда уехала Николь? С каким снаряжением? Поехал ли кто-то вместе с ней? В каком она пребывала настроении? Подавленном? Печальном? Встревоженном? Что говорила о своих планах? Оговаривала ли время возвращения? Кто последний разговаривал с ней? Встречалась ли она с кем-то перед отъездом? Не получала ли писем? Телефонных звонков? Не произошло ли недавно какого-то события, побудившего ее к бегству?

Джулиан поддержал Нэн и Энди в их старании внушить констеблю Прайсу всю серьезность того, что Николь не вернулась вовремя в Мейден-холл. Но Прайс, очевидно, решил придерживаться какой-то своей версии событий и с редкостной, выматывающей душу медлительностью и доскональностью продолжал выспрашивать самые незначительные подробности. Он занудно и долго заносил в блокнот подробное описание внешности Николь. Дотошно интересовался тем, чем она занималась в последние две недели, и окончательно застрял на том факте, что утром до отъезда в поход она три раза разговаривала но телефону с какими-то подозрительными личностями, не захотевшими представиться снявшей трубку Нэнси.

— Так значит, вы говорите, один мужчина и две женщины? — в четвертый раз уточнил Прайс.

— Да я не знаю, не знаю! И какое это имеет значение? — раздраженно воскликнула Нэн. — Возможно, оба раза звонила одна и та же женщина. Какая разница? Какое отношение это имеет к поискам Николь?

— И только один мужчина? — еще раз спросил констебль Прайс.

— Отец небесный, сколько же раз мне еще придется…

— Да, один мужчина, — спокойно подтвердил Энди. Нэн сердито поджала губы и, яростно сверля взглядом голову Прайса, повторила:

— Да, и один мужчина.

— Это вы звонили? — обратился констебль к Джулиану.

— Голос Джулиана я знаю, — ответила Нэн. — Звонил не он.

— А вы хорошо знали эту молодую леди, мистер Бриттон?

— Они собирались пожениться, — опять вмешалась Нэн.

— Мы еще не обручились, — быстро поправил ее Джулиан и мысленно чертыхнулся, почувствовав, что предательское волнение, поднявшись по шее, окрасило маковым цветом его щеки.

— Вы слегка поссорились? — проницательно спросил Прайс. — Может, у вас был какой-то соперник?

«Черт возьми, — мрачно подумал Джулиан. — Почему все спрашивают о какой-то ссоре?» Они с Николь не сказали друг другу ни единого грубого слова. В сущности, просто не успели.

Он в очередной раз отверг предположение о ссоре и сказал, что ему ничего неизвестно о каком-то сопернике. Абсолютно ничего, для убедительности добавил он.

— Они назначили встречу на сегодня, чтобы обсудить свадебные планы, — заметила Нэп.

— Вот как…

— Скажите честно, знаете ли вы хоть одну женщину, которая по забывчивости пропустила такое обсуждение?

— Итак, вы уверены, что она намеревалась вернуться сегодня к вечеру? — спросил констебль Прайс, задумчиво пробегая взглядом по сделанным в блокноте записям. — Судя по ее дорожным вещам, она запланировала более длительный поход,

— Да я и не волновался особо, пока Джулиан не заехал за ней, чтобы отправиться в Шеффилд, — признался Энди.

— Ах так? — Констебль окинул Джулиана незаслуженно подозрительным взглядом. Потом он резко закрыл свой блокнот. Висевшая у него на плече рация разразилась невразумительным треском. Он потянулся к ней и уменьшил громкость звука. Сунув блокнот в карман. Прайс сказал: — Все понятно. Она ведь и раньше пускалась в бега, и я полагаю, что это очередной такой случай. Надо будет подождать, пока…

— О чем вы говорите? — прервала его Нэн. — Мы сообщаем вам не о сбежавшем подростке. Ради всего святого, ей уже двадцать пять лет. Она стала взрослой и ответственной женщиной. У нее есть хорошая работа, жених, семья. Она и не думала никуда сбегать. Она пропала.

— На данный момент вы, вероятно, правы, — согласился констебль. — Но, учитывая, что она пропадала и прежде — а наш архив подтверждает это, мадам, — трудно сказать, не предприняла ли она очередную попытку бегства. И лишь точно выяснив причину ее отсутствия, мы сможем послать на поиски наших людей.

— Последний раз она сбегала в семнадцать лет, — возразила Нэн. — Мы тогда только что переехали сюда из Лондона. Она скучала здесь в одиночестве. Мы занимались приведением в порядок этого особняка и не могли уделять ее достаточно внимания. Она еще плохо знала эти края и поэтому…

Энди мягко обнял жену за плечи.

— Нэнси…

— Ну не можем же мы сидеть сложа руки!

— В данном случае у нас нет выбора, — непреклонно заявил констебль. — Существует установленный порядок ведения подобных дел. Я принял ваше заявление, и если она не объявится до завтрашнего вечера, то мы вновь займемся этой проблемой.

Нэн развернулась к мужу.

— Сделай же что-нибудь! Позвони сам в штаб горноспасателей.

Джулиан перебил ее:

— Нэн, спасатели не смогут сейчас начать поиски, ведь они далее не представляют, где…

Он махнул рукой в сторону окон, надеясь, что жест будет выразительнее дальнейших слов. Он сам был членом спасательной команды и не раз участвовал и поисках заблудившихся туристов. Но спасатели обычно имели хотя бы общее представление о том, в каком месте пропали люди. А поскольку ни Джулиан, ни родители Ни коль не могли даже примерно указать, куда отправилась Николь, то оставалось только дожидаться утра, когда полиция сможет запросить поисковый вертолет у военных.

Учитывая отсутствие информации и поздний час (встреча с констеблем затянулась до полуночи), единственное, что можно было бы сейчас предпринять, — это сделать предварительный звонок в штаб ближайшей спасательной станции и попросить дежурного собрать к утру команду добровольцев. Но очевидно, им не удалось убедить констебля в серьезности положения. А горноспасатели реагируют только на вызовы полиции. Полиция же, в лице констебля Прайса, реагировать пока вовсе не собиралась.

Разговор с констеблем оказался пустой тратой времени. По выражению лица Энди Джулиан понял, что тот пришел к такому же заключению. Энди сказал:

— Спасибо, что заехали к нам, констебль, — и, предупреждая протесты Нэнси, быстро добавил: — Мы позвоним вам завтра вечером, если Николь так и не появится.

— Энди!

Он обнял жену и привлек к себе. Констебль, сопровождаемый напряженным молчанием, вышел из кухни, сел в свою патрульную машину, включил зажигание и мигнул передними фарами. Тогда Энди заговорил, обращаясь не к жене, а к Джулиану:

— Она любила устраивать ночевки в Белогорье, Джулиан. В приемной есть карты. Будь добр, принеси их сюда. Давайте вместе прикинем варианты ее маршрутов.

Глава 2

В начале восьмого утра Джулиан опять появился в Мейден-холле. Он облазал вдоль и поперек все окрестности, начиная от леса Консалл и кончая горами Олпорт. С фонарем и громкоговорителем в руках он обследовал все возможные места стоянок. С трудом продрался по усыпанной листьями лесной тропе от Уэттонмилла и забрался на крутые скалы к пещере Тора. Обшарил берега реки Манифолд, осветил лучом света округу деревушки Топ-Клауд. Прошел на юг по берегу реки Дав до средневекового поместья в Норбери. От деревни Олтон направился по дороге на Стаффордшир. Проехал по всем известным ему проселочным дорогам, которые предпочитала Николь. Время от времени Джулиан останавливался и выкрикивал в громкоговоритель ее имя. За восемь часов поисков, намеренно обозначая свое появление в каждом месте, он перебудил всех овец, фермеров и туристов. Сознавая в глубине души, что у него нет ни малейшего шанса найти ее, он, по крайней мере, хоть что-то делал, а не сидел дома в мучительном ожидании звонка. К концу своих поисков он почувствовал тревожную опустошенность. Выматывающее ночное бдение наградило Джулиана воспаленными глазами, исцарапанными ногами и одеревеневшей спиной. А еще он очень проголодался. Если бы предложили, наверное, съел бы целую баранью ногу. Это казалось ему странным, ведь вчера вечером, взвинченный до предела предстоящим разговором, он совсем не хотел есть и едва притронулся к ужину. Саманта даже слегка рассердилась, видя, как он вяло ковыряет вилкой изысканно приготовленный ею палтус в миндальном соусе. Отсутствие аппетита у кузена она восприняла как личную обиду еще и потому, что Джули не хотел есть из-за предстоявшего вечером свидания известно с кем, а поскольку пищевые пристрастия его отца лежали в иной области, то Саманта поджала губы и молча убрала со стола.