Женщины могут все - Робертс Нора

— Тай, иди сюда. Хочешь сигару?

— Нет, спасибо. Я просто… La Signora просила меня найти Софию.

— Я давно ее не видел… Бог мой, как поздно! — Линк встал и потянул за собой Андреа. — Нам давно пора уезжать.

— Тай, наверно, она спустилась вниз, — предположила Элен. — Решила немного остыть и передохнуть.

— Да, пожалуй. Сейчас проверю.

Он начал спускаться, но увидел на лестнице Пилар.

— Твоя мать ищет Софию.

— Разве она не наверху? — Пилар рассеянно провела рукой по волосам. Ей хотелось только одного: десять минут подышать свежим воздухом и выпить стакан воды. — Я не видела ее. Во всяком случае, последние полчаса. Хотела поговорить с Джиной, но она заперлась у себя в спальне. Видимо, поссорилась с Доном. Устроила истерику, била посуду и, конечно, разбудила детей. Они ревут.

— Спасибо за предупреждение. Я туда ни ногой.

— Может быть, София у себя? Я сама по горло сыта Джиной и понимаю, что Софии захотелось сбежать. Наверно, решила передохнуть. Дэвид в салоне?

— Не видел, — на ходу бросил Тайлер. — Может, куда-то вышел.

Он пошел к спальне Софии. Если она там, нужно будет запереться, выполнить приказ и заставить ее забыть о работе. Он весь вечер гадал, что у нее под красным платьем.

Тай слегка постучал, а потом открыл дверь. В комнате было темно и холодно. Он покачал головой и пошел закрывать балконную дверь.

— Софи, ты застудишь свою прелестную попку, — пробормотал он и вдруг услышал слабый стон.

Сбитый с толку, Тай шагнул вперед и увидел ее в слабом свете, пробивавшемся из салона. Она лежала на полу галереи, опершись на локоть, и пыталась встать. Тайлер быстро опустился на колени.

— Спокойно, малышка. Ты что, упала?

— Не знаю… Я… Тай?

— Да. О господи, ты совсем окоченела. Пойдем. Я отведу тебя в комнату.

— Я в порядке. Просто плохо соображаю. Дай мне прийти в себя.

— Идем в комнату. Ты ударилась, Софи. У тебя кровь идет.

— Я… — София прикоснулась ко лбу и недоуменно посмотрела на свои пальцы. — Кровь… — пробормотала она и снова закрыла глаза.

— Нет, только не это, очнись! — Тайлер взял ее на руки. — Приди в себя. — Он поднял Софию, посмотрел ей в лицо и почувствовал, как у него сжалось сердце. Она была белой, как полотно, глаза остекленели, ссадина на лбу сильно кровоточила. — Вот к чему приводят ваши дурацкие каблуки. Не знаю, как женщины умудряются ходить на них и не ломать ноги…

Продолжая говорить, чтобы успокоить ее и себя, Тайлер положил Софию на кровать, укрыл ее одеялом и повернулся, чтобы закрыть балконную дверь.

— Сначала согрейся, а потом посмотрим, что с тобой.

— Тай… — Она схватила его за руку. Голова болела, но работала. — Я не упала. Кто-то толкнул меня.

— Толкнул? Сейчас я зажгу свет и проверю, где у тебя болит. Она отвернулась от яркого света.

— Кажется, у меня болит всюду.

— Успокойся. Лежи смирно. — Несмотря на растущий гнев, его руки оставались нежными. Рана на голове казалась ужасной. Ссадина была покрыта песком и воспалялась на глазах. Еще одна ссадина красовалась у нее на руке чуть пониже плеча.

— Я хочу снять с тебя платье.

— Извини, красавчик. У меня болит голова.

Оценив ее попытку пошутить, Тай начал искать «молнию», пуговицы или крючки. Хоть что-нибудь.

— Слушай, как расстегивается эта штуковина?

— Под левой рукой. — У нее начинало болеть все тело. — Маленькая «молния». А потом оно снимается, как луковая шелуха.

— Я ломал себе голову, что под ним, — пробормотал Тай и приступил к делу. Он не знал, как назывался предмет, который охватывал ее талию и заканчивался у бедер. Этот предмет произвел на него сильное впечатление. Чулки, туго обтягивавшие ее ляжки, прикреплялись к этому предмету резинками в форме розочек. Он по достоинству оценил хитрую механику нижнего белья и с облегчением убедился, что эти вещи не могут нанести сильного вреда женщине.

На правой колене тоже была ссадина; от тонкого шелкового чулка осталось одно воспоминание.

Кто-то дорого заплатит за это, поклялся себе Тай. Но с местью можно было подождать.

— Ну что ж, кажется, все не так уж плохо, — небрежно сказал он, помогая Софии сесть, чтобы она могла осмотреть себя. — Похоже, ты упала на правый бок. У тебя небольшой синяк на бедре, ссадина на колене и плече. Сильнее всего пострадала голова. Похоже, тебе здорово повезло.

— Спасибо за комплимент. Я и так знаю, что голова у меня оловянная… Тай, я не упала. Меня толкнули.

— Знаю. Мы займемся этим, когда я промою твою рану. Когда Тай поднялся, она откинулась навзничь.

— Раз уж ты здесь, дай мне пузырек с аспирином.

— Не думаю, что тебе нужно что-то принимать до поездки в больницу.

— Я не поеду в больницу из-за пары шишек и синяков. — Она услышала, как в смежной ванной заструилась вода. — А если ты будешь меня заставлять, я стану плакать, вести себя так, как положено женщине, и тебе не поздоровится. Поверь мне, я ужасно хочу, чтобы кому-то не поздоровилось, так что ты сильно рискуешь… Не бери хорошие полотенца. В бельевом шкафу есть попроще. Там же лежат антисептик и аспирин.

— Помолчи, Софи.

Она натянула одеяло до подбородка.

— Здесь холодно.

Он вернулся, принес ей вазу муранского стекла, лучшее банное полотенце, уже смоченное водой, и стакан воды.

— Что ты сделал с сухими духами, которые лежали в вазе?

— Не волнуйся. Слушай, давай вызовем врача.

— Аспирин. Умоляю.

Тай вынул из кармана пузырек и вытряхнул из него две таблетки.

— Не жадничай. Мне нужно четыре.

Он сунул ей еще две таблетки и начал промывать ссадину, стараясь дышать ровно и унять дрожь в руках.

— Кто тебя толкнул?

— Не знаю. Я спустилась вниз в поисках Джины. Они с Доном поссорились.

— Угу. Уже слышал.

— Я не смогла ее найти и зашла сюда. Захотела минутку передохнуть и вышла на галерею. Потом услышала позади какой-то звук, хотела обернуться. И в этот момент меня кто-то толкнул. Я поскользнулась, не смогла удержать равновесие. А затем полетели искры из глаз… Лицо сильно пострадало?

— Ничего с твоим лицом не случилось. А вот на лбу у тебя будет здоровенная шишка — вот здесь, справа, у линии волос. Ссадина неглубокая, но довольно обширная… Ты имеешь представление, кто тебя толкнул? Мужчина? Женщина?

— Нет. Все произошло очень быстро. К тому же в темноте. Думаю, это могли быть Джина или Дон. У обоих были причины злиться на меня. Вот что бывает, когда становишься между ссорящимися супругами.

— Если это кто-нибудь из них, я отделаю его сильнее, чем он отделал тебя. Дай только закончить.

От этих слов у Софии сжалось сердце, и она почувствовала себя последней дурой. Понадобилось время, чтобы она пришла в себя.

— Мой герой… Но я не знаю наверняка. В комнату с таким же успехом мог забраться кто-нибудь другой и толкнуть меня, чтобы я не могла его схватить.

— Сейчас мы осмотримся и проверим, не пропало ли что-нибудь… А теперь потерпи.

— Что?

— Потерпи, — повторил Тай, вынул из другого кармана пузырек с перекисью водорода и залил рану следя за ее исказившимся от боли лицом.

— Festa di cazzof Coglioni! Mostro!

— Минуту назад я был героем. — Он сжалился над Софией и подул на ссадину. — Сейчас пройдет. Давай займемся делом.

— Va via.

— Ты не могла бы ругать меня по-английски?

— Я сказала «уйди». Не прикасайся ко мне.

— Потерпи, детка. Будь умницей. Потом я дам тебе конфетку. — Он откинул одеяло и не моргнув глазом обработал другие ссадины. — А теперь смажем. — Он вынул тюбик с антисептической мазью. — И забинтуем. Как у тебя со зрением?

София шумно выдохнула. Она едва сдерживалась, чтобы не оттолкнуть Тая, но он продолжал делать свое дело. Это было невыносимо.

— Я прекрасно тебя вижу, садист. Это доставляет тебе удовольствие.

— В этом действительно есть своя прелесть… Назови клички первых пяти президентов Соединенных Штатов.