Квинканкс. Том 2 - Паллисер Чарльз

— Прилив! — крикнул Джоуи.

Мы потеряли больше времени, чем думали.

— Но вода не должна была подняться так высоко, — воскликнул я. — Вероятно, прошел ливень.

Именно такого сочетания природных явлений больше всего боялись подземные старатели. Мы оказались в весьма незавидном положении, поскольку туннель, которым мы пришли, уже был затоплен, а все остальные вели в сторону Темзы.

— Я знаю путь наверх, надо только вспомнить, — сказал Джоуи. — Мой старик однажды проводил меня по нему. Нужно найти Флит и следовать по ней.

— Но это же в сторону прилива! Чем дальше, тем выше будет подниматься вода!

— Знаю, но это единственный путь отсюда, когда прилив такой высокий, поскольку там есть лестницы под сводами.

Я не понял, что Джоуи имеет в виду, но мне ничего не оставалось, как последовать за ним. И вот мы двинулись по залитому водой туннелю по направлению к Флит — самой старой и пользующейся самой дурной славой из скрытых лондонских рек — ныне подземному сточному рву, пролегающему рядом с древней тюрьмой, где в свое время томились моя мать и мистер Пентекост.

На нашей стороне вдоль рва тянулась дорожка, и мы шагали по ней под уклон, хотя вода уже вышла из русла и бурлила вокруг наших щиколоток. По мере нашего спуска уровень воды неуклонно поднимался. Внезапно мы подошли к уводящим вниз каменным ступеням и, остановившись на верхней, увидели в нескольких футах под собой воду. Я поднял фонарь, и мы обнаружили, что река и берега здесь стали шире, а потолок туннеля в двадцати-тридцати футах над нами представляет собой череду высоких сводов, уходящую во мрак. Мы достигли Флит-Маркет, где река превращалась в искусственный канал, более ста лет назад построенный сэром Кристофером Реном, и впереди, под водой, находились разрушенные пристани, тянувшиеся вдоль длинного ряда подземных складов со сводчатыми перекрытиями. Ими никогда не пользовались, так как во время прилива они оказывались затопленными, поскольку шлюзы — к первому из которых мы подошли — с самого начала не сдерживали напора воды. Об этом говорило то обстоятельство, что вся каменная кладка здесь, куда ни кинь взгляд, была покрыта коркой селитряных отложений, и, зачарованно глядя перед собой, я подумал о состояниях, потерянных здесь спекулянтами много лет назад.

— Слишком поздно! — крикнул Джоуи. — Здесь под каждым сводом есть лестница, ведущая к люку. Но теперь нам до нее не добраться, вода поднялась слишком высоко.

Сводчатые перекрытия складов еще оставались над водой, но входы в них уже затопило.

— Нет, — сказал я, вспомнив летние вечера, когда Джоб упорно учил меня (и Гарри в конечном счете научил) преодолевать страх воды и проплывать под затвором шлюза в мельничном пруде в Твайкотте. — Мы можем нырнуть и проплыть под аркой.

— Я не умею плавать! — выкрикнул он.

Мы в ужасе уставились друг на друга.

— Мы можем попробовать, — сказал я. — Должны. Сейчас я попробую.

Под взглядом Джоуи я снял сапоги и накидку. В темноте будет трудно угадать, где вынырнуть на поверхность и искать лестницу. А если крышка люка окажется на запоре? Однако выбора нет. И при свете фонаря я, по крайней мере, увижу, где надо нырять. Я прыгнул в воду, и меня обожгло ледяным холодом. Даже просто находиться в такой воде дольше нескольких минут опасно. Она не имела ничего общего с живыми струями реки в Твайкотте, но казалась неким мертвым существом, притязающим, однако, на близкое знакомство со мной. Я подплыл к первой арке, нырнул и ощупью спускался по стене, покуда не нашел проем. Проплыв через него, я вынырнул на поверхность. Я надеялся увидеть тоненькие полоски света, пробивающегося в щели по периметру люка высоко надо мной, но оказался в кромешной тьме. Я пошарил руками над головой и, к великому своему облегчению, наткнулся на холодное железо лестницы. Решив проверить, открыт ли люк (ибо в противном случае мне пришлось бы попытать счастья в следующем отсеке), я начал карабкаться вверх и вскоре ударился головой обо что-то — хорошо, не очень сильно. Я уперся обеими руками, поднапрягся, и тяжелая деревянная крышка приподнялась на несколько дюймов. Внезапно мне пришло в голову, что я мог бы сбежать сейчас, не пытаясь спасти Джоуи с риском для собственной жизни, но эта мысль просто промелькнула в сознании, не вызвав никакого эмоционального отклика. Я не представлял, как я смогу смотреть в лицо миссис Дигвид или жить в ладу с самим собой, если, по крайней мере, не попытаюсь вызволить товарища. Хотя, удастся попытка или нет, зависело от того, насколько он доверится мне.

Я спустился по лестнице, снова нырнул и без труда вернулся к Джоуи. Я видел, как он обрадовался — и удивился? — при виде меня. Наверное, ему показалось, что я отсутствовал целую вечность. Он принялся снимать сапоги и накидку.

Выкарабкавшись на скользкие ступеньки, я сообщил Джоуи о результатах разведки, и он выдавил мрачную улыбку. Потом, приплясывая и притопывая, чтобы разогреться, я объяснил (в точности, как объяснял мне Джоб Гринслейд), как он должен вести себя, когда я увлеку его под воду.

— Что бы ни случилось, — подчеркнул я, — не паникуй и не цепляйся за меня, иначе утопишь нас обоих. Просто расслабься, а я буду тебя держать.

Бледный от страха, он кивнул и спустился в холодную воду. Я подхватил Джоуи сзади под мышки и, энергично работая ногами, начал медленно продвигаться к арке. Теперь предстояло самое трудное.

— Закрой глаза и полностью доверься мне, — настойчиво велел я.

Джоуи повернул голову и кивнул.

Я видел, как блестят его глаза при свете далекого фонаря. Потом он зажмурился. Я нырнул, толкнув товарища вниз таким образом, что наши головы ушли под воду одновременно, и, хотя я знал, что инстинкт самосохранения властно побуждает его подняться обратно на поверхность, он не дергался. Мы спускались все ниже, одной рукой я крепко держал его, а другой ощупывал стену, покуда не нашел проем. Я затащил Джоуи под арку, сделал несколько сильных толчков ногами, и потом мы вынырнули. Джоуи шумно отфыркивался и судорожно всхлипывал от страха и облегчения. Я подсадил его на лестницу и забрался следом. Поднять крышку люка оказалось труднее, чем я предполагал, но наконец мы распростерлись в темноте на полу подвала, с наслаждением вдыхая смешанный запах прелой соломы и гниющей древесины.

Я ждал, когда Джоуи заговорит.

После непродолжительного молчания он сказал:

— Я не думал, что вы вернетесь за мной.

Больше он никак не выразил благодарность. И этот случай не послужил к улучшению наших с ним отношений. На самом деле, мне порой казалось, что он дал Джоуи еще один повод для обиды.

Несколько минут мы лежали, не в силах пошевелиться от изнеможения, — хотя оба тряслись от холода в наших мокрых одеждах.

— Надо выбираться отсюда. Некоторые подвалы тоже затапливает, — предупредил Джоуи.

Даже просто найти дверь в темноте оказалось делом нелегким, не говоря уже о том, чтобы открыть. Но наконец мы выбрались в коридор, ведущий к маленькой двери, которая была просто заложена на засов изнутри, — и уже мгновение спустя очутились на улице. И мы увидели перед собой деревянные прилавки, шумные толпы народа и надрывающих глотки зазывал Флит-Маркет!

К счастью, по возвращении домой мы обнаружили, что миссис Дигвид ушла на работу, не дожидаясь нас, и нам не пришлось объяснять, почему мы такие грязные и мокрые. Мы переоделись, а потом сели у постели мистера Дигвида, спавшего беспокойным сном.

Довольно долго никто из нас не произносил ни слова. Потом наконец Джоуи промолвил:

— Ну что ж, с подземным старательством покончено. Помимо всего прочего, мы потеряли все: грабли, фонари, сапоги и пальто.

— Да, — согласился я. — Но чем еще мы можем заняться?

— Да много чем, — бросил он.

Я подозрительно взглянул на него.

Однако, прежде чем я успел спросить, что он имеет в виду, в комнату вошла миссис Дигвид, явно чем-то взволнованная. Сняв капор, она подошла к постели, взяла руку мужа и несколько секунд всматривалась в бледное лицо спящего.