Жорж Сименон - Записки Мегрэ. Первое дело Мегрэ. Петерс Латыш (сборник)
– Во сколько?
– Около десяти.
– Где он был в это время?
– Наверху.
– На какой аппарат ему звонили?
Чтобы это выяснить, связались с центральным коммутатором. Там утверждали, что никаких сообщений Пепито не передавали.
Дело шло быстро! Однако Мегрэ оставался невозмутимым и мрачным.
– Где его карточка? Ведь она должна у вас быть.
– Это не совсем карточка… Мы не заводим их на официантов, поскольку они часто меняются.
Пришлось идти в секретариат, где в это время уже никого не было. Тем не менее Мегрэ попросил открыть книги регистрации и нашел то, что искал:
«Пепито Моретто, отель Босежур, улица Батиньоль, 3. Принят…».
– Соедините меня с отелем «Босежур».
Ожидая соединения, он опросил другого служащего и узнал, что Пепито Моретто устроился в «Маджестик» по рекомендации одного итальянского официанта за три дня до приезда Мортимер-Левингстонов. Никаких нареканий по работе к нему не было. Сначала он был прикреплен к залу, затем, по его собственной просьбе, переведен на обслуживание номеров.
На том конце провода ответил отель «Босежур».
– Алло! Вы можете позвать Пепито Моретто?.. Алло!.. Что?.. С вещами?.. В три часа ночи?.. Спасибо! Алло!.. Еще вопрос. На его имя приходила почта?.. Никаких писем?.. Спасибо! Это все.
И Мегрэ повесил трубку все с тем же неестественным спокойствием.
– Который час? – спросил он.
– Десять минут шестого.
– Вызовите мне такси.
Он назвал шоферу адрес бара «Пиквик».
– А вы знаете, что он закрывается в четыре?
– Это неважно!
Машина остановилась напротив бара, металлические ставни которого были уже опущены. Из-под двери пробивалась полоска света. Мегрэ знал, что в большинстве ночных заведений обслуживающий персонал, порой насчитывающий более сорока человек, обычно ужинает перед тем, как разойтись по домам.
Трапеза проходит в зале, который только что покинули клиенты, в то время как уборщицы уже принимаются за работу.
Однако он не стал звонить в «Пиквик». Повернувшись спиной к бару, он заметил небольшое бистро на углу улицы Фонтен, куда обычно заходит обслуживающий персонал ночных заведений в перерыве между работой или после ее окончания.
Бистро было еще открыто. Когда Мегрэ вошел туда, трое мужчин, облокотившись о стойку, пили кофе с коньяком и обсуждали свои дела.
– Пепито здесь?
– Давно ушел! – ответил хозяин.
Комиссар заметил, что один из клиентов, который, вероятно, узнал его, знаками просит хозяина замолчать.
– Я должен был встретиться с ним в два, – продолжил он.
– Он был здесь.
– Знаю! Я передал ему сообщение с танцором из бара напротив.
– Жозе?
– Да. Он должен был сказать Пепито, что я не смог освободиться.
– Да, Жозе действительно приходил. Кажется, они о чем-то говорили…
Посетитель, делавший знаки хозяину, нервно барабанил пальцами по стойке. Он побледнел от злости, поскольку этих нескольких фраз было достаточно для прояснения хода событий.
В десять часов вечера или около того Пепито убил Торранса в «Маджестике».
Должно быть, у него имелись точные инструкции, поскольку он сразу же ушел с работы под предлогом телефонного звонка от своего брата, чтобы отправиться в бистро на углу улицы Фонтен и ждать там дальнейших указаний.
В условленное время танцор, которого только что назвали Жозе, пересек улицу и передал ему, как несложно догадаться, очередное задание: выстрелить в Мегрэ, как только тот выйдет из «Пиквика».
Иными словами, два преступления за несколько часов. И двое полицейских, севших на хвост банде Латыша, выведены из игры!
Пепито выстрелил и скрылся с места преступления. На этом его роль закончена. Он остался незамеченным. Значит, вполне может вернуться за своими вещами в отель «Босежур»…
Мегрэ расплатился, вышел из бистро и, обернувшись, увидел, как трое посетителей с недовольным видом что-то высказывают хозяину бистро.
Он постучал в дверь бара «Пиквик», ему открыла одна из уборщиц.
Как он и предполагал, работники ужинали, устроившись за сдвинутыми столами, на которых были видны остатки курицы, куропаток, салатов – всего, что не съели клиенты. Тридцать голов повернулись к комиссару.
– Жозе давно ушел?
– Давно! Сразу после того, как…
Но метрдотель узнал комиссара, которого сам обслуживал, и толкнул локтем говорящего.
Мегрэ не стал разыгрывать комедию.
– Его адрес! И точный, ясно? Иначе у вас будут проблемы.
– Я не знаю… Только хозяин…
– Где он?
– В своем доме, в Ла-Варенн.
– Дайте мне журнал регистрации.
– Но…
– Быстро!
Несколько человек сделали вид, что ищут журнал в ящиках маленького стола, стоящего за оркестровой площадкой. Мегрэ оттолкнул их и сразу же нашел то, что искал:
«Жозе Латури, улица Лепик, 71».
Он вышел так же, как вошел, тяжелой поступью, пока встревоженные официанты рассаживались по своим местам.
Мегрэ был в двух шагах от улицы Лепик. Но дом 71 находился выше, и нужно было долго подниматься по крутой улице. Комиссару пришлось дважды останавливаться, потому что у него перехватывало дыхание.
Наконец он оказался перед дверью, ведущей в меблированные комнаты в стиле отеля «Босежур», только еще более убогие. В ответ на звонок дверь открылась автоматически. Он постучал в круглое окошко, и через некоторое время ночной консьерж вылез из своей кровати.
– Жозе Латури?
Мужчина бросил взгляд на доску с ключами, висевшую у изголовья его раскладушки.
– Не возвращался! Его ключ здесь.
– Давайте сюда! Полиция.
– Но…
– Шевелитесь!
Странно, но факт: никто не осмеливался возражать ему этой ночью. А ведь сегодня в нем не было ни присущей ему суровости, ни жесткости. Возможно, люди интуитивно чувствовали, что его нынешнее спокойствие куда хуже.
– Какой этаж?
– Пятый!
В длинной узкой комнате стоял затхлый запах. Постель была разобрана. Жозе, как большинство ему подобных, должно быть, спал до четырех часов дня, а позже комнаты в гостиницах уже не убирают.
Старая пижама с изношенным воротником и вытертыми на локтях рукавами небрежно брошена поверх простыни. На полу – пара туфель, которые, судя по смятым задникам и дырявой подошве, служили домашними тапками.
В потертой дорожной сумке из искусственной кожи лежали лишь старые газеты и черные залатанные брюки.
Над туалетным столиком – кусок мыла, баночка с кремом, таблетки аспирина и упаковка снотворного.
На полу валялась какая-то скомканная бумажка, которую Мегрэ поднял и старательно разгладил. Ему даже не понадобилось подносить ее к носу, чтобы понять, что в ней был героин.
Спустя четверть часа комиссар, обыскав всю комнату, обнаружил дыру в обивке единственного кресла, просунул туда палец и один за другим вытащил одиннадцать пакетиков того же наркотика, по грамму каждый.
Он сложил их в свой бумажник, спустился по лестнице. На площади Бланш Мегрэ подошел к полицейскому, дал ему необходимые инструкции, и тот занял наблюдательный пост возле дома 71.
Мегрэ хорошо помнил того молодого человека с черными волосами: не очень здоровый на вид жиголо с неуверенным взглядом, который от волнения задел его столик, когда возвращался на свое место после встречи с Моретто.
Он настолько боялся вернуться домой после случившегося, что бросил все свои пожитки и одиннадцать пакетиков, продав которые вполне можно было заработать целую тысячу франков.
Этот рано или поздно попадется: смелостью он явно не отличался и сейчас наверняка где-нибудь дрожал от страха.
Пепито был гораздо хладнокровнее. Возможно, он уже ждал на вокзале отправления первого поезда. А может, подался в пригород или попросту переехал в другой отель.
Мегрэ поймал такси и хотел было назвать адрес «Маджестика». Но подумал, что там, наверное, еще не закончили. То есть тело Торранса еще находилось в комнате.
– Набережная Орфевр.
Проходя мимо Жана, он понял, что тот уже в курсе дела, и отвернулся, словно был в чем-то виноват.
Он даже не подошел к своей печке. Не снял пиджак, не отстегнул воротничок.
В течение двух часов он сидел неподвижно, положив локти на стол, и только когда стало светать, он решил прочитать записку, которую ему, должно быть, принесли ночью.
«Комиссару Мегрэ. Срочно.
Мужчина в вечернем туалете в половине одиннадцатого вечера вошел в отель «У Сицилийского короля» и пробыл там десять минут. Уехал на лимузине. Русский не выходил».
Мегрэ не шевелился. А новости продолжали поступать. Сначала раздался телефонный звонок из комиссариата квартала Курсель.
– Некто Жозе Латури, работавший танцором, был найден мертвым возле ограды парка Монсо. Ему нанесли три ножевых ранения. Бумажник не взяли. Когда и при каких обстоятельствах было совершено убийство, неизвестно.
