Глэдис Митчелл - Быстрая смерть. Тайна Камня друидов (сборник)
– Ничего не поделаешь, раз нет Фелисити, то мне нужен он! Скажите ему, что речь об убийстве, Мэри Кейт. Это на него подействует.
– Убийство? Мисс Марджери, что на вас нашло?
– Ничего. Немедленно ступайте к викарию! Поторопитесь!
Пришлось Мэри Кейт ворваться в кабинет, даже не постучав, и громко, даже зловеще крикнуть:
– Святой Боже, ваша честь, преподобный мистер Брум! Мисс Марджери, от врача, говорит, что это она совершила убийство!
– Где мисс Марджери? – осведомился викарий.
– Прямо здесь, под лестницей, ждет ваше преподобие!
– Хватит называть меня «преподобием»! Сколько можно твердить, что я не католический священник!
– Вот и стыдитесь! – ответила Мэри Кейт, уверенно принимая свою привычную задиристую позу. – Только честному христианину можно крестить младенцев и отпевать умерших.
Викарий, как обычно, потерпел поражение в теологическом споре с Мэри Кейт, и та вернулась из его кабинета с победным видом. Через две минуты она привела туда заикающуюся, красную от стыда Марджери Барнс.
– Можно, я закрою дверь? – робко спросила она, когда Мэри Кейт вышла. – То, что я скажу, должно остаться между нами. Я не… Об этом никто больше не должен знать.
Викарий отложил ручку и повернулся к девушке. Марджери, избегая его вопросительного взгляда, приблизилась к двери и захлопнула ее.
– Итак? – поторопил ее преподобный Стивен. – В чем дело? Что за ужасы?
– Речь частично обо мне, частично о другом человеке… – начала Марджери, глядя мимо него и собираясь с мыслями, а также, как показалось викарию, набираясь смелости.
Он видел красную, потную, всклокоченную, простодушную особу в короткой юбке, такую похожу на… На кого она похожа? Викарий нахмурился. Марджери перехватила его взгляд и опустила голову.
– Мистер Брум, – наконец произнесла она, – вы не думаете, что… Джима Редси могут арестовать? По деревне о нем ходят слухи один другого ужаснее.
– Не знаю, – помолчав, ответил викарий. – Полагаю, против него многовато улик. Если его арестуют, то ему придется предстать перед судом, если не будет найден истинный убийца. Убийство – отвратительное, грязное дело, верно? На твоем месте я бы не стал столько об этом думать.
– Вы ведь не верите, что это сделал Джим Редси, мистер Брум? Вижу, не верите! Я так рада!
– Нет, я не верю, что это он. И ты не веришь. – Преподобный Стивен Брум взял ручку и нарочито поворошил свои бумаги.
Но Марджери было не изгнать из кабинета таким робким намеком на занятость. Она закинула одну крепкую ногу на другую и доверительно наклонилась вперед.
– Я знаю, что это не он! – неожиданно выпалила она.
– Что? – Викарий даже вздрогнул.
– Если… Если я расскажу вам то, что знаю, то вы замолвите за меня словечко отцу?
– Выкладывай, что у тебя на уме. – Викарий отложил ручку и стал набивать трубку.
– Сейчас расскажу.
Она поставила ноги вместе, еще сильнее подалась вперед, уперлась локтями в стол, заваленный черновиками проповедей, и начала:
– Считалось, что Руперта Сетлея убили вечером в воскресенье 22 июня. Примерно в девять вечера Джим Редси находился в «Голове королевы». Если бы кто-нибудь увидел Руперта Сетлея после того, как Джим Редси ударил его и убежал, то это сочли бы доказательством того, что Джим не… Тогда перестали бы думать, что это сделал Джим?
– Трудно сказать. Это, конечно, все изменило бы, ведь в таком случае полиции пришлось бы доказывать, что Редси вернулся и доделал начатое, а насколько я понимаю, это недоказуемо.
– Но они попытались бы доказать?
– Видимо, да. Понимаешь, полиция подозревает Редси. Я слежу за полицейскими версиями, потому что не читаю газет, но кое-что доносится и до моего слуха… Послушай, почему бы тебе не выложить все, что знаешь, инспектору? Из него советчик куда лучше, чем из меня.
– А мой отец? Он будет вне себя, когда выяснит, что я сделала!
– Придется тебе это вытерпеть. Надеюсь, ты не сделала ничего непоправимого? – Его взгляд стал пытливым. – Я сам воспитываю дочь и знаю, на что способны дочери.
– Я ходила в лес… на свидание, – призналась Марджери, густо покраснев, несмотря на свои веснушки.
– Только этого не хватало!
– Да. Отец очень щепетильно относится к… таким вещам. – Марджери было совершенно не до смеха.
– Что ж, постараюсь взять твоего отца на себя, но даже если мне не удастся укротить его гнев, то тебя должно успокоить то, что ты поступила правильно, найдя в себе силы сознаться.
– Да, – угрюмо выдавила Марджери. – Но как отнесется к этому инспектор? Как вы? Или придет в благочестивый ужас, как мои мать и отец?
– Сама разберись, – серьезно посоветовал викарий. – Минуточку, вот и Фелисити!
Он встал, позвал дочь в столовую и торжественно спросил ее:
– Дитя мое, тебе случалось ходить ночью в лес на свидание с мужчиной?
Фелисити решила, что ослышалась.
– А почему Марджери Барнс так делала? Кстати, она сейчас у меня в кабинете. Не зайдешь к ней?
– Марджери? Вот дурочка! Что за мужчина?
– Не знаю, – ответил викарий. – Ее отец очень рассердится?
– Она ни за что не сознается доктору Барнсу! – в ужасе крикнула Фелисити.
– Может, ты скажешь мне?
Фелисити поцеловала отца в кончик носа.
– Доктор Барнс ее сожрет! Сумасшедшая миссис Барнс, поднимающая визг даже при виде коровы на своей улице, присоединится к нему, когда вернется с отдыха. Зачем ей сознаваться отцу? Я бы не созналась, будь я его дочерью!
– Сначала она все расскажет инспектору полиции.
– Инспектору? Зачем? Ох уж эта нездоровая страсть признаваться в своих грехах каждому встречному! Между прочим, ты знаешь, что миссис Брэдли пытается выяснить все об… Ой!
Ее серые глаза расширились от догадки и от страха.
– Это не связано с убийством?.. Ну, Марджери!..
Не договорив, она кинулась в кабинет. Вскоре служанка доложила, что к викарию пожаловала миссис Брэдли. Фелисити, едва успевшая поздороваться с дочерью врача, снова оставила ее одну, выбежав в коридор.
– Фелисити, – произнесла миссис Брэдли, – представь, как мило было бы отвезти твой класс воскресной школы в Кулминстер и показать ученикам собор, крест на площади, музей? Им было бы очень интересно.
– Да, – кивнула Фелисити, морща лоб. – Им бы понравилось, вот только их родителям не по карману билеты на автобус, а пешком далековато. Сама я не могу себе позволить такой расход, как бы ни хотела.
Миссис Брэдли порылась в кармане своей юбке и достала вместительный кошелек.
– В интересах их образования, – сказала она, открывая его, – я могу заплатить за билеты. – Она показала банкноту в один фунт. – И за еду. – Она показала еще фунт. – Хватит? Вот и отлично.
Фелисити рассыпалась в благодарностях, но миссис Брэдли отмахнулась.
– Только не советуй им смотреть на витрину у северной стены музея. В нем выставлена, кроме прочего, копия римского щита. Если встать в дальнем углу комнаты напротив двери, прикрыть глаза и посмотреть поверх щита, то увидишь кое-что чрезвычайно любопытное. Не показывай это детям. Когда вернешься, жду тебя у себя. Сообщишь об увиденном.
Фелисити обещала, что так и сделает.
– А теперь, – сказала она, – мне придется заняться Марджери Барнс. Она явилась с рассказом, как-то связанным с тем, что произошло в ночь убийства. Спросить ее, хочет ли она, чтобы ее выслушали мы обе? Она в соседней комнате.
Марджери, раскрасневшаяся, но полная отваги, очень даже хотела. Фелисити пригласила миссис Брэдли в кабинет.
– Прошу всех вас выйти, – обратился к ним викарий, желавший вернуться к работе над проповедью. – Я занят. Ступайте в гостиную, там место для гостей.
В гостиной Фелисити обратилась к младшей подруге с легкомысленными словами:
– Ну что, Марджери? Какие у тебя грехи?
– Все из-за отца с его «не смей»! – вздохнула та. – Твой отец никогда так не говорит, я заметила. Если бы и мой помалкивал, то многие вещи мне бы даже в голову не пришли.
Она снова вздохнула, опустила голову и увидела, что туфли у нее в пыли. Тщательно стряхнув пыль прямо на свои коричневые чулки, Марджери торопливо продолжила:
– Впервые отец сказал «не смей!» насчет мужчин, когда Уилли Бейли возил меня на заднем сиденье своего мотоцикла на ярмарку в Боссбери. Мы вернулись домой еще засветло, почему же отец так рассвирепел? Можно подумать, что Уилли – не милейший молодой человек! В общем, отец запретил мне встречаться с Уилли и куда-либо ходить с ним и ездить. Но я, конечно, не послушалась. В школе нас учат быть сильными духом и независимыми, жить собственной жизнью, вот я и решила, что жить собственной жизнью – значит встречаться с достойными молодыми людьми. Это мне подходит. Но делать это при свете дня, открыто и честно, нельзя – отец запрещает. Остается ночь. Мы возвращаемся к воскресному вечеру – вы знаете, о чем я! Мы договорились встретиться в лесу без четверти девять, когда опустеет церковь: я должна была пройти мимо нее и не хотела, чтобы меня увидели. В тот вечер все сошло гладко, потому что мать уехала накануне, в субботу, а отец собирался в гости к майору, во всяком случае обещал. Когда я вернулась из Уинноуз, от старой миссис Хартли, его уже не было дома. Все было тихо, я дождалась, пока часы покажут 8.35, и удрала. Встретиться нам удалось, хотя я боялась. Во-первых, опасалась, что нас кто-нибудь заметит и расскажет об этом отцу, а во‑вторых, в лесу мне всегда страшно – наверное, из-за ужасного Камня. Он мне даже иногда снится, весь в крови… А в тот вечер меня напугал он…
