Вурдалак - Слэйд Майкл
Цинк взял трубку и набрал ванкуверский номер.
— Алло, — сказал Худ.
— Бэрк, это Цинк. Ты звонил?
— Прошлой ночью в Оукалле опустили Хенглера. Восемь ножевых ранений. Он пока жив, но вряд ли долго протянет.
По тону суперинтендента Цинк догадался, что это не все.
— В четверг адвокат Хенглера Глен Трои подал в Верховный суд жалобу о незаконном аресте при отсутствии состава преступления. Нас всех, и тебя в том числе, вызывают в суд. Трои утверждает, что Хенглера посадили без всяких на то оснований, что доказательств его причастности к убийству нет и что дело сфабриковано. Я просмотрел материалы следствия, Цинк. На Хенглера у нас ничего нет. Трои грозится вчинить нам иск и устроить громкий процесс. Если во вторник тебя не будет в суде с уликами, подтверждающими обвинение, гляди… полетят головы.
Бэрк Худ повесил трубку.
Секунду помедлив, Цинк набрал номер Тейт.
23: 59
Закончив разговор с Цинком, Кэрол Тейт сварила себе какао и снова просмотрела те из своих заметок, что имели отношение к просьбе инспектора. Канадец попросил ее проверить все сведения, полученные им за вечер от Деборы Лейн. К тому же Тейт и самой было очень интересно, почему это Рональд Флетчер не пожелал говорить с ними и предпочел вышибить себе мозги. Каковы в действительности отношения адвоката с Розанной Кийт? Связано ли его самоубийство с канадским делом, или ФБР затеяло отдельное расследование? Завтра разберемся.
Кэрол злилась на Цинка Чандлера. Она с ходу отдалась ему (и, кстати, в процессе сняла с него носки, будь они трижды неладны), ведь у них столько общего — происхождение, окружение, профессия. Как же он мог отвернуться от нее и выбрать объектом своего внимания какую-то молоденькую, неуверенную в себе тетеху?
«Мужчины! — фыркнула про себя Кэрол. — А я просто чересчур влюбчивая баба!»
Она забралась в постель, легла на спину и вытянулась. Из часов-приемника лилось «Оставь последний танец для меня». Кэрол вместе с мелодией незаметно уплывала в темноту.
«Не только от вас, конных, не уйдешь, — думала она. — Цинк Чандлер, не воображай, будто сумеешь легко избавиться от малышки Кэрол. Техасцы не сдаются без боя!»
МЕСТЬ — БЛЮДО, КОТОРОЕ НАДО ПОДАВАТЬ ХОЛОДНЫМ
Англия. Лондон
Вторник. 28 января. 3: 02
Он сидел в кресле из человеческих костей и грезил о Р'лайхе.
Там, в крепости, увенчанной огромной каменной глыбой, спал Великий Ктулху и во сне ждал, а его город, возводившийся из каменных глыб на протяжении неизмеримых эпох еще до начала времен, город изваяний-колоссов и барельефов, испещренных шрамами иероглифов, обрастал на дне соленой пучины мерзкой зеленой слизью и морской травой, плодя бесчисленных призраков. Голос — нет, не голос, немой безъязыкий зов — прогремел из-под земли: «Ктулху фхтагн».
Но тут черви вновь взялись за дело, и Вурдалак открыл глаза.
Он слышал, чувствовал, осязал, как они с чавканьем пожирают маленькие серые клеточки его мозга. И угораздило же его, пробившись сюда из Иного Мира, угодить именно в это тело! У него сохранились лишь крошечные островки памяти, изолированные друг от друга спиральными ходами, пробуравленными могильными червями. Ходами, соединявшими его мозг с Великим Космосом. Ходами, по которым вскоре прибудут Великие Древние.
Вурдалак бросил взгляд через Колодец туда, где вчера повесил звездную карту. Или позавчера? Время перестало существовать. Не то чтобы это имело значение — ведь через день-другой звезды расположатся нужным образом и ничто не помешает Великим Древним прийти. Если он остановит Ле-грасса, все пройдет как по маслу.
Со стен кирпичного цилиндра — Колодца — на него безучастно смотрел хоровод лиц: глиняный идол Ктулху и другие.
Смакуя под громовые призывы «Дорз» «Прорвись!» запахи смерти, разложения и подземной гнили, Вурдалак думал: «Леграсс, тебе не одурачить меня женским обличьем. Я вырежу сердце из груди Ренд и скормлю своим друзьям. Ее жертвенная кровь поможет Великим Древним пробиться».
Вурдалак знал, как поступать с обидчиками.
Великая топь, Род-Айленд
Суббота. 18 сентября 1971 года. 15: 46
— Холодно, — пожаловался Могильный Червь. — Далеко еще?
— Нет, — ответил Сакс — Вурдалак, устремляясь вперед. Они с Фредди Стерлингом забрались в самую глушь. — На болоте этой сволочи Леграссу нас не остановить.
Все начиналось ясным осенним днем. Они выехали из Провиденса на старом шевроле (неделей раньше Фредди получил водительские права) и, чихая синим дымом, двинулись по шоссе № 2 в сторону Саут-Кингстауна. Вдруг резкий холодный ветер с далекой Атлантики нагнал тучи, погода испортилась. Собрался дождь.
Великая топь расположена на юге штата. Это три тысячи акров трясины — где практически не ступала нога человека, — сотворенной ледником десять тысяч лет назад. Здесь 19 декабря 1675 года британские колонисты напали на зимнюю стоянку индейцев племени наррагансет. Так началось Сражение на Великой топи. Среди пустынных болот, в окружении рвов с водой, созданных самой природой, индейцы чувствовали себя в безопасности. Но в тот морозный день болотная жижа превратилась в лед, и тысячи новоанглийских колонистов, захватив наррагансетов врасплох, сожгли вигвамы и перебили людей. Ныне Великая топь погружена в привычное для нее оцепенение. Сырой торф прячется под густой болотной растительностью; это царство росянок, кувшинок, ядовитого сумаха и орхидей (их насчитывается до тридцати видов), где бродят, ползают, летают, плавают и скользят неприметные твари.
С шоссе № 2 Сакс и Фредди свернули на Либерти-лейн и поехали дальше по Грейт-Нек-роуд. Оставив шевроле в роще, куда местные жители приезжали на пикники, то есть довольно далеко от того края болота, которого коснулась цивилизация, мальчики подлезли под трос, натянутый поперек дороги, и пешком отправились в западную часть трясины. Теперь они стояли на дамбе.
— Заманал ты меня со своим секретом. Далеко еще? — спросил Могильный Червь.
— Сейчас, сейчас, — успокоил Вурдалак. — Вон за теми деревьями.
Они спустились с дамбы и пошли по тропинке, что и существовала, и не существовала — здесь граница между водой и сушей была зыбкой и нечеткой.
— Черт! — выругался Фредди, когда его правую ногу засосало в грязь. — Все! Сваливаю. Слышь, придурок?
— А мы уже пришли, — ответил Сакс, показывая куда-то вперед.
Могильный Червь посмотрел в ту сторону и на откосе среди деревьев с трудом различил какую-то дряхлую колымагу.
— Пошли, не пожалеешь, — позвал младший мальчик.
Грузовичок прятался среди дубов и остролиста — старый деревенский пикап с навесом-шалашом, пристроенным в кузове позади кабины. Доски шалаша шли параллельно земле; в одном боку красовалось невесть где раздобытое круглое оконце-иллюминатор. Каждую доску выкрасили другим цветом и выжгли на дереве стих из Библии. Общий смысл сводился к одному: «Покайтесь, грешники! Конец близок!» На заднем бампере виднелась наклейка: «Ричард Никсон — ребенок Розмари».
— Ого! — восхитился Фредди Стерлинг. — Что за хрень? Откуда?
— Пригнал в день посвящения. — Вурдалак прихлопнул у себя на щеке муху.
— Чего? Это как мы тебя отрыли, ты аж досюда доперся? Не свисти! Когда мы тебя вытащили, ты разревелся, как малек сопливый, и убежал. Совсем очумел. И куда ж тебя понесло?
— К водохранилищу, — ответил Вурдалак. — А там аккурат винтили хиппарей. Разгоняли лагерь. Легавых там толклось до хренища, они повсюду шарили, дурь искали. А волосатых увозили в фургонах.
