Питер Джеймс - Клеймо смерти
Через две минуты, следуя полученным инструкциям, Поттинг проехал мимо огороженного дворика и группки юнцов в таких же пиджаках и брюках и остановился перед неприметным одноэтажным строением с вполне современными стеклами и прилепившейся к нему сзади бетонной конструкцией. Скромная табличка на синей двери уведомляла о том, что это и есть «ОФИС КАЗНАЧЕЯ».
Выйдя из машины, сержант на секунду задержался, чтобы оглядеться, потом подошел к двери и постучал. Ждать не пришлось — уже через несколько секунд дверь открыл высокий мужчина лет пятидесяти с небольшим, всем своим видом демонстрирующий военную выправку. Одет он был в коричневый вельветовый пиджак поверх клетчатой рубашки и бежевые диагоналевые брюки, стрижку носил полубокс и разговаривал уверенным, слегка снисходительным голосом человека, руководящего частной привилегированной школой.
— Детектив-сержант Поттинг? — Он приветливо улыбнулся.
— Да. — Норман показал удостоверение. — Отдел тяжких преступлений полиции Суррея и Суссекса.
— Я — Невилл Эндрю, казначей.
— Здравствуйте, — сказал сержант и, реагируя на крепкое рукопожатие, добавил почтительно: — Сэр. Шикарное у вас тут заведение.
— Да, вполне себе, — отозвался Эндрю, внимательнее, чем большинство людей на его месте, изучая документ.
Они прошли в небольшой кабинет со старомодным деревянным столом, на котором стояли компьютерный монитор и две фотографии — консервативно одетой женщины лет пятидесяти и троих детей. Напротив стола поместились два старых деревянных стула с кожаными сиденьями. Почти все остальное пространство занимали серые картотечные шкафы. На стене, за спиной казначея, висела рамка с гербом и девизом школы на латыни, расшифровать который Поттинг не смог. В комнате стоял обычный для многих офисов запах старой бумаги и полировки.
— Замечательное учреждение, основано в 1611 году, — бодро добавил хозяин кабинета. — Первоначально располагалось в Лондоне, затем, в 1843-м, перебазировалось сюда! Вы тоже заканчивали частную школу?
— Нет-нет. Общеобразовательную в Тивертоне, — с характерной для уроженца Девона раскатистостью ответил Поттинг. — Не думаю, что мои родители могли бы позволить себе заплатить за место в таком заведении. Наверняка это обошлось бы в кругленькую сумму.
— От тридцати пяти до сорока тысяч в год.
— Фунтов?
— Да.
— Да я сам столько в год зарабатываю! — воскликнул сержант. — Ни черта себе! Отдать такие деньги, чтобы твоему оболтусу за них еще и тумаков вешали!
— Я сам здесь учился, — сказал казначей, — и не помню, чтобы меня стращали. Да и оболтусом я тоже не был. Могу предложить вам чаю или кофе?
— Э… да, пожалуй, от чая не откажусь. Черный, покрепче и с двумя кусочками сахара, — сказал Поттинг. — Спасибо, что приехали в субботу. Надеюсь, я не доставил вам слишком уж больших хлопот.
— Вы спасли меня от жуткого похода в супермаркет с той-которой-должно-подчиняться, так что никаких проблем. — Казначей, похоже, немного оттаял. — Пара наших ребят и в полицию пошла служить. Одним мы особенно гордимся. До сих пор нас не забывает. Суперинтендент Стивен Роган, знаете такого?
— Суперинтендент Роган? Да, конечно, знаю. Вот уж не думал, что он в такой школе учился. Вы со всеми своими выпускниками связь поддерживаете?
— Пытаемся следить за всеми — и за хорошими, и за не очень хорошими, такие тоже бывают. Моя роль отчасти в том и заключается, чтобы напоминать им об альма-матер, убеждать поддерживать школу, указывать в завещании. Финансовое содержание такого заведения обходится недешево.
— Вообще-то я приехал поговорить об одном конкретном выпускнике, — сказал Поттинг.
— Вы упомянули по телефону, что это связано с расследованием какого-то убийства? — Казначей вопросительно вскинул бровь.
— Ну, если точнее, расследование идет по фактам убийства и похищения. Мы полагаем, что похищенная женщина все еще может быть жива, поэтому время крайне важно.
— Звучит интригующе… Извините, я на минутку.
Невилл Эндрю вышел из комнаты, и Поттинг, воспользовавшись паузой, огляделся. На стенах висело несколько фотографий футбольных, крикетных и хоккейных команд, а также армейский снимок, на котором, вероятно, был и нынешний хозяин этого кабинета, но отыскать его сержант, как ни всматривался в лица офицеров, не смог. Он снова перевел взгляд на две фотографии на столе — женщины и модно одетых и довольных жизнью детей — и с горечью подумал о своей собственной жизни, от которой осталось несколько бывших жен и многочисленные дети, с большинством из которых он не разговаривал годами. А теперь еще и невеста умерла.
Казначей вернулся через пару минут с двумя чашками дымящегося чая и тарелочкой с диетическим печеньем. Передав одну чашку Поттингу, он сел за стол, отчего последний как будто уменьшился.
— Так чем я могу помочь вам в расследовании? Вы ведь, если не ошибаюсь, соединились, Суррей и Суссекс?
— Да, в последние два года.
— Хорошо взаимодействуете?
— Неплохо. — Здесь, в этой знаменитой школе, Поттинг чувствовал себя не в своей тарелке, как будто оказался в совершенно другом мире, даже, может быть, другой вселенной, не похожей на ту, привычную. Он достал из кармана блокнот. — Перейдем к делу, мистер Эндрю…
— Вообще-то бригадир.
Поттинг поднял палец:
— A, mea culpa! Прошу прощения, бригадир Эндрю.
Отметив, что казначею, похоже, понравилась его к месту вставленная фраза, Поттинг отважно продолжил:
— В 1970-х у вас был ученик по имени Эдвард Деннинг. В какой-то момент его родители развелись, и он взял новую фамилию матери, Крисп. Впоследствии стал семейным доктором в Брайтоне и в данный момент интересует нас в связи с проводящимся расследованием. Не могли бы вы предоставить мне информацию, имеющую отношение к годам его учебы здесь?
Эндрю наморщил лоб.
— Деннинг? Крисп? Хм. Вроде бы что-то знакомое. Придя сюда три года назад, я установил компьютерную программу, позволяющую нам устанавливать связь со всеми нашими выпускниками. С вашего позволения…
— Конечно. — Поттинг взял с тарелки печенье и обмакнул в чай. К его досаде, краешек отломился и упал в чашку. Смущенный, сержант выловил его пальцами и тут же уронил на брюки.
Между тем Эндрю достал из кармана очки-«полумесяц» и, пристально вглядываясь в экран, постучал по клавиатуре.
— Ах да, есть такой. — Он помолчал, потом неуверенно добавил: — Знаете, я вообще-то не имею права разглашать эту информацию без предъявления вами какого-то формального запроса или требования, поскольку она подпадает под действие закона «О защите данных». — Он пожал плечами. — Деннинг поступил сюда в летнюю четверть 1974 года, жил в Ларк-Хаусе, и ушел в летнюю четверть 1979 года. Далее продолжал обучение в Университете Суссекса и на медицинском факультете Королевского колледжа в Лондоне. И вы совершенно правы. Во время учебы здесь сменил фамилию на Крисп. Так… особыми успехами не отметился. В последний год стал старостой. По характеру одиночка, ни к спорту, ни к командным играм интереса не проявлял, но вступил в школьный кружок спелеологов и принимал участие в походе по пещерам Уэльса. Закончил с отличными оценками по физике, химии и биологии. — Он снова нахмурился. — А вот это уже кое-что интересненькое.
— М-м-м? — Поттинг отпил чаю. Его так и тянуло обмакнуть печенюшку еще раз, но в конце концов он решил не рисковать и сунул в рот сухой кусочек.
— Да. Я уже говорил, что мы стараемся поддерживать связь со всеми нашими выпускниками в надежде убедить их финансово поддержать школу. Так вот некоторых, учившихся в одно время с Криспом, мне обнаружить не удалось.
— Сколько всего учеников у вас в школе? — спросил сержант.
— В настоящее время у нас семьсот десять учащихся. Четыреста восемьдесят мальчиков и остальные — девочки. Тогда, конечно, было по-другому — девочек всего лишь шестьдесят.
— И скольких выпускников вы не смогли отследить?
— В нашем списке отсутствующих более трехсот фамилий. — Эндрю усмехнулся. — Но я твердо намерен отыскать всех. Моя армейская карьера начиналась в разведке. Сейчас передо мной четкая задача: отыскать этих прохвостов всех до единого и вытряхнуть из них все, что только возможно. Ради будущих поколений.
«Будущих поколений джентльменов», — подумал Поттинг, но оставил эту мысль при себе, а вслух спросил о другом:
— Что вы можете сказать о тех сверстниках Криспа, которых вам не удалось обнаружить?
Казначей замялся.
— Боюсь, я не могу выдать вам эту информацию — из-за того самого закона о защите данных.
— Хочу напомнить, бригадир, что речь идет о расследовании убийства, и мне нужно ваше полное сотрудничество. Вы можете считать, что эта информация не имеет к нашему расследованию никакого отношения, но нам нужно знать все, чтобы принимать необходимые решения.
