Стив Берри - Гробница императора
Виктор и двое братьев шли впереди по проходу, широкому, как бульвар. Тщательность строительства, внимание к мелочам – все это производило впечатление. Стены были облицованы рельефной плиткой. В слабом свете фонариков Тан различал сцены придворной жизни, развлечения знати, торжественный выезд императора, медведей, орлов и мифических животных. Вдоль тянулись каменные кадильницы в виде гор.
В пятидесяти метрах впереди полоса света обозначила проход между двумя полированными мраморными створками, украшенными резьбой. По обе стороны стояли каменные львы. Из стен торчали изображения рогатых людей-птиц, призванные оберегать от злых духов. А над дверью были высечены три иероглифа:
Тан знал их значение. «Рядом со столицей». Очень подходящее описание. Тан вспомнил то, что написал о первом императоре в «Исторических записках» Сыма Цянь: «Цинь Ши-хуанди нашел, что население его империи увеличилось, в то время как царские дворцы его предков по-прежнему оставались маленькими». Поэтому он построил величественный новый дворец к югу от реки Вэйхэ, рядом со своей столицей. Почти семьсот метров в длину и больше ста метров в ширину, новый дворец мог вместить в своих залах десять тысяч человек.
Цинь Ши-хуанди назвал его Афан, что отражало его местонахождение: «рядом со столицей».
Исследовав двери, Тан обнаружил, что они висят без петель. Вместо этого в верхней и нижней частях были вырезаны полусферы, входящие в соответствующие углубления в полу и потолке. Тан рассудил, что, скорее всего, когда-то давно эти шарниры были смазаны нефтью.
Они прошли между приоткрытыми створками, в щель шириной около метра, в освещенное помещение, переходящее в другое такое же помещение, а затем и в третье. Потолок поддерживался широкими арками и колоннами. Это был «югон» – закрытое место.
Странно, но все помещения были пустыми.
Тану вспомнились другие строчки из труда Сыма Цяня: «И были там замечательные инструменты, драгоценные камни и диковинные предметы, привезенные издалека». Комнаты и ниши должны были быть заполнены шелковыми тканями, одеждой, керамикой, головными уборами, коронами, ремнями, украшениями, бронзовыми и оловянными погребальными предметами, лакированными шкатулками – всем тем, что могло понадобиться в загробной жизни императору.
Однако сейчас здесь ничего не было.
Обратив внимание на украшенные орнаментами постаменты, стоявшие на равном расстоянии вдоль стен, Тан догадался, что когда-то на них были светильники, подобные тому, который он жаждал получить у Пау Веня, которые, как Пау заверил Малоуна и Витт, оставались в гробнице. Эти светильники должны были освещать дорогу императору, ублажая души усопших.
Однако теперь ни одного светильника не было.
То есть не было и нефти.
Ничего.
Только черно-белая ваза около метра в диаметре и такой же высоты посреди следующего помещения. Тану уже приходилось видеть изображения таких ваз. Вечный светильник, наполненный нефтью, в которой плавает фитиль. Подойдя к вазе, Тан заглянул внутрь, надеясь увидеть хоть немного сохранившейся древней нефти, однако дно оказалось сухим.
Виктор прошел в следующее помещение. Братья не отставали от него ни на шаг.
Тан задержался, раздираемый противоречивыми чувствами.
Несомненно, в гробнице Цинь Ши-хуанди уже побывали исследователи – об этом говорили хотя бы электропроводка и установленные прожекторы. Это не могло произойти в последние десять лет. В этом случае о любых подобных работах было бы известно в министерстве, которое возглавлял Тан. Однако не вызывало сомнений, что Линь Йону было известно о том, что здесь произошло.
– Линь Йон! – что есть силы крикнул Тан. – Нам с тобой нужно уладить одно дело!
* * *Малоун застыл, услышав громкий голос, раскатившийся в тишине рикошетом отголосков выстрела. Кассиопея тоже отреагировала мгновенно, и они оба, определив, что голос донесся со стороны главного входа в погребальный зал, присели за нефритовый постамент.
Кажется, слова были произнесены по-китайски?
Если так, Малоун не мог их понять.
– Это был не Пау Вень, – шепотом сказала Кассиопея.
Он согласился.
– И вариантов у нас немного.
Они находились посреди зала, и единственным укрытием был постамент. Рискнув выглянуть из-за угла, Малоун увидел тени в соседнем помещении, метрах в тридцати. Сомнительно, чтобы им с Кассиопеей удалось незаметно добежать до отверстия в стене, через которое они проникли в зал.
В глазах своей спутницы Коттон увидел тревогу.
Они оказались в ловушке.
* * *Приблизившись к входу в погребальный зал, Тан снова окликнул своего соперника:
– Линь Йон, тебе отсюда никуда не уйти!
Остановившись под аркой, он внимательно осмотрел внушительный подземный дворец. Потолок искрился тысячами огоньков, пол представлял собой потрясающую рельефную карту, поблескивающую ртутью рек, озер и морей. Теперь Тан понимал, почему правительство отвечало категорическим отказом на любые просьбы открыть гробницу. Просторный зал был пуст. Если не считать нефритового постамента в центре, покрытого затейливой резьбой, на котором когда-то лежал первый император.
Два брата приблизились к Тану сзади.
– Здесь есть смежные помещения, – сказал один из них.
Тан также увидел темнеющие проемы.
– И отсюда есть еще один выход. – Он указал на отверстие в мраморной стене в противоположном конце зала, метрах в семидесяти-восьмидесяти. – Где Виктор?
– Проверяет соседние помещения.
Тан указал на противоположный выход.
– Давайте посмотрим, не там ли скрылся Линь Йон.
* * *Линь Йон укрылся в одной из ниш, которыми изобиловала анфилада подземных комнат. Сюда электричество проведено не было. Оттуда он наблюдал за тем, как Карл Тан и его спутники восторгаются зрелищем, уже успевшим потрясти его самого.
Хотя пока что противники не видели Линя, спрятаться ему было просто негде. Тускло освещенная ниша была совершенно голой, если не считать настенной росписи. Услышав заявление Тана, Линь понял, что ему придется прокладывать дорогу к спасению силой оружия.
«Эту проблему необходимо решить в личном противостоянии. Ты и Тан».
Так сказал ему председатель Госсовета. Он имел в виду именно это?
«Сам я не буду вмешиваться в вашу схватку и не допущу, чтобы в нее вмешивался кто-либо еще».
К сожалению, Тан пришел сюда не один. Линь гадал, удастся ли ему справиться сразу с четырьмя противниками. Похоже, повторялось то же самое, что случилось в доме Пау Веня, но только на этот раз спасителя не было.
Линь надеялся, что погребальный зал надолго отвлечет внимание Тана и даст ему возможность ускользнуть незамеченным тем же путем, каким он сюда попал. Однако прежде чем он смог направиться обратно к выходу, дорогу к отступлению преградил мужчина. Невысокий, коренастый, со светлой кожей и европейскими чертами лица, он стоял в дверях, сжимая в руке пистолет.
Направленный на Линя.
Иностранец стоял спиной к свету, расправив плечи, глядя прямо перед собой. Линь держал пистолет опущенным вниз.
Он понял, что не успеет его поднять.
Глухо хлопнули два выстрела.
* * *Карл Тан постоянно посматривал на пол, осторожно продвигаясь к центру зала. Он только что пересек по узкому мостику ровную гладь, изображающую Восточно-Китайское море, которое во времена Цинь Ши-хуанди было восточной границей империи. «Море» размером метров двадцать в длину и столько же в ширину тускло блестело ртутью. Сперва Тан опасался ядовитых испарений, но затем он обратил внимание на то, что жидкий металл был покрыт тонким слоем минерального масла.
Кто-то уже предусмотрительно позаботился об этом.
Тан знал, что минеральное масло появилось тогда же, когда из нефти перегонкой стали получать бензин. Этот процесс был разработан в Европе в девятнадцатом столетии, через две с лишним тысячи лет после эпохи Цинь Ши-хуанди. Тан также заметил, что колбы люминесцентных ламп формой и размерами отличались от современных. Они были более старые. Большие. Испускающие неестественный мертвенно-белый свет. По прикидкам Тана, им было лет двадцать, не меньше. Интересно, когда их зажигали в последний раз?
Топографическая карта, покрывавшая пол, была выполнена в поразительно подробных деталях. На юге и на западе возвышались горы, постепенно переходящие в плодородные равнины. Леса изображались деревьями, вырезанными из нефрита. Среди храмов, городов и деревень извивались ртутные реки. Тан заключил, что постамент в центре возвышался на том месте, где во времена Цинь Ши-хуанди находилась столица империи, неподалеку от современного Сианя.
Тишину разорвали два хлопка.
Выстрелы. Прозвучавшие позади.
В той стороне, куда скрылся Виктор.
Тан застыл на месте, как и оба брата.
