Адское Воинство - Варгас Фред

— Нам надо будет поторопиться, мадам Вандермот. Ваша дочь видела Эрбье и что-то навело ее на мысль, что он будет убит?

— Да. Он истошно вопил. И, кроме него, там было еще трое. И все это происходило ночью.

— Там была драка? Из-за олених и оленят? Во время какого-то собрания? Праздничного ужина охотников?

— О нет.

— Приходите завтра или послезавтра, — подвел итоги Адамберг, направляясь к двери. — Приходите, когда сможете говорить.

Хмурый Данглар ждал комиссара, сев на угол своего стола.

— Нашли девочку? — спросил Адамберг.

— Ребята обнаружили ее на дереве. Забралась на самую верхушку, как маленький ягуар. Держит в руках песчанку и ни за что не хочет отдавать. Песчанка выглядит отлично.

— Что такое песчанка, Данглар?

— Это такой маленький грызун вроде полевой мыши. Дети их обожают.

— А девочка? В каком она состоянии?

— Примерно в таком, как ваш голубь. Еле живая от голода, жажды и усталости. Сейчас она в больнице. Одна из сестер отказывается входить в палату из-за песчанки, которая юркнула под кровать.

— Девочка объяснила почему?

— Нет.

Данглар отвечал неохотно, думая о чем-то своем. День выдался неподходящий для болтовни.

— Она знает, что брат ее дедушки остался жив?

— Да. От этого известия она вроде бы испытала облегчение и одновременно разочарование. Они жили там вдвоем неизвестно с каких пор, и она ни разу не переступила порог школы. И мы теперь совсем не уверены, что он действительно брат ее дедушки.

— Ладно, отправим группу в Версаль для расследования. Скажите лейтенанту, который займется этим делом, чтобы он не убивал песчанку. Пускай ее посадят в клетку и кормят.

— Это так важно?

— Разумеется. Возможно, этот зверек — единственное, что у нее есть в жизни. Секундочку.

Адамберг торопливо направился в кабинет Ретанкур, которая как раз смачивала голубю лапы водой.

— Вы его продезинфицировали, Ретанкур?

— Не все сразу, — ответила Ретанкур. — Сначала надо было спасти его от обезвоживания.

— Отлично. Веревку не выбрасывайте, я хочу отдать ее в лабораторию. Жюстен уже договорился с экспертом, он сейчас придет.

— Он меня обкакал, — невозмутимо сообщила Ретанкур. — А что от вас нужно этой маленькой женщине? — спросила она, показывая на дверь кабинета.

— Ей нужно сказать мне нечто такое, чего она не хочет говорить. Это воплощенная нерешительность. Она уйдет сама либо ее выставят, когда будут закрывать помещение.

Ретанкур полупрезрительно пожала плечами: нерешительность была абсолютно чужда ее стилю поведения. Вот почему быстротой реакции она далеко превосходила всех остальных сотрудников Конторы, а их было двадцать семь человек.

— А Вейренк? Он тоже никак не может решиться?

— Вейренк решился уже давно. Легавый или учитель: что бы вы предпочли? Учительство — добродетель, которая нас озлобляет. Ловля преступников — порок, который вырабатывает в нас гордыню. А поскольку от добродетели отказаться легче, чем от порока, то выбора у нас нет. Я еду в Версаль, в больницу, пообщаться с так называемым братом дедушки.

— Что будем делать с голубем? Я не могу взять его домой, у моего брата аллергия на птиц.

— Брат живет у вас?

— Да, временно. Его выставили с работы, он украл в гараже ящик болтов и машинное масло.

— Сможете вечером принести его ко мне? В смысле, голубя?

— Смогу, — проворчала Ретанкур.

— Будьте осторожны, по саду бродят кошки.

Рука маленькой женщины робко легла ему на плечо. Адамберг обернулся.

— Той ночью, — медленно проговорила она, — Лина видела, как проехало Адское Воинство.

— Кто?

— Адское Воинство, — негромко повторила женщина. — И с ними был Эрбье. И он кричал. И трое остальных тоже.

— Это такое объединение? Организация, как-то связанная с охотой?

Мадам Вандермот недоверчиво взглянула на Адамберга.

— Адское Воинство, — произнесла она тихо-тихо. — Дикая Охота. Вы что, не слышали об этом?

— Нет, — сказал Адамберг, стойко выдерживая ее изумленный взгляд. — Зайдите в другой раз и объясните мне, что это такое.

— Неужели вы даже названия этого не слышали? «Свита Эллекена»? — прошептала она.

— Нет, к сожалению, — сказал Адамберг, входя вместе с ней в кабинет. — Вейренк, вы слышали про компанию ребят под названием «братское воинство»? — спросил он, засовывая в карманы ключи и телефон.

— Адское, — поправила женщина.

— Да. Дочь мадам Вандермот видела пропавшего в их компании.

— И не только его, — уточнила женщина. — Еще Жана Глайе и Мишеля Мортамбо. Там был и четвертый, но дочка его не узнала.

На лице Вейренка отразилось крайнее удивление, а затем его верхняя губа приподнялась в полуулыбке. Он был похож на человека, которому сделали нежданный подарок.

— Ваша дочь правда это видела?

— Конечно.

— Где именно?

— Там, где оно проезжает в наших краях. На Бонвальской дороге, в Аланском лесу. Оно всегда проезжает там.

— Это напротив дома вашей дочери?

— Нет, она живет в трех с лишним километрах оттуда.

— Она специально пошла туда посмотреть на них?

— Нет, что вы. Лина девушка здравомыслящая, рассудительная. Просто она оказалась там, вот и все.

— Ночью?

— Оно всегда появляется ночью.

Адамберг вывел маленькую женщину из кабинета, предложив ей зайти завтра или позвонить в другой раз, когда у нее оформится более четкое представление обо всем этом. Вейренк, покусывая ручку, остановил его.

— Жан-Батист, — спросил он, — неужели ты не никогда не слышал об этом? Об Адском Воинстве?

Адамберг покачал головой и быстро пригладил пальцами волосы.

— Тогда спроси у Данглара, — не отставал Вейренк. — Эта тема его очень заинтересует.

— Почему?

— Потому что, насколько я знаю, это предвещает какие-то потрясения. Может быть, даже великие потрясения.

На лице Вейренка снова возникла полуулыбка, и вдруг, словно вдохновленный вторжением Адского Воинства, он поставил свою подпись под заявлением.

IV

Душным вечером, когда Адамберг вернулся домой — позже, чем рассчитывал, потому что с братом дедушки пришлось повозиться, — его сосед, старый испанец Лусио, шумно мочился на дерево в маленьком саду.

— Привет, hombre, — сказал старик, не прерывая своего занятия. — Тебя дожидается один из твоих лейтенантов. Такая большая толстая тетка, высокая и широкая, как шкаф. Ее впустил твой мальчишка.

— Это не большая толстая тетка, Лусио, это многоликая богиня.

— Ах, так это она? — сказал Лусио, застегивая ширинку. — Та, о ком ты все время рассказываешь?

— Да, она богиня. Поэтому она и не может быть похожа на других. Скажи, ты не знаешь, что такое Адское Воинство? Слышал когда-нибудь это название?

— Нет, hombre.

Лейтенант Ретанкур и сын Адамберга, Кромс — его настоящее имя было Армель, но комиссар еще не привык его так называть, поскольку познакомился с ним всего полтора месяца назад, — сидели и курили на кухне, склонившись над выложенной ватой корзиной. Они не обернулись, когда вошел Адамберг.

— Ну что, усек? — без церемоний спросила у молодого человека Ретанкур. — Размачиваешь кусочки сухаря, но только маленькие кусочки, и осторожно закладываешь ему в клюв. Потом закапываешь пипеткой несколько капель воды, только не надо вначале давать слишком много. В воду добавишь одну каплю из этого пузырька. Это тонизирующее.

— Живой пока? — поинтересовался Адамберг: странным образом он чувствовал себя чужим на собственной кухне, где хозяйничали могучая женщина и его почти незнакомый двадцативосьмилетний сын.

Ретанкур выпрямилась, уперев руки в боки.

— Не гарантирую, что он переживет эту ночь. Я целый час вытаскивала веревку, которая врезалась ему в лапки до самых костей, наверно, он бился несколько дней, пытаясь освободиться. Но кости целы. Я продезинфицировала раны, повязку надо менять каждое утро. Бинт вот здесь, — сказала она, стукнув по маленькой коробочке, стоявшей на столе. — Я обработала его средством от блох, так что они его беспокоить не будут.