Маэстра - Хилтон Л. С.

Две недели на озере Комо пролетели совершенно незаметно. Здесь же две недели тянулись целую вечность: я расхаживала взад-вперед, курила, терялась в догадках, раз за разом прокручивала в голове все случившееся. Когда однажды вечером в конце моей улицы наконец замаячила фигура Клере, я еле сдержалась, чтобы не броситься прямо под колеса проносившихся мимо машин и не расцеловать его.

Однако кодекс настоящей леди гласит: никогда нельзя показывать виду, что вас обрадовал визит джентльмена. Я отправилась домой и заставила себя прочитать две длиннющие статьи в «Арт-ньюспейпер». Через некоторое время я взглянула на изящные часики из розового золота «Вашерон Аронд 1954»: без пятнадцати десять. Я расчесала волосы, сняла свитер и сапоги, надела гофрированную блузку от Изабель Маран и аккуратные лодочки от Сен-Лорана из восхитительной лакированной кожи бордового цвета, на в меру высоком каблуке. Что ж, начинаем игру! Выйдя на бульвар, я перешла дорогу рядом с автобусной остановкой, пройдя в нескольких сантиметрах от него, чтобы он почувствовал аромат моих духов («Тубероза» от «Гантье», приятный и выразительный). Я дошла до угла, замечая оценивающие взгляды в адрес моих обтягивающих серых джинсов и туфель на каблуке, а потом свернула налево на улицу Вожирар и вышла прямо к остановке такси на площади Сен-Сюльпис. Неподалеку, на улице Мазарини, находился один бар, который пришелся мне по душе. Интерьер был выполнен в стиле заведения, где устраивал свои оргии Жюльен, и напоминал буржуазный салон. По будним дням там никогда не бывало много народу. В баре делали неплохие коктейли, но сегодня я заказала чистый бурбон и медленно потягивала его, поглядывая на улицу через стильные занавески из сетки. Минут через двадцать он появился в поле зрения и устроился под козырьком подъезда напротив. Нас разделяло всего несколько метров, когда я вышла из бара, свернула налево и направилась в сторону реки. Шагов за спиной не раздавалось, – наверное, у его ботинок, грубых и коричневых, словно выпечка из супермаркета, резиновая подошва. Что ж, мой незнакомый друг, неплохо, неплохо!

Игра в определенном смысле доставляла мне удовольствие. На набережной я подождала его на перекрестке, смешавшись с толпой туристов, совершающих романтическую вечернюю прогулку. Я перешла по мосту на Сите, обошла вокруг Нотр-Дама, а оттуда направилась на остров Сен-Луи. Что ж, придется ему прогуляться, зато сбросит пару лишних килограммов. Вечер для декабря выдался на удивление теплый, в кафе на восточной оконечности острова не было свободных мест, а перед знаменитой мороженицей «Бертильон» стояла длинная очередь на всю террасу. Я ощущала легкое покалывание во всем теле, чувствовала себя очень живой, возбужденной, под его преследующим взглядом мои мышцы бедер и ягодиц все время были в тонусе. Я прошла по улице Сен-Луи-ан-л’Иль и по мосту Мари снова перешла на правый берег. Часы показывали четверть двенадцатого. Под мостом, как всегда, толпились бродяги. Исходивший от них запах грязи перебивал даже пары` дешевого алкоголя. Мои инстинкты обострились до предела, как у животных. Прислонившись к широкой балюстраде, я закурила и дала ему время догнать меня. Вряд ли он успел сильно отстать. Если же он умудрился упустить меня, то мне его искренне жаль. Но нет, вскоре он нагнал меня и прошел мимо так, что в свете ажурных фонарей не было видно его лица, но, бьюсь об заклад, рожа у него была кислая. Я нашла его имя в записной книжке и нажала «позвонить». Он остановился, чтобы ответить, и стал крутить головой, видимо не желая выпустить меня из виду.

– Алло?

– Месье Клере, это Джудит Рэшли. Давно не виделись.

– Alors, bonsoir, Mademoiselle [31].

– Я на другой стороне моста, – коротко сказала я и повесила трубку.

Спрыгнув на набережную, я немного прошла вперед до стоянки такси у Отель-де-Виль и снова остановилась. Открывая дверь такси и спрашивая таксиста, свободен ли он, я буквально ощутила, как мой противник ускорил шаг, не желая гнаться за мной по оживленным магистралям Парижа, а может, у него было просто недостаточно денег на еще одну поездку на такси. Отступив назад, я вежливо распахнула перед ним дверь.

– Не желаете ли пропустить со мной по стаканчику? – спросила я.

Клере ничего не ответил и молча уселся рядом со мной на широкое заднее сиденье «мерседеса». Наклонившись вперед, я попросила таксиста отвезти нас в «Риц».

– Как насчет улицы Камбон? Я всегда была неравнодушна к Хемингуэю.

Он снова промолчал и не произнес ни слова до самой улицы Риволи, а потом повернулся ко мне и устало, однако слегка заинтригованно ответил:

– Как мадемуазель будет угодно.

Мы дождались конца безупречного шоу в исполнении местного бармена, который все сделал как положено: поставил перед нами стаканы воды с ломтиками огурца и ягодами красной смородины, налил розовый мартини для меня и джин с тоником для Клере. Детектив склонился над стаканом, его мешковатый пиджак слегка разошелся на выступающем животе, мелькнула дурацкая монограмма на рубашке, и меня вдруг пронзил стремительный, непонятный спазм желания.

– Итак, если вы не против, начнем.

– Начнем – с чего?

– Ну, поскольку вы уже, можно сказать, меня отымели, обмен любезностями можно пропустить, – отрезала я, и мой собеседник приподнял бровь; надо сказать, получилось у него это неплохо. – Монограмма на вашей рубашке. Вечеринка в таунхаусе на Монмартре. Полагаю, вы знакомы с Жюльеном. По крайней мере, вы заходили в его клуб «Ля люмьер» на улице Терез и наводили обо мне справки, не так ли?

– Вы правы, – с вымученной галантностью кивнул он.

На долю секунды мы оба замолчали. Я поняла это пару-тройку недель назад. Мы с ним встречались в клубе в ту ночь, когда мы оба на славу повеселились в темной комнате. Но я до сих пор не понимала, в чем его интерес в этом деле, а пока не пойму, что конкретно ему от меня нужно, сложно будет разыграть свою партию правильно. Но с другой стороны, мы с ним уже многое узнали друг о друге в той темной комнате, наполненной ароматами благовоний, где кожаные ремни впивались мне в запястья, а его зубы – в мою шею…

Вздрогнув, я заставила себя вернуться в настоящее и сделала большой глоток мартини. Боже, как же мне хотелось закурить и медленно выдохнуть ему прямо в лицо облако дыма.

– Вы помните? – спросила я.

– Разве такое забудешь?

Вся эта сцена в стиле Богарта и Бэколл казалась до абсурдного нереальной. Внимание, Джудит, сосредоточься! Ну да, он тебя оттрахал пару месяцев назад в каком-то дурацком свингерском клубе, и что с того? Выпрямившись, я попробовала говорить более жестко и равнодушно:

– Тогда вы уже следили за мной? То, что вы занимаетесь этим сейчас, и так ясно.

– Нет, тогда еще не следил. То есть не совсем. Но совпадение оказалось крайне приятным.

– Я хочу знать, почему вы за мной следите.

– Но это, кажется, вполне очевидно, разве нет?

– Дешевый фокус! Почему вы следите за мной?

– Потому что вы убили Кэмерона Фицпатрика, – спокойно произнес он, и вот тут мне реально захотелось курить.

– Бред какой-то!

Клере откинулся на спинку барного стула, сделал глоток воды и как ни в чем не бывало произнес:

– Я знаю, что вы убили Кэмерона Фицпатрика, поскольку видел это своими глазами.

На несколько секунд мне показалось, что я вот-вот упаду в обморок, и я тупо уставилась на коктейльную палочку с бледно-розовой розой, красовавшуюся на краю моего бокала. Лучше бы я и правда потеряла сознание! Значит, инстинкт меня все-таки не подвел: тот мимолетный ужас, прикосновение страха и ощущение, что за мной наблюдают, там, под мостом… Крыса, действительно крыса! Крыса, учуявшая запах крови!

– Я понятия не имею, о чем вы говорите! Пожалуйста, скажите правду! Почему вы за мной следите?

– Не надо так волноваться, – произнес он, ласково касаясь моей ладони. – Допивайте свой коктейль. На улице нас не ожидает полицейский наряд. Предлагаю пойти в какое-нибудь место поуютней и поговорить в спокойной обстановке.