Джослин Джексон - Три пятнадцать
– Последний шанс. – Лоренс придвинулся вплотную к Морисси. – Кто тебя нанял? Шепни мне имя, и я от тебя отстану.
Щеки у Морисси стали белее бумажной салфетки, но он молчал. Только ответа и не требовалось. Я поняла, что знаю ответ сама, и озвучила его, чтоб остановить Лоренса. Чтоб не превратиться в самку.
– Клэр Ричардсон.
На лице Морисси мелькнуло удивление, очевидно значившее, что я права. Промелькнуло и исчезло, но мы оба его видели. Лоренс лучше контролирует свои эмоции, но все-таки чуть заметно изогнул бровь и взглянул на меня. Я удивила и его.
Лоренс отпустил Морисси. Тот моментально согнулся крючком и прижал лицо к столу. Судорожный выдох напоминал кулдыканье индюка. Обе его руки нырнули под стол и оплели колени, прикрыв пострадавшее место.
Лоренс прильнул к его уху и зашептал так тихо, что я едва расслышала:
– По-моему, ты не голоден. Садись в машину и уезжай. Еще раз увижу тебя рядом с моей девочкой… Обратно их точно не получишь. Мы ведь понимаем друг друга?
– Да-да, я вас понимаю, – простонал Морисси, нервно сглотнув и скользя лбом по прохладной столешнице.
Лоренс коротко кивнул, а я прищурилась. Как Лизина мать, я давно усвоила: понимание – это одно, а согласие – принципиально другое.
Лоренс встал, и я, торопливо последовав его примеру, вернулась в нашу кабинку. Лоренс задержался последить за Морисси. Тот с трудом поднялся на ноги, бросил на стол пятерку и заковылял прочь. Лоренс смотрел вслед Морисси, и по холодному блеску карих глаз я догадалась: разница между пониманием и согласием ему известна не хуже моего.
– Не хочу создавать тебе проблемы, но стоит ли его отпускать? – осторожно спросила я. – Вдруг этот Морисси отправится ко мне домой? Лиза с Мози одни.
– Вряд ли, – покачал головой Лоренс. – Этот тип – лицензированный частный детектив. Он ищейка, а не бандит. Если устроит слежку за твоим домом, позвони мне, я приму меры.
– Что значит «приму меры»? – спросила я. Это выражение мне совершенно не понравилось.
– Я его предупредил. Если будет за тобой следить, получит то, что получит. Выброси его из головы.
Лоренс сел напротив меня, мы оба повернулись к окну и молча наблюдали, как Морисси ковыляет по стоянке. Вот он сел в желтовато-коричневый «сатурн» и уехал. Едва машина скрылась из виду, Лоренс спросил напрямик:
– Джинни, что у тебя за проблемы? (Я молчала.) Ладно, начнем с простого. Как ты догадалась, что этого типа наняла Клэр?
Потянувшись за пустыми чашками на брошенном Джоном подносе, я поставила одну перед собой, другую перед Лоренсом. Руки сильно дрожали, и, пока я разливала чай, крышка чайника так и позвякивала. Я насыпала себе полпакетика сахара, а Лоренс смотрел на меня и терпеливо ждал.
Для храбрости я глотнула чаю и сказала:
– На моей памяти это самый небаптистский из твоих поступков.
Голос звучал так хрипло, что я сама удивилась, а Лоренс усмехнулся:
– Неужели? А на моей – не самый.
Лоренс подмигнул, и я почувствовала, что краснею: вспомнились мы с ним, переплетенные на озаренной солнцем кровати.
– По-моему, конкретно против баптистов ты ничего не имеешь. Думаю, это давняя обида на Бога. Хотя на нас, баптистах, проще пары выпустить.
– Может, и так, – вздохнула я. – Кажется, Господь уже несколько лет шлет мне одно испытание за другим. Хотя, если честно, большинство знакомых мне баптистов не изменили мое отношение к Богу, скорее наоборот. Ты не такой, но твое обращение с этим сыщиком христианским не назовешь.
На губах Лоренса мелькнула улыбка.
– Ничего небиблейского в праведном гневе не вижу. – В следующий миг его лицо снова посерьезнело. – Как ты догадалась, что за этим парнем Клэр Ричардсон?
– Чей это вопрос, копа или любящего меня мужчины? – О любви мы не говорили уже много лет. Вопрос прозвучал чересчур прямо, но гнать порожняк у меня не было сил.
– Джинни, – позвал Лоренс таким тоном, что практически ответил на мой вопрос. Мягкий, бархатный, его голос струился, как мед, даже когда слова стали едкими и колючими: – Я схватил мужчину за яйца в чертовом «Саду панды». Разве не ясно, что я с тобой целиком и полностью? Это мне нужно спрашивать. Ты приезжаешь ко мне, якобы интересуешься моим браком, а сама выпытываешь информацию о текущем расследовании. Я у тебя на таком коротком поводке, что даже толком не поинтересовался, зачем ты спрашиваешь. Это мне нужно выяснить: ты здесь, потому что любишь меня или потому что тонешь в дерьме, а за меня хватаешься как за соломинку?
Однозначного ответа у меня не было. Все варианты Лоренса попали в точку: я любила его, тонула в дерьме и хваталась за него как за соломинку. Подумав о дочери и внучке, я сказала ему простую правду.
– Лоренс, на свете лишь два человека, которых я люблю больше, чем тебя.
Лоренс медленно вдохнул, потом выдохнул. Кто поймет меня лучше него? Он сам жил с Сэнди, пока дети не выросли и не уехали из дома. Он сам терпел еще целый год после того, как его младший сын поступил в колледж.
– Дело в Лизе и Мози, да? Рассказывай. Давай помогу.
Я крепко задумалась. Я уже наляпала столько ошибок, в панике совершила столько преступлений! Разве могла я втягивать Лоренса, он же вообще не представлял, что к чему. Я покачала головой.
– Дурында, – нервно сглотнув, сказал Лоренс все тем же медовым голосом. – Я же, чтобы помочь тебе, нарушу все законы и отправлюсь прямиком в ад. Ну, выкладывай.
Я заплакала, потому что поверила ему. Впрямь поверила. Выходит, проблему нужно решать самой, чтобы в ноябре начать с чистого листа. Теперь я как никогда поняла желание Лоренса дождаться развода. Не хотелось, чтобы нам мешали тайны и ошибки прошлого. Мы заслужили большего и лучшего.
– Если это правда, тогда самое разумное с твоей стороны не мешать. Не ломай голову над моими проблемами, не пытайся понять. Я все улажу и позвоню тебе в ноябре.
Пусть Лоренс отведет глаза, слишком уж он умный. Еще немного, и догадается, хотя пока не догадался никто – в первую очередь из-за Мози. Она – наша дымовая завеса и чудесное алиби. Совсем как в старой загадке про того, кто ездит на лифте только в дождь. Это карлик, без зонта ему до кнопок не дотянуться. Ответ столь очевиден, что его никто не замечает. Ребенок, чьи останки нашлись во дворе, не может быть нашим: у нас есть Мози.
– Даже не объясняешь, почему Клэр посадила тебе на хвост ищейку, – заметил Лоренс. – А ты никогда… никогда не заводила роман с ее мужем?
– Боже милостивый, нет! Откуда такие мысли?
– Раз она за тобой следит, значит, считает именно так.
Я подозрительно прищурилась:
– Ты что-то недоговариваешь.
Лоренс покачал головой.
– Ладно, Джинни, ты играешь рискованно, но свои карты я тебе раскрою. Расследование застопорилось, потому что судмедэкспертиза останков не нашла признаков насильственной смерти. Судмедэксперт почти уверен, что это синдром внезапной детской смерти. Тут еще начался футбольный сезон, и Рика завалили делами о вождении в пьяном виде. В общем, расследование приостановили на неопределенный срок. Как раз в это время к Рику подкатили супруги, о которых я тебе говорил. Они решили, что это кости их пропавшего ребенка, и заплатили за дополнительные анализы.
– Нет! – прошептала я – не потому, что забыла про таинственных спонсоров-супругов, а потому что не хотела слышать продолжение.
Лоренс все равно продолжил:
– Это Ричардсоны.
Внезапно я мысленно перенеслась в день, когда спилили иву, и заново узнала розовое платьице. Узнала свою умершую внучку. Клэр с мужем так и не смирились с тем, что их ребенок утонул по недосмотру Мелиссы. Они решили, что те кости – их несчастная девочка, и Клэр еще сильнее возненавидела Лизу. Как и в тот роковой день, земля ушла у меня из-под ног. Перед глазами потемнело, и я схватилась за стол.
– Результат отрицательный, – вымолвила я, собственный голос слыша точно издалека. – То есть совпадений ДНК не обнаружили. Кости во дворе ребенку Клэр не принадлежат.
Я не спрашивала, потому что знала наверняка.
– Верно, анализ ДНК показал, что мать ребенка не Клэр, – кивнул Лоренс. – А вот с ДНК ее мужа другая картина. Кости с вашего двора однозначно принадлежат ребенку Тренера Ричардсона. При таких жутких обстоятельствах Клэр узнала, что ее муж ходил налево. Рик в выражениях не стеснялся, надеясь, что Клэр разозлится на супруга и скажет, кто мать ребенка. Не на ту напал! Эта женщина без нервов. Никаких сцен она не устроила, а, как говорит Рик, словно окаменела. «Домой!» – сказала она Тренеру, как собаке команду дала. Они оба встали и вышли из кабинета. – Лоренс рассказывал дальше, но его слова доносились точно через толстый слой ваты. – Рик хотел допросить Тренера, но Клэр окружила и себя, и мужа целым батальоном адвокатов. Поэтому Уорфилд снова… Джинни, Джинни, что такое?
Я вскочила и словно по воздуху понеслась – так быстро двигались мои ноги. Бегом из кабинки, скорее, быстрее! Я налетела на Джона с подносом, заставленным китайской едой, отшатнулась и услышала тот же звук, что раздавался у меня внутри, – все звенело, гремело, дребезжало. Лоренс крепко обнял меня за плечи. Мы стояли среди моря битой посуды и рассыпавшейся еды. Цыпленок генерала Цо так напоминал окровавленные останки растерзанного зверька, что у меня сжался пищевод. Я билась и извивалась в объятиях Лоренса, пытаясь вырваться.
