Глэдис Митчелл - Быстрая смерть. Тайна Камня друидов (сборник)
– Еще бы! – Мэри Кейт, подчиняясь диктату своей неугомонной крови, всегда была готова вступить в спор, даже заведомо проигрышный. – Это было бы отъявленной глупостью, когда дождя нет уже три недели, на дороге сухо, как в глотке у Тима Никси, а в небе не найдешь ни облачка, хоть тресни!
Викарий покачал головой, служанка удалилась, а Фелисити встала, чтобы встретить посетительницу.
– Миссис Лестрендж Брэдли! – важно объявила снова появившаяся в двери Мэри Кейт. Одно из самых поразительных ее достоинств заключалось в завидной способности с первого раза схватывать имена любой сложности, а также в бесстрашии немедленно провозглашать их.
Маленькая, сухонькая, похожая на птицу женщина, которой можно было бы с равной уверенностью дать и тридцать пять, и девяносто лет, в сернисто-синей блузке, смахивавшей на оперение попугая ара, предстала перед викарием с покровительственным видом, доступным обычно только коронованным особам, и устремила на него орлиный взор.
– Передо мной духовный пастырь прихода? – осведомилась она.
Голос у нее был поразительный, совершенно не соответствовавший ее облику. Это было вовсе не птичье щебетанье и не клекот попугая, а само ласкающее слух медоточивое сладкозвучие, немедленно рождавшее симпатию к его обладательнице, более того, восхищение ею.
Преподобный Стивен Брум от неожиданности покраснел и засунул костлявый палец под свой пасторский воротник.
– Полагаю, так оно и есть. Собственно… да, – сказал он.
– В таком случае я вынуждена заявить, что, по моему мнению, западная дверь – это форменный позор, – заявила миссис Брэдли.
– Мы как раз обсуждали это, когда вы постучали, – вмешалась Фелисити, бросаясь защищать отца. – Но в реставрационном фонде набралось всего двадцать девять шиллингов и семь пенсов. Много ли на них наработаешь, хотелось бы мне знать? Хорошо людям жаловаться, когда…
Миссис Брэдли впервые удостоила ее взглядом – холодным, слегка насмешливым, от которого Фелисити зарделась.
– Милое дитя! – сказала она. – Как вы на меня сердиты! – И снова повернулась к викарию: – Займитесь ремонтом. Пришлите смету мне, я оплачу счет.
– Я сегодня собирался обсудить это с епископом… – беспомощно пролепетал преподобный Стивен. – Чрезвычайно благородно с вашей стороны, однако…
– О, у меня достаточно средств, – произнесла миссис Брэдли с отвратительным кудахтаньем вместо смеха. – А что касается визита к Реджинальду Краудсли, то не тратьте время зря. Давайте поступим так: я даю вам чек для реставрационного фонда, а вы сами решаете, как быть дальше. Полагаю, он большой придумщик? – обратилась она к Фелисти. – Судя по виду, да.
Викарий скромно хихикнул, не собираясь спорить с внутрисемейной истиной, но Фелисити, задохнувшаяся от гнева, не нашла слов для ответа.
Еще сильнее она разозлилась, когда викарий пригласил миссис Брэдли на теннис.
– Так у нас набираются те самые нужные тебе двенадцать человек, – объявил он, уверенный, что успешно решил сложнейшую домашнюю проблему, с такой гордостью, что ей оставалось лишь улыбнуться и одобрить отцовские действия.
– Сама не знаю, откуда я взяла для этого силы, – созналась она Обри Харрингею на следующий день. – От этой особы можно сойти с ума!
– Да, моя мать ее тоже не выносит, – подхватил тот, хихикая. – Она психоаналитик.
– Кто?
– Психоаналитик. Не знаю толком, чем они занимаются. Это что-то безумное, хотя требует мозгов. Два-три года назад это было у всех на слуху, у матери тоже случилось тогда временное помешательство. Она коллекционирует новые поветрия. Миссис Брэдли, достигшую в данной премудрости высот, она тоже попыталась добавить в свою коллекцию, но та не позволила. Сказала, что матери требуется не психоаналитик, а хорошее средство для пищеварения, потому что все ее приступы злости и хандры вызваны простым несварением, а не подавленностью и комплексами. Конечно, мать возмутилась и потребовала, чтобы старик Блессингтон, наш адвокат, засудил ее за оскорбление. Но старик Блессингтон посоветовал ей не дурить, а радоваться бесплатному хорошему совету и следовать ему. Мать попробовала сесть на диету, как рекомендовала ей миссис Брэдли, и не пожалела. Да, совсем забыл! Не знаю, что на меня нашло, надо было еще вчера тебе сказать, но мы катались на машине, да и что толку, все равно ничего уже не поделаешь… В общем, чемодан Руперта пропал.
– Как? – удивилась Фелисити. – Ты же его закопал!
– В том-то и дело, что не успел! – сознался Обри. – Хотелось бы мне знать, сыграл ли осел, похоронивший его в мое отсутствие – я за рыбой отлучился, – простую шутку или… Как твое мнение?
– Понятия не имею, о чем ты. Боюсь, у меня в голове туман. Расскажи подробно, что случилось!
– Я забросил чемодан и лопату в кусты и отправился в дом с мыслью засунуть что-нибудь эдакое в яму, выкопанную Джимом поздним вечером в понедельник. Возвращаюсь с чучелом рыбы из аквариума в холле, нахожу лопату, но где чертов чемодан? Нет чемодана, исчез! Я искал его и вчера, и сегодня утром, но все тщетно, словно и не было его!
– Но почему ты не зарыл его, как мы договаривались? – крикнула Фелисити. – Теперь мы не знаем, что с ним произошло!
– Я грешным делом подумал, что полиция…
– Ты о чем?
– Они будут всюду рыскать. Не ограничатся одним домом и станут шарить в округе. Если доберутся до опушки, то наткнутся на свежеразрытую землю и начнут копать. Зачем им находить окровавленный чемодан с бросающимися в глаза инициалами старины Руперта прямо на крышке? Слушай мою версию: старина Руперт укокошил человека – знать бы кого! – и утащил труп в Боссбери, чтобы замести следы. После этого Руперт счел за благо исчезнуть. Потом у Джима и Руперта произошла в лесу ссора, Джим победил, Руперт озлобился и пообещал Джиму донести в полицию, что это его, Джима, рук дело, Джим сдрейфил, потому что не мог бы доказать свое алиби, и даже немного помог Руперту. Вот так…
– Да уж, – медленно проговорила Фелисити, – ничего себе! Ты просто маленький врунишка, Обри Харрингей!
Обри, который был выше ее на полтора дюйма, радостно заулыбался.
– Конечно, – продолжила Фелисити, нахмурившись, – убитый не может быть Рупертом. То есть теоретически это, может, и Руперт, но обычно такое не происходит с нашими знакомыми… Ой, смотри, сюда кто-то идет в поиске партнера для тенниса! Ты еще сыграешь или устал?
– Устал, чтобы играть с Сейвилом, – решительно ответил Обри. – Он никудышный теннисист. – И он ушел.
Прилизанный Сейвил, впрочем, не искал партнера или противника. Ему требовалась Фелисити – с иной целью. Он приблизился к ней, вкрадчиво улыбаясь.
– В прошлый раз, – начал Сейвил, – ваш батюшка, мисс Брум, обещал показать мне своего Рабле.
– О, ничего особенного, – безразлично произнесла она, – разве что французские иллюстрации. Считается, что они хороши, но сама я их никогда не видела. Хотите на них полюбоваться – ступайте прямо сейчас в кабинет. Думаю, отец там.
– Большое спасибо, – пропел Сейвил, и его землистое лицо вспыхнуло от признательности. – Так я пойду, если не возражаете?
– В столовой для гостей приготовлены сандвичи, – добавила Фелисити. – Угощайтесь! Сегодня жарковато, не правда ли?
– Мерзкий пройдоха! – воскликнул Обри, вернувшийся, лишь только Сейвил скрылся из виду. – По-твоему, ему можно пачкать своими лапами книги твоего отца? Вечно он какой-то грязный!
– Не болтай глупости! – рассмеялась Фелисити. – Послушай, почему бы тебе не помочь мне развлечь гостей, вместо того чтобы бездельничать и говорить гадости о людях?
– Ваши гости – прелесть! – заявил Обри с юношеским оптимизмом. – Майор не отлипает от милашки Лулу и несет вздор про «того, кто потопил несчетные суда». Она ведь славная, правда? Такая молоденькая, не старше восемнадцати лет! Не повезло ей: весь день валандаться со стариканом! Матушка все припирается со стариной Джимом, миссис Брэдли болтает с доктором, Марджери пошла домой кормить кроликов, но скоро вернется, а я – я здесь! – Он весело склонил набок голову.
– Верно, – рассеянно отозвалась Фелисити. – Жаль, Обри, что ты не закопал чемодан. Мне кажется, даже если бы полиция нашла его, это бы ей не очень помогло. Но от мысли, что кто-то наблюдал за нами в лесу, у меня мурашки бегут по коже. А вот и миссис Брэдли! Поговори с ней.
– Только не я, – возразил Обри, пятясь к кустам крыжовника, отделявшим огород от лужайки. – Оставляю грязную работу тебе, дитя мое! А я, пожалуй, обследую вашу историческую свалку.
– Часами молотить языком сродни подвигу, – сообщила миссис Брэдли, обращаясь к Фелисити. – Сплетни непременно порождают недоброжелательность. Взять хотя бы доктора: он тоже не устоял перед соблазном.
– Правда? – Фелисити рассмеялась. – Бедняга! Злословие – его конек. Кто стал его жертвой на сей раз?
– Миссис Сейвил. – Миссис Брэдли осторожно опустилась в шезлонг и расправила складки на своем ядовитом одеянии.
