Спящая кукла - Дивер Джеффри

Он производил впечатление типичного неряхи с всклокоченными редкими волосами, неровно подстриженной бородкой, обтрепавшимися манжетами серой рубашки, толстым бесформенным телом. Впрочем, создавалось впечатление, что его вполне устраивает его внешний вид. И это было не просто впечатление, оно подтверждалось внимательным кинесическим анализом Кэтрин. Движения Нэгла, точные и без какого-либо напряжения, свидетельствовали об отсутствии стресса. Глаза с эльфийским огоньком, четко все оценивающие и мгновенно определяющие, что важно и что нет. Войдя в ее кабинет, Нэгл не обратил никакого внимания на внешнее его оформление, зато отметил выражение лица Дэнс (сильнейшую усталость), бросил на молодого Рэя Карранео дружелюбный, но ничего не значащий взгляд и сразу сосредоточил все свое внимание на Уинстоне Келлоге.

После того как Нэгл узнал, откуда прибыл Келлог, его глаза сузились. Он, видимо, задавался вопросом, что может здесь делать агент ФБР.

По сравнению с предыдущим днем Келлог был одет вполне неофициально: в бежевый спортивный пиджак в клетку, темные слаксы и голубую рубашку. Без галстука. И при всем том его поведение оставалось абсолютно фэбээровским – непроницаемым, как у всех сотрудников Бюро. Он сообщил Нэглу, что присутствует здесь лишь в качестве наблюдателя, помощника.

Писатель демонстративно ухмыльнулся, словно говоря: что бы ты там на себя ни напускал, я тебя обязательно разговорю.

– Ребекка и Линда согласились нам помогать, – сообщила ему Кэтрин.

Он удивленно поднял бровь:

– В самом деле? А третья, Саманта?

– Нет, она не согласилась.

Нэгл извлек из своего портфеля три листа бумаги. И положил их на стол.

– Мой мини-опус, если это не оксюморон. Краткая история Дэниэла Пелла.

Келлог подвинул стул поближе к Кэтрин. От него в отличие от О'Нила кремом после бритья не пахло.

Нэгл повторил то, что говорил Кэтрин днем раньше: его книга не столько о самом Пелле, сколько о жертвах Пелла.

– Меня интересуют те, кого так или иначе затронула гибель семейства Кройтонов. Даже сотрудники компании Кройтона. Ведь ее со временем купила крупная фирма по разработке программного обеспечения, и сотни людей были уволены. Возможно, этого бы не случилось, будь Кройтон жив. А его работа? Его призвание? Ведь оно тоже в каком-то смысле жертва. Кройтон был одним из самых талантливых и перспективных программистов своего времени в Кремниевой долине. Он запатентовал десятки программных продуктов, которые намного опередили свое время. Многим из них в то время не находилось применения, настолько они были передовыми. И многие из них погибли вместе с Кройтоном. А ведь они могли совершить настоящий переворот в медицине, других естественных науках, в сфере коммуникаций.

Дэнс вспомнила, что ей в голову приходили примерно те же мысли, когда она проезжала мимо кампуса Калифорнийского университета, которому досталась часть научного наследия Кройтона.

– Интересно и другое, – продолжил Нэгл, кивнув на свои бумаги, – Пелл меняет автобиографию в зависимости от того, кому он ее пересказывает. Ну, к примеру, ему необходимо вызвать симпатию у человека, родители которого умерли довольно рано. Ему он говорит, что осиротел в десять лет. Или Пеллу вдруг понадобился человек, отец которого был военным, и тогда он говорит, что у него в армии убили лучшего друга. Если проанализировать все его версии собственной биографии, то сложится впечатление, что существует по крайней мере двадцать разных Пеллов. Но какова истина? Итак, слушайте! Он родился в Бейкерсфилде в октябре 1963 года. Седьмого октября. Но всем говорит, что его день рождения – двадцать второе ноября. То есть день, в который Ли Харви Освальд убил Джона Кеннеди.

– Он восхищался убийцей президента? – спросил Келлог.

– Как раз напротив. Пелл считал Освальда неудачником, слишком мягким и простоватым. Его восхищало другое: то, что один человек одним своим поступком способен изменить ход истории. Заставить миллионы людей плакать, фактически перевернуть огромную страну, да и весь мир. Его отец Джозеф Пелл был торговцем, мать изредка подрабатывала портье в гостиницах. В общем, семья среднего класса. Мать звали Элизабет. Она много пила, была холодным, отчужденным человеком, но особой жестокости к сыну никогда не проявляла и не ограничивала его свобод. Умерла от цирроза, когда Дэниэл был еще подростком. После смерти жены отец делал все, что мог, чтобы вырастить из парня достойного человека, но Дэниэл не принимал его как воспитателя. Дэниэл вообще не принимал никаких авторитетов, учителей, начальников и в особенности отца.

Дэнс вспомнила пленку, которую они смотрели вместе с О'Нилом, слова Пелла о том, что отец требовал с него плату за проживание, избивал его, о том, как ему пришлось бежать из семьи, и о смерти родителей.

– Ложь от начала и до конца, – сказал Нэгл. – Однако с отцом Пеллу пришлось, конечно, трудновато. Тот был религиозен, очень религиозен, и очень строг. Пелл-старший являлся официально утвержденным пастором одной пресвитерианской секты в Бейкерсфилде, но собственного прихода у него никогда не было. И поэтому он выполнял обязанности помощника пастора, но в конце концов его и от этой должности освободили. Из-за многочисленных жалоб на нетерпимость по отношению к прихожанам и субъективность в оценках. Он попытался создать свою собственную церковь, но пресвитерианский синод не стал с ним даже разговаривать, поэтому в конце концов Пелл-старший продал все свои религиозные книги. Тем не менее можно предположить, что жизнь сына он сделал совершенно невыносимой.

Религия никогда не играла в жизни Кэтрин значительной роли. Они с Уэсом и Мэгги всегда отмечали Пасху и Рождество, хотя главными символами их веры были пасхальный кролик и веселый старичок в красной шубе. И она потихоньку воспитывала детей в собственной этике, передавая им набор основательных неопровержимых правил, принимаемых большинством традиционных религий. При всем том Кэтрин достаточно давно работала в правоохранительных органах, чтобы понимать, что религия часто играет довольно существенную роль в ряде преступлений. И не только в террористических актах, но и в значительно более простых, но отнюдь не менее трагичных случаях. Они с Майклом О'Нилом провели почти десять часов в тесном гараже, пытаясь отговорить пастора фундаменталистской церкви от намерения во имя Иисуса убить свою жену и дочь из-за того, что его дочь-подросток забеременела. (Им удалось спасти обеих женщин, но этот инцидент еще раз показал Дэнс, к каким страшным последствиям может привести бескомпромиссность в духовной сфере.)

– Отец Пелла отошел от дел, – продолжал Нэгл, – переехал в Феникс и женился во второй раз. Его вторая жена умерла два года назад, а сам Джозеф умер в прошлом году от сердечного приступа. Пелл с ними никаких отношений не поддерживал. Дядей у него нет. Есть тетка в Бейкерсфилде.

– Та, с болезнью Альцгеймера?

– Да. Но у него есть брат.

Значит, он не единственный ребенок, как утверждает.

– Брат старше его. Много лет назад уехал в Лондон. В настоящее время руководит торговыми операциями в одной американской импортно-экспортной фирме. Никогда не дает никаких интервью. У меня есть только его имя. Ричард Пелл.

– Я поручу кому-нибудь найти его, – сказала Кэтрин Дэнс Келлогу.

– А двоюродные братья и сестры? – спросил агент ФБР.

– Его тетка никогда не была замужем. – Нэгл барабанил пальцами по листам бумаги, которые держал в руках. – Теперь перейдем к юности Пелла. В этот период своей жизни он часто попадал в колонию для несовершеннолетних. В основном за мелкое воровство, кражи из магазинов и из автомобилей. Однако ни в каком особом насилии замечен не был. Его юношеская биография в названном отношении поразительно мирная. Нет никаких свидетельств участия Пелла в уличных драках, в нападении на кого-либо и даже указаний на то, что он когда-либо по-настоящему выходил из себя. Один из следователей, работавших с ним, предположил, что Пелл прибегает к насилию только в том случае, если оно ему тактически выгодно. Пелл не питает ни пристрастия, ни отвращения к насилию. Для него оно всегда лишь инструмент.