Минута на убийство - Блейк Николас
Рука Джимми, державшая Найджела за запястье, разжалась. Он задрожал и вздохнул обессиленно.
— Найджел, разве вы не понимаете? Я не мог пустить вас к нему… я должен был дать ему эту возможность. Для Алисы это было бы так ужасно: арест, суд, казнь через повешение и все такое. — Он говорил отрывисто, каким-то просящим тоном. — Я очень надеялся, что моя пилюля с ядом — у него. Извините за мой обман с повязкой. Я должен был дать ему шанс вылить яд в ликер, пока вы не видите.
Найджел пристально посмотрел на него. Потом спросил, может ли он позвонить и вызвать врача и полицию.
— Телефон вон там, — сказал Джимми и, встав из-за стола, предложил Найджелу пройти с ним.
Телефон был скрыт за одной из белых панелей. Джимми сдвинул панель в сторону, ' вытащил аппарат.
— Какой номер вашего врача? — спросил Найджел.
Джимми назвал номер. Найджел начал набирать — и тут за их спинами прозвучал высокий голос:
— Не утруждайте себя, мой дорогой. Только полицию. Это все, что нам нужно.
Найджел стремительно обернулся. Возле стола, на том самом месте, стоял майор Кеннингтон, целый и невредимый.
Джимми Лейк дико, словно в кошмарном сне, вскрикнул. Крик оборвался так же внезапно, как раздался, и Джимми бросился к двери. Найджел успел схватить его за плечо — за раненое плечо, отчего того развернуло и бросило в сторону обеденного стола.
Чарльз встал в дверях.
— Найджел, — попросил он, — будьте добры, обыщите его. Если этой штуки нет в одном из карманов, то посмотрите на полу. Но скорее всего в правом кармане пиджака или в правом кармане брюк.
— «Штульцевская штучка»? — спросил Найджел.
— Да. Или что-то похожее.
— Ладно, ладно, ладно… — чуть слышно, обессиленным голосом твердил Джимми Лейк.
Он стоял навалившись на край стола. Рука его потянулась к правому карману. Найджел прыгнул к нему. Время, когда можно было рисковать, миновало. Он схватил Джимми за запястье, прежде чем тот успел вытащить руку.
— Ладно… — повторил Джимми. — Не бойтесь. Это всего лишь… вот… — Он медленно поднял руку и разжал ладонь: на ней лежала маленькая сломанная капсула. Джимми ошарашенно замотал головой. С лица его не сходило изумленное выражение. — Не понимаю, — бормотал он, глядя на Чарльза. — Не понимаю…
— Это имитация. Там не было ничего, кроме водички. Совершенно безвредно. Я бы ни в коем случае не стал пить ликер, в который ты добавил отраву, если бы не знал, что это вода. Зеркала, Джимми, иногда здорово помогают. Да, я видел, как ты вылил что-то в рюмку с ликером, когда Мармелад отвлек наше внимание. Я не спускал с тебя глаз.
«Вот оно что», — сказал себе Найджел. Наконец-то встал на место непослушный кубик.
— Ладно, — повторял Джимми Лейк, — ладно, ладно… — Он только что выдержал изнурительную дуэль умов; минуту назад победа была у него в кармане, он чувствовал, как миновала нависшая над ним угроза, и все это вдруг каким-то непостижимым образом выскользнуло из рук. Все рухнуло, бороться дальше не было сил. Подперев голову правой рукой, он говорил: — Ладно, пусть будет так. Я ничего, я молчу… Так даже лучше. Ведь я не ту женщину… я не ту убил. Я теперь это понимаю. О Нита, я…
Он зарыдал, горько и безысходно. Избегая смотреть в глаза Кеннингтону, Найджел вернулся к телефону.
РАЗЛОЖИМ ВСЕ ПО ПОЛОЧКАМ
— Не ту женщину? — спросил Блаунт. — Вы хотите сказать, что он Ниту убил по ошибке? Что на самом деле хотел отравить жену?
— Нет. Ошибки тут не было, он собирался отравить именно Ниту. Но Джимми Лейк слишком поздно, уже убив Ниту, чтобы вернуться к Алисе, понял, что по-настоящему любил Ниту. Вот в чем его трагедия. Знаете, несмотря ни на что, мне его жаль. Он разрывался надвое. Не сомневаюсь, темперамент Ниты сжигал его, с нею он испытал и муки ада, и неземную радость…
— Но как подло он отправил ее на тот свет! Если бы еще в приступе гнева…
— Да, я понимаю. И все же, если уж выбирать между двумя натурами, мне больше импонирует его поведение, чем то, как майор Кеннингтон безжалостно заманил его в западню. От Джимми исходило тепло, он был человеком, который мог с головой нырнуть в самую гущу жизни. По сравнению с ним Чарльз и Аписа — мелкие души…
— Не говорите. У обоих — холодная, рыбья кровь. Но я сомневаюсь, что нам удалось бы взять его, если бы Кеннингтон не выманил его из норы.
Они сидели в комнате Найджела; это было вечером после ареста Джимми Лейка. Стоявший перед Найджелом стакан виски был нетронут. Он и до этого думал, что кошмарные, запутанные события предыдущей недели должны завершиться только арестом Джимми. Однако, когда это свершилось, ему стало грустно. Какие могут быть разговоры о сочувствии к человеку, замыслившему и совершившему такое злодейство? И все же…
— Я вот что вам скажу, Блаунт. Вы, конечно, правы: Джимми нужно было бы сидеть не шелохнувшись. Мне ведь так и не удалось его спровоцировать, несмотря на то что за столом я рассказал историю про Чарльза с Алисой. Я думаю, он заметил ее слабые места. Но тут на него набросился Чарльз. И его обвинения попали в самое яблочко, этого Джимми уже не в состоянии был вынести. Он всерьез встревожился и решил все повесить на Чарльза, а потом закруглить дело видимостью самоубийства, обставив его так, что комар носу не подточит. Самоубийство одновременно объяснит, куда девалась его собственная капсула. Импровизация была исключительно смелой. И у него это прошло бы, если бы штульцевская капсула была настоящей штульцевской капсулой. Кстати, как Чарльз объяснил это?
— Достаточно просто. Когда он охотился за Штульцем, у него с собой были одна* или две капсулы, имитирующие нацистские, но с водой. Он их держал при себе на случай, если удастся найти какую-нибудь подружку Штульца, которая согласится предать его: он планировал дать ей фальшивую капсулу, чтобы подменить ту, в которой у Штульца был яд, и помешать ему покончить с собой при аресте. И Чарльзу в конце концов удалось найти такую девицу: она подменила капсулу. И как это мы с вами сразу не поняли: то, что он написал в письме к Джимми, — беспардонная выдумка?
— Ну да, попробуйте хлопнуть человека с капсулой за щекой по спине: вы увидите, что капсула и не пошевелится, а не то что вылетит изо рта.
— Значит, Кеннингтон забрал у девушки настоящую капсулу и привез домой вместе с имитацией как трофей. На встрече в министерстве он нам показал имитацию, а настоящую мы нашли в его чемодане. Я в общем-то должен был бы это предположить. Мы же оба с вами удивлялись, как он мог так неосторожно обращаться с цианидом. Потом, вспомните, какое у него было выражение на лице, когда Нита умерла, — мне следовало бы придать этому больше значения. Он же просто не верил своим глазам. Девушка умирает от отравления цианидом, капсула бесследно испаряется, а ведь в ней была всего лишь вода. Неудивительно, что он был так поражен.
— Жаль, что он не сказал нам об этом сразу.
— Я думаю, он тогда не был уверен, что это не Алиса отравила кофе Ниты. Он знал, что у Джимми есть капсула цианида, и убедился вскоре, что Алиса могла взять ее. Поэтому он решил сам разобраться в этом, он опасался, что мы придем к неверному выводу в отношении капсулы.
— Вот здесь он повел себя глупо, — сказал Блаунт. — После того как мы… как вы выдвинули новую версию относительно «штульцевской штучки», стало ясно, что никто, кроме Джимми Лейка, не мог этого сделать. У него был самый сильный мотив, он располагал средством, а возможность ему подвернулась. Ведь это он подготовил все декорации: фотографии и эскизы обложек в своем кабинете. А потом отказался ложиться в больницу после нападения Биллсона. Это-то его и выдало. Он боялся, что во сне или в бреду выдаст себя, никакой другой причины противиться у него не было. Дома возле его постели будет только Алиса. — во всяком случае, так он думал.
— Она, вероятно, тут же побежала бы к вам, наша маленькая правдолюбица.
— Ну не надо так. Вы слишком пристрастны к миссис Лейк.
