Куинн Фосетт - Новые приключения Майкрофта Холмса
– Мистер Холмс, – проговорил сэр Мармион, отрезая кусок омлета, за которым с тарелки потянулись желтые нити расплавленного сыра, – вы сможете прийти ко мне в лечебницу в пятницу в два часа пополудни?
Холмс подумал.
– Полагаю, да, если какое-нибудь срочное дело не потребует моего присутствия в Адмиралтействе.
– Конечно, я понимаю, – ответил сэр Мармион и отрезал от омлета еще один кусок.
Я вспомнил, что в пятницу будут давать заключительное представление «Макбета». Вероятно, патрон собирался побывать на нем: он уже купил билеты на вечерний спектакль в среду.
– Думаю, с этой оговоркой, – продолжал патрон, – мы можем предварительно условиться о встрече в… Хоторн-Энде, не так ли?
– Да, именно так называется предместье, где расположена лечебница, – подтвердил сэр Мармион. – Она размещается в усадьбе Хотриз, старинном поместье стюартовской эпохи, между Ист-Эктоном и Парк-Ройалом[26]. Вы легко его отыщете. Назовите у ворот свое имя, и вас пропустят.
– Сколько в настоящее время у вас содержится душевнобольных? – спросил Холмс.
– У нас проживают девяносто три пациента. Больше половины из них считаются неизлечимыми. Я возлагаю на них огромные надежды, ибо верю, что с помощью френологии и гальванотерапии мы сумеем значительно улучшить их состояние.
– Весьма похвально, – рассеянно проговорил Холмс. Казалось, его гораздо больше интересуют бифштекс и яйца пашот, чем надежды сэра Мармиона.
– Надо что-то делать, чтобы остановить вырождение низших классов, ведь большинство безнадежных пациентов – бедняки или иммигранты. Френология может стать для них спасительным средством. – Сэр Мармион немного помолчал. – Я не сбрасываю со счетов даже того несчастного, который поступит к нам завтра.
– Вы имеете в виду упомянутого вами преступника? Кажется, вы говорили, что он убийца, – заметил Холмс.
– Да, именно, – подхватил сэр Мармион. – Надеюсь, что мы сумеем ему немного помочь. – Он снова умолк, промокнул рот салфеткой, а затем воодушевленно продолжал: – Вообразите, насколько лучше станет мир, когда мы полностью искореним преступный элемент! Положим конец слабоумию и всем видам психических расстройств, которые веками терзали человечество!
– Весьма похвальная цель, – с некоторой иронией в голосе произнес Холмс.
– Я расскажу вам, как мы достигнем этого. Вы непременно одобрите мою работу, когда познакомитесь с нею поближе. – Он съел еще один кусок омлета, затем отложил вилку. – Благодарю вас за гостеприимство, мистер Холмс, но, боюсь, мне надо идти. С нетерпением буду ждать следующей встречи. – С этими словами он встал, положил салфетку и направился к двери. – Пожалуй, на обратном пути в Хотриз я навещу того юного курьера. Надеюсь, он по-прежнему на пути к выздоровлению. Не беспокойтесь, меня проводит ваш слуга.
И сэр Мармион вышел из библиотеки.
– Что ж, – промолвил Холмс, немного подумав, – он предоставил нам немало пищи для размышлений. Обсудим это, когда приедет ваша мисс Хелспай.
– Вы все еще ждете ее? – спросил я, удивляясь тому, с какой тоской в голосе это произнес.
– Разумеется, мой мальчик, – невозмутимо ответил он. – А вы?
Из дневника Филипа ТьерсаСэр Мармион уже откланялся, а М. Х. с Г. все еще сидят в библиотеке. Сейчас половина десятого, дождь припустил сильнее.
Я занимаюсь делами. Отнес М. Х. короткую записку, привезенную Гастингсом от инспектора Стренджа. Вскоре заварю крепкий чай для караульных из Золотой Ложи и Сида Гастингса, чтобы они могли погреться…
Глава семнадцатая
Когда, незадолго до одиннадцати часов, вновь прозвонил входной колокольчик, Холмс позволил открыть Тьерсу.
– Больше не буду по всякому поводу вскакивать с места, – заявил он, а через миг уже вставал, заслышав знакомый голос мисс Хелспай:
– Скажите, где они, Тьерс, я сама их найду.
– В библиотеке, мэм, – ответил камердинер.
Не успел Холмс повернуться лицом к двери, как мисс Хелспай уже входила в комнату. Ее светлые волосы были убраны в пучок, словно она собралась на псовую охоту; отдельные непокорные локоны выбились из прически и окаймляли лицо, только добавляя ей очарования. Наряд ее – темно-красный шерстяной костюм с пышными рукавами и скромная блузка с кружевным воротничком и манжетами – был более чем уместен на лондонских улицах.
– Доброе утро, мисс Хелспай, – приветствовал гостью Холмс, кивком указывая ей на кресло, которое недавно занимал сэр Мармион (сервировочный столик с остатками завтрака недавно был убран). – Я уже не надеялся вас увидеть.
– Значит, вы меня ждали! – воскликнула она. – Я так и думала.
– Действительно, – с подчеркнутой медлительностью подтвердил он, – я предполагал, что вы придете, но несколько раньше. И все же вы наконец явились.
– Раньше вы были заняты, мистер Холмс, – заметила она. – Едва ли вы ждали моего прихода, когда разговаривали с тем турком или с сэром Мармионом.
– Значит, вы следили за домом. Или же вас информировали товарищи из Золотой Ложи? – чрезвычайно сухо произнес Холмс.
– Я бы сказала и то, и другое, – беззаботно ответила мисс Хелспай и повернулась ко мне: – А, Гатри! У вас все в порядке?
– Вполне, мисс Хелспай. А у вас? Надеюсь, вы в добром здравии? – Как напыщенно прозвучали мои слова, хотя я вовсе не желал этого!
– У меня завидное здоровье, вам ведь это известно.
– Я знаю, что вы очень выносливы. Не хотите ли присесть?
– С удовольствием! – Она грациозно опустилась в кресло, где раньше сидел сэр Мармион. – Должно быть, вы неустанно трудились, стремясь понять, что́ объединяет разнородные дела, которыми вы заняты последние несколько дней? Могу я спросить, продвинулись ли вы хоть сколько-нибудь за утро?
– Да, денек сегодня весьма занятный, – признал Холмс, тоже садясь.
Я торопливо последовал его примеру.
– В каком смысле? – спросила она. – Сорняк на капустной грядке тоже занятен, если это настоящий сорняк. Сдается мне, ваши проблемы будут похлеще сорняков.
Я покачал головой:
– Вы об этом прекрасно знаете!
– Гатри, – укоризненно проговорил Холмс, а затем обратился к мисс Хелспай: – Начнем с клеветнических анонимок. Скажите, что вы думаете об этом? – Он достал оба доноса из папки, в которую поместил их перед этим. – Как видите, они написаны одним почерком.
– Да, действительно, – откликнулась она, внимательно пробегая письма глазами. – Я бы сказала, автор слегка переусердствовал. Похоже на ловушку.
– Не правда ли? – подхватил Холмс. – Я тоже так подумал.
– И что вы намерены с ними делать? – поинтересовалась она. – Может ли автор на самом деле, как грозится, сообщить прессе нечто такое, что наделает шуму?
– Кто знает? – заметил Холмс, пожав плечами и забирая письма у мисс Хелспай. – Измену можно углядеть в чем угодно, если смотреть под определенным углом.
– Сейчас вы не до конца откровенны со мной. Впрочем, неважно. У такого человека, как вы, обязательно должны быть тайны, которые он не хочет выставлять на всеобщее обозрение. Не буду требовать у вас подробностей, но предупреждаю: вам следует приготовиться к тому, что следующие несколько месяцев будут для вас весьма непростыми.
– Я тоже так думаю, – произнес Холмс, подаваясь вперед. – Мне, вероятно, понадобится помощь Золотой Ложи – если допустить, что анонимки действительно состряпаны Братством.
– Подозреваю, что так оно и есть, – заметила мисс Хелспай. – И вы тоже так думаете, иначе не стали бы рассказывать мне о них.
– Вы очень проницательны, мисс Хелспай, – с деланным раскаянием промолвил Холмс.
– Да, верно.
Наступила тишина, все молчали, и тогда заговорил я:
– Мистер Холмс говорил, что хочет обсудить с вами визит сэра Мармиона, мисс Хелспай. Вы ведь уже знаете, что он заходил к нам до вас.
– Молодец, Гатри! – одобрил Холмс. – Не дали нам сбиться с пути. – Он наклонился вперед и пристально посмотрел в лицо мисс Хелспай: – Мне нужно знать, что вашей организации известно о сэре Мармионе.
Она подумала, перед тем как ответить:
– Шесть лет назад его возвели в рыцарское достоинство за успехи в исследовании умственной отсталости. Он более двадцати лет занимается изучением мозга и черепа. Его труды публикуют ведущие научные журналы. Он выступал в Королевском хирургическом колледже с докладом о френологии как методе диагностики. У него великолепная репутация в научном сообществе. Результаты, которых он достиг в лечении истерии электричеством, встречены учеными на «ура». Он ведущий эксперт в области френологии, флагман этой дисциплины. У него своя лечебница в северо-западной части Лондона; о его тамошней деятельности отзываются самым похвальным образом. Его методику изучают многие врачи. Ходят разговоры, что расходы на содержание лечебницы готово принять на себя государство. Говорят, в Англии он достиг чуть ли не самых выдающихся результатов в лечении черной меланхолии и истерии.
