Песни сирен - Макдермид Вэл

— Вы приехали одна? — спросил он.

— Даже мой редактор в отделе новостей не знает, что я здесь. Я только что услышала.

— Ладно, войдите на минутку.

Пенни переступила через порог и вошла в холл, явно обставленный по каталогу изделий Лоры Эшли [3]. В дальнем конце виднелась приоткрытая дверь, за которой явно работал телевизор. Кросс повел ее в противоположном направлении, и они вошли в длинную гостиную. Когда он включил свет, в глаза Пенни бросилось множество «текстиля для дома»: занавески, ковры, пледы, раскиданные тут и там подушки, все — в зеленых и кремовых тонах.

— Какая красивая комната, — пробормотала Пенни.

— Вы полагаете? Я нахожу ее отвратительной. Жена говорит, это лучшее, что можно купить за деньги, а это самый верный путь остаться без гроша, — проворчал Кросс, направляясь к бару. Он налил себе из графина чего-то крепкого, на секунду задумался и произнес: — Вам не нужно, вы за рулем.

— Это верно, — кивнула Пенни, стараясь говорить дружелюбно. — Не могу рисковать, раз ваши ребята на дорогах.

— Вы хотите узнать, почему эти трусливые ублюдки отстранили меня? — спросил он с воинственным видом, вытянув голову вперед, как голодная черепаха.

Пенни кивнула, не решаясь вынуть блокнот.

— Потому что они предпочитают слушаться какого-то чертова педрилу доктора, а не настоящего копа, вот почему.

Будь Пенни собакой, она навострила бы уши. Но она всего лишь вежливо подняла брови.

— Доктора? — переспросила она.

— Они направили к нам этого идиота из дурдома, чтобы он делал дело. А он говорит, что этот сраный бандит, которого мы задержали, не виноват, так что это чушь собачья, а не доказательства. Ну а я состою копом вот уже двадцать с лишним лет и верю своему нюху. Мы взяли того ублюдка, я это чувствую печенками. Если я в чем и виноват, — так только в том, что постарался сделать все, чтобы он посидел за решеткой, пока мы не сведем воедино все чертовы концы. — Кросс допил и с силой поставил стакан на шкафчик. — И у них хватило ума отстранить меня!

Значит, фабрикация улик. Хотя Пенни страшно хотелось узнать больше о таинственном докторе, она чуяла, что лучше сначала дать Кроссу излить злость.

— Что, они говорят, вы сделали? — спросила она.

— Я не сделал ничего неположенного, — ответил он, наливая себе очередную порцию спиртного. — Проблема с чертовым Брендоном в том, что он так давно стал чинушей, что забыл, что такое дело. Инстинкт — вот что это такое. Инстинкт и тяжелая клятая работа. А не какой-то траханый хитрый велосипедист с головой, набитой идиотской чепухой, как у траханого социального работника.

— А кто же этот тип? — спросила Пенни.

— Доктор Тони Хилл, мать его за ноги… Из траханого Министерства внутренних дел. Сидит в своей башне из слоновой кости и учит нас, как ловить преступников. У него не больше представлений о нашем деле, чем у меня о клятой ядерной физике. Но добрый доктор говорит, пусть гомик идет себе, и Брендон говорит — да, сэр, нет, сэр, три мешка полны, сэр. А я вот не соглашался и сижу теперь в жопе. — Кросс проглотил виски, лицо его пылало от возмущения и алкоголя. — Все думают, что мы здесь имеем дело с выдающимся умом, блин, а не с траханым тупым бандитом, которому пока что просто везло. На хрен нам сдался этот чертов хитрожопник с приставкой «доктор» перед именем, чтобы поймать мерзавца вроде этого! За каким фигом приписывать этому одержимому убийством гомику мысли выше его понимания?

— Значит, будет правильно сказать, что вы не согласны с той линией, которую приняло расследование? — спросила Пенни.

Кросс фыркнул.

— Можно и так сформулировать. Попомните мои слова, если они выпустят этого милягу трахальщика обратно на улицу, мы поимеем еще один труп.

К удивлению Тони, Кэрол сдержала слово. Она сидела за его рабочим столом и занималась папкой с показаниями, пока он работал за компьютером. Ее присутствие не только не отвлекало его — он находил в нем что-то странно успокаивающее. Оказалось совсем не сложно продолжить профиль с того места, на котором он остановился.

Тони отвернулся от экрана и посмотрел на Кэрол. Она углубилась в изучение материалов, между бровями у нее появилась знакомая морщинка. Неужели он настолько безумен, чтобы отвергнуть то, что она предлагает? Она лучше любой из его прежних любовниц поняла бы, как давит на него работа, поняла бы подъемы и спады, которые сопутствуют проникновению в голову социопата. Она умна и чувствительна, а если эмоциональная сфера жизни для нее важна так же, как карьера, то она сильный человек и сумеет разобраться в его проблемах вместе с ним, не унижая его.

Внезапно почувствовав на себе его взгляд, Кэрол подняла глаза и устало улыбнулась. В это мгновение Тони принял решение. Ни за что. У него хватает проблем с дрянью у себя в голове, и он не может допустить, чтобы кто-то стал ему дорог. Кэрол слишком проницательна, чтобы подпускать ее близко.

— Все в порядке? — спросила она.

— Я начинаю чувствовать его, — признался Тони.

— Это вряд ли приятно, — сказала Кэрол.

— Да, но мне за это платят.

Кэрол кивнула.

— И это, наверное, приносит удовлетворение. И волнует?

Тони криво улыбнулся.

— Пожалуй, можно сказать и так. Иногда я задаюсь вопросом, не становлюсь ли я от этого таким же извращенцем.

Кэрол рассмеялась.

— Со мной то же самое. Говорят, лучше всего ловят воров те, кто влезает в головы преступников. Так что, если я стану лучшей в своем деле, мне придется мыслить «на манер» моих клиентов. Хотя это не значит, что мне захочется поступать как они.

Странно успокоенный ее словами, Тони вернулся к экрану.