Рекс Стаут - Только через мой труп
– Какое мне дело до ваших хорватов? – вскинулся Кремер. – Я нью-йоркский полицейский…
– Я знаю, но дело в том, что большинство мировых денег сосредоточено в Нью-Йорке или контролируется отсюда. Вот почему в Нью-Йорк стекаются люди со всего мира с подобными вот штучками.
Вульф полез во внутренний карман, достал какую-то бумагу и протянул ее инспектору Кремеру.
– Можете оставить ее себе. Это улика. Прочитать вам ее, правда, сейчас не удастся. Бумага подписана князем Стефаном Доневичем и наделяет его супругу, княгиню, особыми полномочиями от его имени…
Губы Джона П. искривились.
– Откуда она у вас?
– Это не имеет значения, мистер Барретт. Сейчас, по меньшей мере. – Вульф снова посмотрел на Кремера: – Полномочия эти, в частности, включают право на концессию боснийского леса, а также кредитование через компанию международных банкиров «Барретт и Дерусси». В Нью-Йорк княгиня прибыла инкогнито, под вымышленным именем, и принялась вести переговоры. Более того, она даже прикинулась иммигранткой и устроилась на работу в школу фехтования. Не думаю, что многим известно, кто она такая на самом деле. Но трое людей были, безусловно, посвящены в ее тайну: отец и сын Барретты, а также некий Рудольф Фабер, который участвовал в переговорах как тайный агент нацистской Германии. Дело в том, инспектор, что компания «Барретт и Дерусси» оказывает финансовую поддержку режиму Гитлера.
Дональд взорвался:
– Мы просто пытались…
Он перехватил ледяной взгляд отца и умолк.
Вульф кивнул:
– Я знаю. Деньги и порядочность несовместимы… Но британский агент Ладлоу, на свою беду, раскрыл их замысел. Он даже угрожал княгине, что проинформирует американское правительство и сорвет их сделку. И она ничтоже сумняшеся убила Ладлоу. Сама, своими руками. С ней, правда, из Загреба приехала другая молодая женщина, ее подруга, тоже под вымышленным именем, но она тут ни при чем. Вы все поняли, мистер Кремер?
– Продолжайте, – пробормотал Кремер.
– Осталось уже немного. Рудольф Фабер знал обо всех делишках княгини и пытался ее шантажировать. Вплоть до вчерашнего вечера княгиня была у него в руках и Фабер диктовал ей свои условия – думаю, весьма жесткие, поскольку Фабер был не из тех людей, которых легко уломать. Он вынудил ее признаться, где находится эта бумага, и пытался во что бы то ни стало заполучить документ. Бумага эта и впрямь бесценна. Думаю, мистер Барретт, вам тоже ее недоставало, чтобы приложить к подписанному вами соглашению?
Джон П. не ответил. Вульф пожал плечами:
– Итак, она убила Фабера. Договорилась встретиться с ним у себя на квартире и там заколола его. Не знаю, как она собиралась выпутаться из этой гнусной истории. Возможно, рассчитывала на свой титул или на то, что наше правительство не захочет осложнять отношения с Югославией. Но меня-то она за кого приняла? Неужели я похож на тупицу? Я бы не удивился, вздумай она и меня заколоть. А как вы с ней общались, мистер Барретт? Она не производила на вас странного впечатления?
Джон П. не сводил глаз с Вульфа.
– Я по-прежнему жду, когда вы скажете хоть что-то путное, – произнес он.
– Я уже почти все сказал.
– Ха! Это всего лишь голословные обвинения, без малейших доказательств.
– Я могу предъявить ту самую бумагу.
– Вы ее украли.
– Ничего подобного. А даже если бы и украл – что из того? Бумага – важнейшая улика.
– Но недостаточная, если учесть, что случились два убийства.
– Вы правы, – кивнул Вульф и погрозил ему пальцем. – Не заблуждайтесь на мой счет, мистер Барретт. Я вовсе не блефую. Я уже упоминал ордер на арест вашего сына. Вы, должно быть, поняли, что его арестуют как соучастника обоих убийств. Он, совершенно очевидно, знал о том, что княгиня убила Ладлоу. Вы, по всей вероятности, тоже об этом знали, но доказательств у меня нет. А вот ваш сын пытался обмануть закон, и это могут подтвердить три свидетеля: Белинда Рид, мадам Зорка и мистер Гудвин, мой помощник.
– Это было только…
– Тихо, сынок, – оборвал отпрыска Барретт-старший, по-прежнему не спуская глаз с лица Вульфа. – Что у вас еще?
– Ничем сногсшибательным я больше не располагаю, – признался Вульф. – Важно другое: присутствующий здесь инспектор Кремер не слишком жалует убийц. В этом деле ему чинили самые серьезные препятствия, но мне, к счастью, удалось пробить для него брешь в этой стене. В противном случае, боюсь, правосудию не удалось бы восторжествовать. Бумага теперь у него в руках, так что арест княгини – вопрос времени. Мистер Кремер уже располагает достаточными уликами, чтобы арестовать вашего сына, как важного свидетеля. Предъявив эту бумагу, инспектор получит ордер, дающий право доступа ко всем вашим документам и деловой переписке. Если вы попытаетесь выгородить убийцу…
Мне пришлось выйти в прихожую, чтобы открыть дверь. Стоявший на пороге Чарли Хис потребовал, чтобы я провел его прямиком в кабинет к инспектору Кремеру.
– Инспектор занят, – сказал я. – Подождите здесь.
Я провел его в гостиную и усадил рядом с Фредом Даркином. Вернувшись в кабинет, я сообщил Кремеру о приходе Хиса, но в ответ удостоился только мрачного взгляда. Вульф же вообще не взглянул в мою сторону.
– Вы сами во всем виноваты, – сказал Кремер Вульфу. – Мало того, что вы ее отпустили, – вы еще и снабдили ее деньгами на дорогу.
– Ничего подобного, – возразил Вульф. – Арчи, достань из сейфа пакет и отдай его мистеру Кремеру.
Я повиновался. Кремер зашуршал бумагой.
– Это фотография княгини Владанки Доневич, которую мне прислали из Лондона. Если бы она была у меня утром…
Кремер вскочил, брызжа слюной:
– Что за идиотизм, черт побери! Это же… Это же мисс Тормик!
– Успокойтесь, пожалуйста. – Вульф предостерегающе поднял руку. – Да, это мисс Тормик. Мы договорились…
– И она… Черт побери, мой человек сам отвез ее и отпустил на все четыре стороны… Все из-за вас!
– А что мне оставалось делать? Она сидела здесь в моем кабинете, уверенная, что, являясь моей клиенткой, находится под моей защитой. Мы с вами не уговаривались, что я поймаю для вас убийцу. Я согласился только изобличить убийцу и предъявить вам убедительный мотив. Если хотите моего совета…
Но Кремеру явно было не до советов. Он так рванулся к телефону, что едва не сшиб меня со стула. Отец с сыном сидели затаив дыхание. Вульф взглянул на часы и тяжело вздохнул. Кремер дозвонился куда хотел и громко рявкал в трубку, отдавая срочные указания. Я положил фото княгини на стол Вульфу, а оберточную бумагу выбросил в корзину для мусора.
Закончив, Кремер выпрямился и напустился на Вульфа:
– Если мы ее не поймаем, вам не сносить…
– Мы заключили с вами сделку, – отрезал Вульф.
– Какую, к черту, сделку! – Кремер двинулся к двери, но на полпути остановился и повернулся к Барреттам: – Вы мне понадобитесь. Если попробуете под меня подкопаться, от вас только мокрое место останется.
С этими словами Кремер снова развернулся и протопал в прихожую. Пока он натягивал пальто и шляпу, я вызвал из гостиной Хиса – всегда приятно очищать дом от полицейских вне зависимости от чина, возраста и знаков различия. Услужливо распахнув перед ними дверь, я вышел на крыльцо и еще немного постоял, наблюдая, как Кремер созывает своих сыщиков и раздает им указания. Наконец инспектор забрался в свою машину, которая подала назад, чтобы объехать барреттовский лимузин, и тут же рванула вперед. Однако в следующий миг остановилась, и зычный голос выкрикнул:
– Эй, Гудвин, подойди сюда!
Я сбежал по ступенькам и просеменил к полицейскому автомобилю. Кремер высунулся из окна и сказал:
– Мне нужна эта фотография! Понял?
– Разумеется. Тем более, что нам она больше ни к чему, – ухмыльнулся я и отступил, глядя, как машина Кремера набирает скорость.
Увы, я слишком долго стоял и глядел ей вслед. То, что случилось мгновением позже, произошло так быстро, что предотвратить это я в любом случае не успел бы, хотя помешать, наверно, сумел бы. Женщина выскочила из лимузина Барретта, как чертик из табакерки, взлетела на крыльцо и ворвалась в прихожую через дверь, которую я так легкомысленно оставил распахнутой настежь.
Стряхнув оцепенение, я устремился вдогонку, тремя прыжками преодолел лестницу и припустил за фурией, в руке которой блеснуло лезвие. Я был еще в прихожей, когда она уже набросилась на беззащитного Вульфа, беспомощно громоздившегося в своем кресле. Я был без оружия, поэтому мог только вопить во всю глотку, тщетно пытаясь опередить быструю как молния злодейку.
Я до сих пор не в состоянии понять, как это удалось Вульфу, хотя он битых сто раз пытался мне втолковать. По его словам, произошло следующее. Услышав снаружи шум, он сразу насторожился (что уже невозможно), а потом, увидев влетевшую женщину, размахивающую кинжалом, схватил в каждую руку по бутылке пива и наотмашь ударил… Не глядя куда. Не знаю, куда он попал, но что-то сломало ее правое запястье, а еще что-то проломило череп.
