Диана Чемберлен - Супруга без изъяна, или Тайна красной ленты
– Люди работают не только ради денег, – заметила Оливия. – Тебе же нравится оказывать помощь больным животным? Ты просто преобразился, когда рассказывал о пострадавшем жеребенке. Почему бы тебе не возобновить практику, пусть пару раз в неделю?
Алек замялся на мгновение.
– Меня это пугает. Я еще не в лучшей форме, хотя постепенно прихожу в себя. – Он посмотрел на Оливию. Ее лицо покраснело. Вечером сожженная кожа еще даст о себе знать. – Летом в ветлечебнице горячая пора. Очень много несчастных случаев… Господи, кому я об этом рассказываю? Но я говорил о кошках и собаках.
– Они тоже страдают, и их хозяевам от этого плохо.
– Верно. Меня это никогда особо не волновало, но после гибели Анни…
– Это все равно что садиться на лошадь, – оборвала его Оливия. – Ты должен это сделать, и чем дольше ты тянешь, тем труднее тебе становится. После особенно тяжелых случаев я заставляю себя идти на работу на следующий день, если даже по графику у меня и выходной. На другой день после смерти Анни я тоже работала, хотя и не должна была выходить.
– Ты слишком сурова к себе, Оливия.
– Не уходи от темы, – сказала она. – Ты начинаешь принимать раз в неделю, договорились?
Алек улыбнулся:
– Если ты позвонишь Полу и договоришься с ним о встрече в следующую субботу.
Пол думает, что совершил ошибку, уйдя от нее.
Эти слова не выходили у Оливии из головы, пока она ехала из Рио-Бич, направляясь к маленькому магазинчику напротив мастерской Анни, где она видела колыбель. Продавец помог ей погрузить коробку в багажник «Вольво», и Оливия отправилась домой с давно забытым ощущением надежды. Она чувствовала себя замечательно, если не считать того, что солнечный ожог заявил о себе.
Оливия дотащила коробку до будущей детской, перекатывая ее с боку на бок. В маленькой комнате с желтыми обоями она прислонилась к стене, чтобы немного отдохнуть, прежде чем начать собирать колыбель.
Вечером она обязательно позвонит Полу, попросит о встрече, поговорит с ним. Идя к почтовому ящику, Оливия репетировала, что скажет мужу. В руки ей упал листок из записной книжки с запиской от Пола:
«Заезжал к тебе, но не застал. Улетаю в Вашингтон. Пробуду там неделю, нужно собрать кое-какие материалы для статьи. Позвоню, когда вернусь».
Оливия смотрела на листок, на знакомый почерк. Потом она скомкала его и сжала в кулаке. Ей хотелось помчаться следом за Полом, позвонить ему в гостиницу и крикнуть: «Разве не ты только вчера сказал Алеку О’Нилу, что ты совершил ошибку?»
Но она знала, что ничего подобного делать не станет. Оливия вернулась в дом, налила холодного чая, чтобы промыть солнечные ожоги. Она позвонила Алеку и сказала, что с удовольствием поедет с ним в Норфолк в следующую субботу.
26
В среду у Джонатана Кремера был день рождения. Оливия согласилась выйти вместо него в вечернюю смену, надеясь, что работа отвлечет ее от мыслей об обследовании, назначенном на следующее утро. Около шести вечера заехал Алек, привез ей толстую папку с материалами о маяке, которая могла пригодиться ей во время ток-шоу на радио в Норфолке. В это время было много пациентов, и поговорить им не удалось.
– Когда ты заканчиваешь? – поинтересовался Алек, перегнувшись через стойку регистратора.
– В полночь, – со вздохом ответила Оливия. Вечером им не удастся поговорить по телефону.
Около одиннадцати ей сообщили, что помощь требуется подростку. Оливия услышала его прежде, чем увидела.
– У меня сейчас будет гребаный инфаркт! – орал парень лет семнадцати, пока Кэти и Линн везли его в смотровую.
Оливия вошла следом и принялась задавать необходимые вопросы симпатичному белокурому юноше. Нику Вэлли действительно оказалось семнадцать лет. Он был на вечеринке, немного выпил, и тут у него сильно забилось сердце. Оно стучало так громко, что Ник испугался. От него несло спиртным. Голубые глаза казались стеклянными, но в них притаился страх.
– Включай монитор, – обратилась Оливия к Кэти, а потом спросила парня: – Что ты принимал кроме алкоголя?
– Ничего! Я выпил всего-то пару банок пива.
Ник лгал. Он был слишком возбужден, слишком странно себя вел, его сердце билось слишком учащенно.
– Ты принимал что-то еще. Я должна знать, что это было, чтобы правильно лечить тебя.
– Да пошла ты! У меня сердце сейчас лопнет!
Оливия посмотрела на Кэти:
– Его друзья здесь?
Медсестра кивнула:
– Они в комнате ожидания. Я спрашивала их, что он принимал, но они в один голос твердят, что их приятель просто пил вместе с ними, а потом начал жаловаться, что у него сильно бьется сердце.
Оливия оставила парня под присмотром Кэти и вышла в комнату ожидания. Там, на синем пластиковом диванчике, тесно прижавшись друг к другу, сидели две девочки и парень. Они как будто окаменели, заняв оборонительную позицию. Скорее всего, по дороге в больницу они договорились о том, что станут отвечать на вопросы врачей. Оливия ощутила их страх, стоило ей только подойти поближе. Их лица посерели от тревоги.
– Я доктор Саймон, – представилась Оливия. – Мне нужна кое-какая информация о вашем друге, которого вы привезли. – Она подвинула себе кресло, радуясь тому, что комната ожидания была пустой в этот час. Этой троице повезло.
Ребята молча уставились на нее. Длинноволосому парню на вид было лет восемнадцать. Рядом с ним сидели две девушки: одна белокурая в узеньких джинсах и белой футболке с обрезанными рукавами и подолом, а другая в обтягивающем коротком топе и светло-голубой мини-юбке. Оливия так была поражена тем, что длина юбки спокойно позволяла рассмотреть трусики в цветочек, что не сразу обратила внимание на прическу второй девушки. Волосы были очень темными и выглядели так, словно их стриг садовник. И Оливия в ту же секунду поняла, кто сидит перед ней. Девочка попыталась избавиться от рыжих кудрей, делавших ее сходство с матерью полным, но что она могла поделать с веснушками, ямочками на щеках и огромными синими глазами?
– Лэйси?
Блондинка замерла.
– Откуда врачиха тебя знает? – обрушилась она на подругу.
Лэйси старательно избегала взгляда Оливии.
– Я должна знать, что принял ваш приятель, – повторила она.
– Только пиво. – Парень говорил вызывающе.
– Нет, – не согласилась с ним Оливия, – это было не только пиво. Все очень серьезно. Ваш друг может умереть. Я должна понять, с чем я имею дело.
– Это был крэк, – сказала Лэйси.
Парень вскочил и свирепо уставился на Лэйси.
Оливия сжала девочке пальцы.
– Спасибо тебе. Я сообщу вам, как он себя чувствует. А пока продиктуйте, пожалуйста, регистратору номер его телефона и фамилию родителей.
Оливия вернулась в смотровую. К парню подсоединили монитор. Он успокоился и лежал с закрытыми глазами. Скорость сердечных сокращений по-прежнему была высокой, но они были ритмичными. Помочь ему было нечем, им оставалось только следить за его состоянием.
Через полчаса Оливия уже не сомневалась, что Ник Вэлли вне опасности, и она вернулась в комнату ожидания к его друзьям, чтобы сообщить им об этом.
Девушки все так же сидели на диванчике, а парень отошел в сторону, прислонился к стене и курил сигарету.
– С ним все будет в порядке, – объявила Оливия. Все трое посмотрели на нее. Их лица не выражали никаких эмоций. – Лэйси, зайди, пожалуйста, на минутку ко мне в кабинет.
Девочка посмотрела на парня, потом встала и пошла следом за Оливией. Пока они шли по коридору, Лэйси не проронила ни слова.
– Садись, пожалуйста, – пригласила Оливия, указывая на кресло перед письменным столом. Она села сама, ее слегка подташнивало от запаха алкоголя и табака, исходившего от Лэйси.
Дочь Алека мрачно посмотрела на нее через стол. Без пушистых рыжих волос она казалась старше, более агрессивной, более жесткой.
– Почему вы меня запомнили? – спросила Лэйси.
– Я не могла забыть тебя, – ответила Оливия. – Это был ужасный вечер, он навсегда остался в моей памяти.
Только тогда Оливия не знала, что девочка была рядом с матерью в момент убийства.
– Понимаю, как тебе было тяжело приехать сюда, Лэйси. Больница связана для тебя с ужасными воспоминаниями.
Та пожала плечами:
– Ерунда.
– Твой приятель мог оказаться в опасности, – продолжала Оливия. – И дело не только в состоянии его здоровья. У него могли возникнуть неприятности с полицией. Может быть, ты общаешься не с теми людьми? Ты могла оказаться на его месте.
– Черта с два! Я бы ни за что не притронулась к этой штуке. И никто из нас этого не стал бы делать. Этот парень – друг Бобби, он из Ричмонда. Ник привез крэк с собой, но только он один его и принимал.
– Рада это слышать. – Оливия улыбнулась. Синяя папка, которую принес Алек, лежала перед ней на столе, и она прикоснулась к ней, прежде чем заговорить снова. – Кто привез вас сюда?
– Бобби.
– Мне кажется, что Бобби выпил слишком много, чтобы садиться за руль. Хочешь, я позвоню твоему отцу и попрошу его забрать тебя?
