Ли Чайлд - Джек Ричер, или Средство убеждения
– Вольно, сержант, – наконец сказал я.
Она протянула мне приказ о назначении и свое личное дело. В армии эти папки называются послужными списками. В них содержится все, что только может понадобиться кому бы то ни было. Я оставил сержанта Коль стоять перед столом, пока знакомился с ее личным делом, что также было грубостью, но у меня не было выбора. В кабинете не было второго стула. В армии на второй стул в кабинете могут рассчитывать только офицеры начиная с полковника. Сержант Коль стояла совершенно неподвижно, сплетя руки за спиной, уставившись в точку на стене ровно в футе над моей головой.
Ее послужной список был впечатляющим. Она успела позаниматься понемногу всем и везде добилась выдающихся результатов. Мастерское владение оружием, самые разнообразные навыки, длинный список задержаний, потрясающе высокий процент раскрываемости. Признанный лидер, она быстро продвигалась по служебной лестнице. По долгу службы ей пришлось убить двух человек, одного из огнестрельного оружия, другого голыми руками, и в обоих случаях это было признано оправданным. Она была восходящей звездой. Это не вызывало сомнений. Я понял, что, по мнению командования, ее перевод под мое начало мне следовало расценивать как поощрение.
– Рад приветствовать вас в своей команде, – сказал я.
– Сэр, благодарю вас, сэр, – ответила она, сверля глазами воздух у меня над головой.
– Я не сторонник этого дерьма, – сказал я. – Я не боюсь, что вы испарите меня своим взглядом, и, по мне, даже одного «сэр» в предложении слишком много, не говоря уже о двух. Лады?
– Лады, – согласилась она.
Коль схватывала все с полуслова. До конца своей жизни она больше ни разу не назвала меня сэром.
– Хотите сразу же нырнуть на самую глубину? – предложил я.
– Хочу, – кивнула она.
Выдвинув ящик, я достал тонкую папку и протянул ее Коль. Не глядя на папку, она одной рукой пододвинула ее к себе и посмотрела мне в глаза.
– Абердин, штат Мэриленд, – сказал я. – Испытательный полигон. Один конструктор оружия ведет себя странно. Тревожный звонок от бдительного коллеги, опасающегося шпионажа. Но лично я больше склоняюсь к шантажу. Возможно, расследование будет долгим и сложным.
– Ничего страшного, – ответила Коль.
Именно она была главной причиной того, почему я не ушел через распахнутые ворота.
Войдя в дом, я поднялся к себе и долго стоял под горячим душем. Мало кому хотелось бы быть застигнутым врасплох мокрым и раздетым, но мне уже было все равно. Наверное, я на время стал фаталистом. Будь что будет. Затем я закутался в полотенце, спустился на предыдущий этаж и отыскал комнату Дьюка. Похитил у него еще один комплект белья. Переоделся, надел свои ботинки, пиджак и плащ. Спустился на кухню и стал ждать. Там было тепло. От грохота волн о скалы и стука дождя в оконное стекло становилось еще теплее. Я словно очутился в священном убежище. Кухарка возилась у плиты с цыпленком.
– Кофе у вас есть? – спросил я.
Она молча покачала головой.
– Почему?
– Из-за кофеина, – объяснила она.
Я уставился ей в затылок.
– Весь смысл кофе как раз в кофеине, – сказал я. – В любом случае, в чае тоже есть кофеин, а я видел, как вы заваривали чай.
– В чае танин, – возразила кухарка.
– И кофеин.
– Тогда пейте чай.
Я огляделся вокруг. На столе стояла вертикально деревянная плаха, из которой торчали под углом черные рукоятки ножей. Повсюду бутылки и стаканы. Наверное, под мойкой баллончик с нашатырным спиртом. И отбеливатель с хлоркой. Достаточно подручного оружия для рукопашной схватки. Если Бек начнет колебаться по поводу того, стрелять ли в тесном помещении, полном людей, мне, наверное, удастся с ним справиться. Я смогу завалить его до того, как он выстрелит в меня. Мне нужно было только полсекунды.
– Вы хотите кофе? – спросила кухарка. – Вы к этому клоните?
– Да, – подтвердил я. – Хочу.
– Нужно было лишь попросить.
– Я просил.
– Нет, вы только спросили, есть ли у нас кофе, – возразила она. – Это не одно и то же.
– Значит, вы сварите мне кофе? Пожалуйста!
– Что случилось с мистером Дьюком?
Я ответил не сразу. Возможно, кухарка собиралась выйти за него замуж, как в старых фильмах, где кухарка выходит замуж за дворецкого, они удаляются на покой и счастливо живут вместе.
– Его убили, – наконец сказал я.
– Вчера вечером?
Я кивнул.
– Мы попали в засаду.
– Где?
– В Коннектикуте.
– Хорошо, я сварю кофе.
Она включила кофеварку. Я мысленно отметил, откуда она что достает. Бумажные фильтры хранились в буфете рядом с салфетками. Банка с кофе стояла в холодильнике. Старая кофеварка работала очень медленно. Она издавала громкое задумчивое бульканье. В сочетании со стуком дождя в окна и грохотом волн о скалы это означало, что я не услышал, когда вернулся «кадиллак». Дверь черного входа вдруг распахнулась, и на кухню ворвалась Элизабет Бек. За ней по пятам следовал Ричард, а сам Бек замыкал тыл. Все трое тяжело дышали от возбуждения, как и полагается людям, только что совершившим короткую стремительную пробежку под сильным дождем.
– Привет, – бросила мне Элизабет Бек.
Я кивнул. Не сказал ни слова.
– Кофе! – воскликнул Ричард. – Замечательно!
– Мы выезжали завтракать в город, – объяснила Элизабет. – В Олд-Орчард-Бич. Там есть одно маленькое кафе, которое нам очень нравится.
– Поли предложил не будить тебя, – сказал Бек. – Он решил, после вчерашнего тебе нужно отдохнуть. И вызвался сам отвезти нас.
– Хорошо, – сказал я, размышляя: «Это Поли обнаружил мой тайник? Он уже сказал о своей находке?»
– Ты будешь кофе? – спросил меня Ричард.
Он уже возился у кофеварки, гремя чашками.
– Благодарю. Черный.
Ричард передал мне чашку. Бек, сняв плащ, стряхнул с него дождевые капли.
– Бери кофе с собой, – бросил он мне. – Нам нужно поговорить.
Выйдя в коридор, он оглянулся, предлагая мне следовать за собой. Я захватил чашку с кофе. Напиток был обжигающим. В крайнем случае можно будет выплеснуть его Беку в лицо. Как и раньше, он повел меня к квадратной комнате, обшитой деревом. Я нес полную чашку, что несколько замедляло мой шаг. Бек успел меня здорово опередить. Когда я вошел в комнату, он уже стоял в противоположном конце у окна, спиной ко мне. Когда Бек повернулся, в руке у него был пистолет. Я застыл на месте. Я был слишком далеко от него, чтобы воспользоваться кофе. Нас разделяло футов четырнадцать. Горячая жидкость изогнется дугой, рассеется на мелкие брызги, остынет, а то и вовсе не попадет в цель.
В руке у Бека была девятимиллиметровая «беретта», специальная модель. Это гражданская «Беретта 92ФС», внешне подогнанная под стандартную армейскую «Беретту М9». Стреляет патронами «Парабеллум». У пистолета в руке Бека была обойма на четырнадцать патронов и лазерный прицел армейского образца. Я почему-то вдруг вспомнил, что розничная цена такого пистолета 861 доллар. Сам я носил М9 в течение тринадцати лет. Я выпустил из нее несколько тысяч патронов по мишеням в тире и немало по настоящим целям. Почти все пули попали туда, куда нужно, потому что «беретта» – очень точное оружие. Почти все цели были уничтожены, потому что «беретта» – очень мощное оружие. Я на него не жаловался. Я до сих пор помнил плакат у нас в арсенале: «Незначительная отдача делает пистолет удобным в обращении. Его легко разобрать в полевых условиях». Наши оружейники повторяли эти слова как заклинание. Снова и снова. Наверное, контракт на поставку «беретт» обещал быть очень выгодным. Впрочем, не все придерживались такого мнения. Спецназ морской пехоты ненавидел М9. Бойцы утверждали, что «беретты» часто разрывает при выстреле. Они даже сочинили стишок: «Мы спецназовцами стали, отведав итальянской стали». Но лично меня М9 не подводил ни разу. На мой взгляд, оружие было замечательное. Бек, судя по всему, держал в руках совершенно новый экземпляр. Безукоризненная отделка. Заводская смазка. Люминесцентная краска на прицеле, мягко светящаяся в полумраке.
Я ждал.
Бек стоял неподвижно, сжимая в руке пистолет. Наконец он хлопнул ствол в ладонь левой руки и убрал правую руку. Перегнулся через дубовый стол и протянул пистолет мне, рукояткой вперед, левой рукой, вежливо, словно продавец в оружейном магазине.
– Надеюсь, тебе понравится, – сказал он. – Я решил, тебе придется по душе что-нибудь привычное. Дьюк предпочитал экзотику вроде того «штейра». Но я предположил, что тебе, учитывая твое прошлое, будет проще с «береттой».
Я шагнул вперед. Поставил чашку с кофе на стол. Взял пистолет. Вынул обойму, проверил патронник, оттянул затвор, посмотрел в ствол. Он не был просверлен. Значит, это не обман. Это боевое оружие. И патроны были боевые. Пистолет был совершенно новый. Из него еще ни разу не стреляли. Вставив обойму, я подержал пистолет в руке. Казалось, я пожал руку старому другу. Затем я дослал патрон в патронник, поставил пистолет на предохранитель и убрал его в карман.
