Рекс Стаут - Черные орхидеи (сборник)
– После того как мы с полковником Тинкхэмом и Вульфом отсюда ушли, в кабинет кто-нибудь заходил?
– Никак нет, сэр. Впрочем… Виноват, так точно, заходил. Вскоре после вашего отбытия туда вернулся полковник Тинкхэм. Вместе с генералом Файфом.
– Вот как, – небрежно произнес я. – Значит, стул, похоже, взяли они.
– Стул?
– Ну да. Вульф хотел, чтобы я осмотрел один из стульев, а он вроде как пропал. Пойду-ка я взгляну…
– Виноват, сэр, но стул пропасть никак не мог. Отсюда не выносили ни стул, ни что-либо другое.
– Вы уверены? Даже генерал Файф и полковник Тинкхэм?
– Так точно, сэр. Никто из кабинета ничего не выносил.
Я осклабился и посмотрел на него:
– Знаете, капрал, я, конечно, не Ниро Вульф. На моем месте он бы вам непременно порекомендовал говорить с такой уверенностью лишь о том, что вы знаете наверняка. Он всем дает такой совет. Вы решительно заявляете, что никто из кабинета Райдера ничего не выносил. Однако, насколько я вижу, вы стоите лицом к коридору и спиной к кабинету. Стекол в окнах не осталось. А вдруг через разбитое окно в помещение проник парашютист-десантник, который вынес все, что ему было нужно?
Где-то на полсекунды лицо капрала приобрело озадаченное выражение, а потом, в течение еще половины секунды, по его глазам можно было легко догадаться, что именно ему хочется мне ответить (и что, возможно, он бы мне сказал, будь мы лицами гражданскими, а не капралом и майором).
– Так точно, сэр! – Вот то единственное, что я услышал в ответ.
– Ладно, проехали и забыли, – махнул я рукой, сменив тон и разговаривая с ним теперь просто, как мужчина с мужчиной. – Может, я и обсчитался со стульями. Со мной всегда так. До шести считаю без проблем, а дальше начинаю путаться.
Я прошел по коридору, зашел к себе в кабинет, сел на край стола и попытался рассуждать логически. Если только капрал не врал и не страдал слепотой, дело мне представлялось ясным. Сложными задачками, типа извлечения кубического корня из минус двух, пусть занимается Ниро Вульф, но простые операции вроде сложения и вычитания доступны даже мне. Я придвинул телефон, связался с начальником отдела кадров капитаном Фостером и узнал у него домашний адрес сержанта Дороти Брюс.
Сперва Фостер заупрямился и даже начал было мне дерзить, но как только я сказал, что запрос официальный, он тут же сбавил обороты. Известие о том, что красотка живет в Бронксе или Бруклине, оказалось бы для меня неприятной неожиданностью: честно говоря, страшно не хотелось тащиться в такую даль, потому что у меня не имелось ни доказательств, ни улик, подтверждающих мою правоту, – одни лишь логические рассуждения. Услышав, что Дороти проживает на Одиннадцатой улице, я вздохнул с облегчением. Это же аккурат по дороге домой! Я забрал баул, который, похоже, только зря с собой притащил, спустился на лифте вниз, сел в машину и поехал прочь из центра города.
Одиннадцатая улица оказалась полностью застроенной старыми особняками из бурого песчаника, за исключением одного-единственного современного дома, в котором и проживала сержант Брюс. Оставив баул в машине, я вошел внутрь, быстро, чеканным военным шагом пронесся мимо швейцара, повинуясь интуиции, свернул налево, приметил лифт и коротко бросил скучающей девушке-лифтерше: «Я – к Брюс», демонстрируя всем своим видом, что лишних вопросов не потерплю. Девушка зашла вслед за мной в кабину, нажала на кнопку, и лифт начал подниматься вверх. Остановился он на седьмом этаже. Лифтерша открыла дверь и мелодичным голосом произнесла:
– Квартира номер семь.
Я нажал на кнопку звонка, и вскоре мне отворили. Хотя, «отворили» – это громко сказано. Дверь приоткрылась буквально на несколько дюймов, поэтому я на всякий случай ненавязчиво сунул ногу в образовавшийся проем. Увидев меня, Дороти удивленно ахнула. Не скажу, что мое появление оказалось для нее приятным сюрпризом.
– Майор Гудвин?
– Именно так, – жизнерадостно подтвердил я. – У вас великолепная память на лица. Представьте, мне снова что-то попало в глаз.
– Мне очень жаль, сэр, – любезно отозвалась она, не выказывая ни малейшего желания открыть дверь пошире. – Но, как я уже вам говорила, тут я, увы, ничем не могу вам помочь.
– Ясное дело, не сможете, при таком-то освещении! А у вас тут миленько. А что, обстановка ваша или вы сняли квартиру уже с мебелью? Наверняка кое-что все-таки ваше. Чувствуется ваш стиль.
– Благодарю вас, сэр. Сразу видно, что приложила ручку женщина. Вы это хотели сказать?
– Да. Я никогда прежде не видел дверь столь пленительной красоты. Знаете что? Признаюсь вам честно, сержант Брюс: нам срочно надо поговорить. Я вполне мог бы силой открыть дверь и войти. Но предлагаю компромисс: вы открываете дверь, а я раскрываю вам цель своего визита.
Она готова была рассмеяться, но сдержалась и ограничилась лишь подобием усмешки. Так или иначе, Дороти широко распахнула дверь и достаточно любезно произнесла:
– Заходите, майор!
Прихожая у нее была размером приблизительно с чемодан. Увидев, что я остановился, девушка жестом пригласила меня в комнату. Гостиная оказалась самой обычной, лишенной индивидуальности: такие сдаются с помесячной оплатой, ну а если готов поселиться надолго, хозяин делает скидку. Два окна. Диван и три стула. Дверь на кухоньку и дверь в спальню. Чтобы получить представление о жилье сержанта Брюс, мне хватило одного взгляда. Обернувшись, я обнаружил, что девушка стоит у меня за спиной и улыбается. Улыбалась она очень по-женски, и еще совсем недавно я бы счел такую улыбку большим прогрессом, однако, если логика меня не подвела и я все правильно понял, особых поводов для радости у меня не имелось. Несмотря на это, я старался вести себя по-дружески.
– Помните ту коробку, в которую вы сегодня на работе складывали свои вещи? Мне как раз срочно требуется такая же коробка, причем именно тех размеров, что и у вас. Если она вам больше не нужна, мне бы хотелось обратиться к вам с предложением.
Дороти была хороша. Очень хороша. С ее лица исчезла улыбка, губы чуть-чуть приоткрылись, а глаза слегка расширились, словно бы я сморозил какую-то страшную глупость, ну просто невероятную чушь.
– Могу вам достать такую подешевке, – любезно предложила она.
Я покачал головой:
– Вы допустили промашку. Забыли сказать «сэр». Суть вот в чем: я чертовски хочу ощутить прилив счастья, а это произойдет только в том случае, если я увижу коробку. Так что тащите ее сюда живее, или же мне придется перейти к тщательному осмотру квартиры. Давайте вы избавите меня от лишних хлопот. Заодно сэкономим друг другу время.
– А позвольте спросить: это приказ, сэр? Вы здесь официально, по долгу службы, или как… как частное лицо?
– Да как вам самой приятнее. Хотите – как частное лицо, хотите – по долгу службы, а можно и то, и другое. Главное, принесите коробку.
Дороти тронулась с места. Чтобы добраться до двери спальни, ей было нужно меня обогнуть, что она и сделала, после чего скрылась за порогом. Однако, решив, что с этой дамочки станется сесть на метлу и упорхнуть в окно, я на цыпочках подкрался к порогу, чтобы держать ее в поле зрения. Но либо я крался недостаточно тихо, либо сержант Брюс была от природы подозрительной: так или иначе, дойдя до середины спальни, она обернулась и увидела меня. Дороти решительно подошла к двери и взялась за ручку, явно собираясь закрыться в спальне, как только я уйду с порога.
– Вы можете подождать снаружи, – неприветливо произнесла она. – Я принесу коробку.
Происходящее нравилось мне все меньше. Кроме того, действие, на мой вкус, слишком затянулось. Мне представлялось очевидным, что Дороти направлялась к дверям кладовки в дальнем углу комнаты. Я прошел мимо девушки, обогнул кровать, подошел к кладовке и рывком открыл дверцу. Признаться, картина поразила меня настолько, что я от неожиданности сделал два шага назад. Из чулана навстречу мне шагнул человек в военной форме. Это был лейтенант Кеннет Лоусон. Выбравшись наружу, он дерзко посмотрел на меня, даже не посчитав нужным отдать честь.
– Вот тебе и раз, – протянул я. Честно говоря, это вообще-то любимое выражение Ниро Вульфа, и я стараюсь по мере сил его не использовать. Меня дико бесит, когда я себя на этом ловлю, поскольку вполне доволен собой и не пытаюсь никому подражать.
Я уже упоминал, что Лоусон у нас парень хоть куда: высокий, сильный и красивый. Ситуация складывалась так, что нельзя было исключать любого варианта развития событий, а я не горел желанием вслед за Кроссом и Райдером отправляться на тот свет, и потому не стал углубляться в чулан, дверь которого была распахнута настежь. Искать ничего не пришлось. Я сразу увидел перехваченную веревкой коробку. Я рывком вытащил ее наружу, сорвал веревку, открыл коробку и вперился взглядом в изрешеченную шрапнелью свиную кожу чемодана. Отлично, логика меня не подвела. Я закрыл коробку и снова перевязал ее веревкой. Вопросов у меня имелось в избытке. В частности, очень хотелось узнать, что в квартире у Дороти делает Лоусон. Зашел по личному делу? Или же он оказывал ей содействие в спасении поврежденного багажа? В любом случае положение было в высшей степени деликатным.
