Алан Брэдли - Сэндвич с пеплом и фазаном
Там была фотография вышеупомянутого Скрупа, стоящего на ступеньках здания, по-видимому, суда, с записной книжкой в руке и карандашом наготове.
«Морнинг Стар» выяснила, что труп женщины, обнаруженный в камине женской академии мисс Бодикот в Ист-Йорке, до сих пор не опознан. Вскрытие показало, что хотя тело принадлежит женщине в возрасте от четырнадцати до сорока пяти лет, голова – мужская, мумифицированная, и, вероятно, родом из Древнего Египта. «Ужасная утрата, – сказала патологоанатом доктор Дорси Рейнсмит. – Ужасная находка, неожиданная и необычная». Доктор Рейнсмит добавила, что для консилиума приглашены антропологи из Королевского музея Онтарио. «Но пока что они в таком же замешательстве, как и мы», – призналась она. Официальные лица из музея отказались дать комментарии. «Это полицейское расследование», – сказал представитель по связям с общественностью, пожелавший остаться неизвестным.
Статья была намного длиннее, но повторяла одно и то же с некоторыми вариациями. Единственным подлинным фактом было то, что содержалось в первых нескольких предложениях, а вокруг них накручивались бесконечные нити рассуждений, и я не могла не обратить внимание, что о «Морнинг Стар» говорилось не меньше, чем о чем-либо другом.
Они что-то скрывают?
Я знала, что некоторые детали, которые должны быть известны только убийце, – и кто хоть на миг поверит, что тело в камине – не жертва убийства? – зачастую утаивают от публики.
Если и можно добыть еще какую-то информацию, единственный способ – узнать ее от: а) Дорси Рейнсмит, б) полиции в лице инспектора Грейвенхерста, в) Уоллеса Скрупа.
Выбор был легким. Я потянулась к телефонному справочнику.
Вот оно: «Морнинг Стар». АДелаида 1666.
Вряд ли мисс Фолторн вернется в ближайшие несколько минут. Сейчас или никогда.
Я набрала номер, и мне почти сразу же ответила удивительно жизнерадостная молодая женщина.
– Кто звонит? – спросила она.
– Глория Четтертон, – ответила я. – Мне необходимо поговорить с Уоллесом Скрупом.
Повисла пауза, во время которой, насколько я поняла, она решала, соединять меня или нет.
– О, сестра Мари-Ксавье, – сказала я, наполовину прикрыв трубку ладонью, – могу я попросить вас закрыть дверь в часовню? Я разговариваю с «Морнинг Стар» и не хочу потревожить людей, слушающих мессу. Благодарю вас, сестра. Так любезно с вашей стороны.
– Соединяю, – ответила девушка-оператор. – Пожалуйста, оставайтесь на линии.
Должно быть, она католичка. Мне пришлось ущипнуть себя, чтобы не взорваться.
– Отдел новостей, – послышался неприветливый голос.
– Уоллес Скруп, – отрывисто сказала я. – Он ждет моего звонка.
На том конце послышался глухой стук, когда трубку положили на стол, и я осталась ждать и слушать стук целого взвода печатных машинок.
Сработало! Кровь закипела у меня в жилах!
– Скруп, – раздался голос в трубке.
– Мы встречались в мисс Бодикот, – сказала я, сразу переходя к делу. – У меня есть для вас кое-какая информация.
– Кто это? – настойчиво спросил он. – Мне нужно имя.
– Никаких имен, – ответила я.
В трубке послышался сухой кашель, следом что-то хрустнуло, поскребло и засопело. Я знала, что он только что зажег сигарету, и почти видела, как он сидит на краю стола с сигаретой во рту и карандашом в пожелтевших от никотина пальцах, готовясь записать каждое мое слово.
– Выкладывайте, – сказал он, и я выложила.
– За последние два года в мисс Бодикот пропали три девочки. Их имена – ле Маршан, Коллингсвуд и Брейзеноуз.
– Брейзеноуз – на конце з или с?
– З, – сказала я. На самом деле это была только затравка.
– Я предлагаю обмен. Факт в обмен на факт. Вы делитесь со мной фактом, я делюсь с вами.
– Око за око, – произнес он.
– Именно, – подтвердила я. – Ваша очередь.
– Что вы хотите знать?
– Труп в камине. Имя. Причина смерти.
– Трудно сказать. Очень сильные ожоги. Над этим работают.
– А череп?
– Как я написал в статье, древний, вероятно, египетский.
– Из Королевского музея Онтарио пропал череп? – спросила я.
– Умница. Они выясняют этот вопрос, да.
В нашей беседе наметилось некоторое затишье, во время которого я слышала, как он торопливо пишет.
– Моя очередь, – сказал он. – Какие слухи ходят в школе? О чем говорят девочки?
– О привидениях, – ответила я, и он засмеялся, а потом и я засмеялась.
– А учителя?
– Ничего.
Он помолчал, обдумывая мой ответ.
– Странно, не так ли?
Что да, то да.
Если хорошенько подумать на эту тему, и правда странно, что в мисс Бодикот не было ни единого официального уведомления о происшествии. Девочек не собирали, чтобы успокоить, объяснить или хотя бы опровергнуть. Полиция пришла и ушла в молчании.
Это могло значить только одно: у них уже есть все ответы; они просто ждали, чтобы атаковать.
Жуткая мысль.
– Вы еще тут? – из трубки донесся металлический голос Скрупа, и я поймала себя на том, что отодвинула трубку от уха, прислушиваясь к звуку приближающихся шагов.
– Да, – прошептала я, одновременно захлопывая телефонный справочник и пряча газету в ящик стола. – Мне надо идти.
– Нет! Постойте! – крикнул он, и я занервничала. – Дайте мне что-нибудь… что угодно. Мне что-то нужно, чтобы продолжить.
– Первая миссис Рейнсмит, – прошелестела я, прижавшись губами к микрофону.
В этот момент дверь открылась, и меня застигли на месте преступления.
Мисс Фолторн и я смотрели друг на друга, казалось, целую вечность.
– Алло? Алло? – голос Уоллеса Скрупа доносился как будто из колодца.
– Ах да, – сказала я в трубку. – Вот и она, только что подошла. Я сейчас дам ей трубку.
Одновременно я левым мизинцем незаметно нажала на рычаг, отключая бедного Скрупа на полуслове.
– Вам кто-то звонил, мисс Фолторн, – сказала я, вешая умолкнувшую трубку на место. – Извините, я сказала им, что вы вышли.
Она взяла трубку у меня из рук и поднесла к уху.
– Да? – произнесла она. Купилась! – Алло? Алло?
Ответа, естественно, не было.
– Они представились? – спросила она, вешая трубку.
– Нет, – ответила я. – Голос был мужской.
Я сделала это уточнение на случай, если она услышала что-то из сказанного Уоллесом Скрупом.
– Наверное, полиция, – добавила я, не удержавшись. Хотела посмотреть на ее реакцию. – Судя по голосу, кто-то официальный.
Она уставилась на меня с таким видом, будто я ударила ее по лицу, и, наверное, в некотором роде так и было.
– Присядь, Флавия, – сказала она. – Пришло время поговорить.
Глава 23
Когда вам говорят, что пришло время поговорить, не сомневайтесь, что вам предстоит серьезный разговор.
Я заметила, что человеческой природе свойственно нечто, заставляющее взрослого человека во время разговора с теми, кто младше его, преувеличивать мелочи и преуменьшать важные вещи. Это все равно как смотреть – или говорить – сквозь словотелескоп, который с любого конца искажает истину. Ваши ошибки всегда преувеличены, а победы недооценены.
Кто-нибудь, кроме меня, это замечал? Если нет, я с радостью окажусь первым человеком, который объявит об этом.
Возможно, только Дж. М. Барри, автор «Питера Пэна», смутно видел правду: что к тому времени, когда мы становимся достаточно взрослыми, чтобы оказать сопротивление этой мерзкой несправедливости, мы уже забываем о ней.
Я неохотно села, настороженно наблюдая за мисс Фолторн.
– Это нелегко, верно? Я имею в виду, все время быть настороже.
Помоги мне бог! Снова эта волынка в стиле «одинокая, несчастная бедняжка Флавия де Люс». Она затянула ее в ту ночь, когда я приехала в мисс Бодикот, и вот опять.
И ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.
Кто бы из святых отцов ни придумал эти слова, он явно понимал, о чем говорил.
– Я разговаривала с Рейнсмитами, – начала мисс Фолторн. – Они говорят… у тебя кое-какие затруднения.
Ну вот, опять. Это слово «кое-какие».
Хватит. Я сыта по горло.
– Если вы называете покушение на убийство кое-каким чем-то там, то да, – нанесла я ответный удар.
– Некоторые девочки имеют склонность, – произнесла мисс Фолторн, складывая кончики пальцев вместе, что было верным знаком того, что она собирается сказать что-то важное, – драматизировать ситуацию.
Я выстрелила в нее одним из своих знаменитых убийственных взглядов. Не смогла удержаться.
– Quod erat demonstrandum, – сказала мисс Фолторн себе под нос, видимо, предполагая, что я не знаю значения этих слов, хотя на самом деле я писала их в своем лабораторном дневнике большее количество раз, чем она целовалась.
Q.E.D.[24] Как будто мой сердитый взгляд подтверждал ее точку зрения.
Что ж, она может отправляться к чертям собачьим. Я спокойный, сдержанный, хорошо владеющий собой человек, но уж если меня вывели из себя, то держите меня семеро.
