Нил Уайт - Игра на выбывание
– Я шла по тропинке…
Сэм похолодел. Он опустился в кресло напротив.
– По той самой? – уточнил он, хотя уже знал ответ.
Руби кивнула. Сэм закрыл глаза. На тропинке убили Элли.
Сразу потоком нахлынули мысли о сестре. Сэм много раз пытался воссоздать в памяти то утро, когда в последний раз видел Элли. В школу она обычно уходила бодрая и веселая. Элли была такая же высокая и нескладная, как и Руби сейчас. На плече висел рюкзак из какой-то ткани, Элли вечно швыряла его в траву, поэтому учебники были грязные и мокрые. Но Сэм не мог припомнить, была ли Элли в таком же веселом настроении в то утро. Он попросту не обратил внимания, ведь день был самый обычный. И все же на душе становилось теплее, стоило представить, как Элли улыбнулась им перед тем, как уйти. Сэм открыл глаза и посмотрел на Руби. Та перестала плакать и поверх колен глядела на брата большими, влажными глазами – точь-в-точь как у газели.
– Зачем ты туда пошла? – тихо произнес Сэм. – Мы же тебе говорили…
– Забудешь тут, как же! – сердито отозвалась Руби. – С рождения мне про Элли твердите, а я ведь ее даже не знала. Хватит, хочу жить своей жизнью! И не понимаю, почему нельзя ходить домой по тропинке. Так же быстрее!
– Это опасное место, – рявкнул Сэм.
– Все там ходят, и ничего!
– Не все раз в год ездят на могилу из-за этой тропинки!
Сэм перешел на крик. Руби со слезами выбежала из комнаты, и Сэм застонал от досады, услышав топот ног на лестнице. Когда за Руби захлопнулась дверь комнаты, Сэм понял, что нужно идти за ней. Поднялся по лестнице и тихонько постучал. Ответа не последовало. Сэм медленно и осторожно приоткрыл дверь. Руби ничком лежала на кровати, опустив голову на сложенные руки. Подростки из всего делают трагедию. Сэм понимал ее досаду. Руби как будто находилась в тени Элли и постоянно ощущала на себе отголоски произошедшего со старшей сестрой. Словно она – всего лишь замена Элли. Сэм смягчился.
– Я не для того приехал, чтобы ругать тебя из-за тропинки, – примирительно произнес он. – Мама говорит, за тобой кто-то шел.
Руби не пошевелилась.
– Расскажи, – настаивал Сэм. – Я беспокоюсь.
Она подняла голову и, посмотрев на него, приподнялась на локтях:
– Тебе-то какое дело?
– Я же твой брат, и с тех пор, как умер папа, забочусь о тебе. Вот я и примчался, как только узнал.
Руби вытерла слезы и села.
– Ну ладно, – сдалась она. – Как обычно, возвращалась из школы. На дорогах было полно машин, вот и решила срезать. Чего мне бояться, там же всегда спокойно!
– Ты что, часто там ходишь?
Руби пожала плечами. Ответ был и так ясен.
– Продолжай.
– Набежали тучи. Думала, вот-вот дождь польет. А по улицам идти далеко. Вот и выбрала дорогу покороче.
– Кто за тобой шел?
– В том-то и дело, что не знаю. Я его не разглядела. В общем, повернула, а там ведь очень тихо, вокруг с двух сторон стена деревьев. Обычно только свои шаги слышала, но сегодня был еще какой-то звук, вроде шороха, будто кто-то между деревьями пробирался.
Руки Сэма сжались в кулаки. Он старался не давать воли гневу, часть которого была направлена на Руби. Предупреждали ведь, чтобы на тропинку ни ногой!
– А потом что было?
Руби сглотнула. Подбородок чуть задрожал.
– Я испугалась. Оглянулась посмотреть, кто идет, но никого не увидела. Только я оттуда не всю тропинку разглядеть могла, начало из-за поворота не видно, а возвращаться побоялась. Пошла вперед, только побыстрее. И все приглядывалась, нет ли кого между деревьями. Вдруг там что-то мелькнуло, вот я и кинулась бегом. Заплакала, закричала, а шорох все не стихает. А потом увидела нашу улицу, и тут уже рванула со всех ног.
– Значит, на улице за тобой никто не шел?
Руби покачала головой.
– Можешь описать этого человека?
Сестренка опять мотнула головой.
– Ну, хоть что-нибудь. Рост, одежда, цвет волос.
– Нет. Сказала же – между деревьями что-то промелькнуло, но приглядываться не стала.
Некоторое время Сэм молча смотрел на нее. Руби была большая любительница привлекать к себе внимание. Иногда разыгрывала целые представления. Следовало убедиться, что это не тот случай.
– Ты точно уверена, что за тобой кто-то шел?
– Думаешь, я вру?
– Понимаю, Руби, тебе приходится нелегко. Ты чувствуешь себя так, будто стоишь на втором месте после Элли. Но нельзя придумывать такие вещи только для того, чтобы обратить на себя внимание.
И снова на глаза Руби навернулись слезы.
– А ну пошел отсюда!
– Руби…
– Отвали, Сэм. Тебе, кроме Элли, на всех плевать. И мама такая же.
– Неправда, Руби. Просто иногда некоторые люди придумывают всякие истории, чтобы вокруг них суетились, и я хотел убедиться, что ты не сочиняешь. Понимаю, без папы тяжело, но я всегда готов тебя поддержать.
– Я говорю правду, – произнесла Руби, на этот раз гораздо тише. – Там, за деревьями, кто-то был.
Сэм задумчиво посмотрел на нее. Вся кровать в комнате Руби была завалена мягкими игрушками, но постепенно ребенок превращался в молодую девушку. Косметика, духи, фен, к будильнику прислонена фотография какого-то парня. Примерно ее возраста, видный, спортивный. Должно быть, бойфренд, предположил Сэм. Он шумно вздохнул.
– Ладно, попробую что-нибудь узнать. Но обещай, что больше по тропинке ходить не станешь.
– Хватит меня учить!
– Руби…
– Я серьезно. Не имеешь права мне указывать. Ты мне не отец. Да, папы у меня нет, но это еще не значит, что ты можешь мной командовать!
Сэм наклонился к Руби и поцеловал ее в затылок.
– Не волнуйся, мы понимаем, что ты – это ты, а не вторая Элли. Просто мы очень боимся, что и с тобой случится беда. Пожалуйста, ради нас – будь осторожна.
Выйдя из комнаты Руби, Сэм спустился на кухню. Мама сыпала муку в миску. Когда хотела отвлечься, сразу принималась печь пироги. Сэм обнял ее за плечи. Наверху заиграла громкая музыка.
– Все будет хорошо, – произнес Сэм. – Не бойся.
Мама кивнула, но промолчала.
– Джо не звонил?
Мама принялась мешать чуть ли не с остервенением. Ответ был понятен и без слов.
– Я с ним поговорю, – пообещал Сэм.
Мама подняла голову.
– Ты же знаешь, Джо очень много работает.
– Как и все мы, мама, – отозвался Сэм. – Как и все мы.
Глава 41
Моника тяжело дышала, пытаясь прийти в себя после падения. Она ударилась головой, волосы стали влажными и липкими от крови. Что-то захрустело под подошвами сапог, Моника ахнула и отпрянула. Руки все еще были связаны. Шаги последовали за ней, и Моника отодвинулась еще дальше, энергично работая ногами и извиваясь, как змея, а потом свернулась в клубок, чтобы защититься. Раздался низкий, злобный смех, в котором звучала издевка.
Девушка прижалась головой к холодному бетонному полу. К виску прилип какой-то сор. Она поводила головой, пытаясь избавиться от повязки, но та была завязана слишком крепко. У Моники голова шла кругом. Она одновременно испытывала страх, боль и непонимание, как такое могло произойти. Сил больше не было, и Моника разозлилась на себя за то, что поддалась слабости. Она будет бороться, однако решимость таяла с каждой минутой.
– Зачем вы это делаете? – спросила Моника упавшим голосом. – Прошу вас, отпустите меня.
Моника сама слышала, что ее слова звучат жалко. Хотелось бы говорить громко и с вызовом, но Монике было слишком страшно. Она не понимала, что происходит. Снова раздались шаги, совсем рядом с ее головой. Пальцы коснулись волос, и Моника отпрянула. Послышался смех. Женщина. Сейчас она была немного в стороне. Наблюдает, решила Моника.
– Скажите хотя бы зачем, – повторила она.
Наступило молчание, и наконец женщина спросила:
– Ты любила когда-нибудь?
Прежде чем Моника успела ответить, неизвестная продолжила:
– Знаю, о чем ты сейчас думаешь, – цветочки, прогулки за ручку и вся эта чепуха из любовных романов. Нет, я не про такую любовь, а про настоящую, когда страдаешь, ни о чем другом думать не можешь, на все ради него готова. Хотя бы представляешь, что это такое?
– Не понимаю, – ответила Моника, переводя дыхание.
– Значит, не знаешь, иначе не стала бы спрашивать.
– При чем тут любовь?
Моника попыталась высвободить руки.
– Какой толк объяснять, все равно не поймешь. – В голосе женщины снова зазвучала злоба. – И никто не понимает. Только осуждают. Ты не об этом думай, а о том, как спастись. Время идет.
Моника почувствовала, как тон женщины изменился. До этого он был задумчивым, а теперь приобрел зловещее звучание. Моника поняла, что упустила шанс договориться с этой особой, даже не успев сообразить, что он у нее появился. Чуть покачиваясь, Моника с трудом поднялась и расставила ноги шире, чтобы не упасть. Медленно повернулась, проверяя, нет ли под ногами препятствий.
Кто-то пролетел мимо, задев волосы – то ли птица, то ли летучая мышь. А может, это был один из людей, привезших ее сюда. Моника поспешно отпрянула. Пригнулась, опустила плечи и, покачиваясь, остановилась. Куда идти, она не знала. Темнота пугала. Оставалось ориентироваться по звукам, но их источники постоянно перемещались – Моника представления не имела, где эти люди, пока не ощущала чье-то дыхание или не слышала шепот.
