Агата Кристи - Пуаро ведет следствие (сборник)
– Я должна переодеться. Стоит, наверное, показать «товар» лицом. – С легкой гримасой она повернулась к Пуаро: – Это одно из самых уродливых ожерелий, которые когда-либо были созданы! Джордж все время обещал мне переделать оправу, но так и не выполнил своего обещания. – С этими словами она вышла из комнаты.
Спустя полчаса мы трое ждали леди Ярдли в громадной гостиной. Обед уже задерживался на несколько минут. Наконец послышалось шуршание материи, и в освещенном прямоугольнике двери появилась фигура леди Ярдли – светящаяся фигура, одетая в белое шуршащее платье. По ее шее тек огненный ручеек. Она стояла в проеме, одной рукой слегка касаясь ожерелья.
– Полюбуйтесь же на этот «товар», – весело произнесла женщина; казалось, что ее плохое настроение испарилось. – Подождите, сейчас я зажгу верхний свет, и вы сможете насладиться видом самого уродливого ожерелья в Англии.
Выключатели располагались прямо за дверью. В тот момент, когда она протянула к ним руку, случилось невероятное. Внезапно, безо всякого предупреждения, весь свет в помещении погас, дверь захлопнулась, и из-за нее раздался длинный, пронзительный женский крик.
– Боже, это голос Мод! – воскликнул лорд Ярдли. – Что случилось?
Мы бросились по направлению к двери, толкая в темноте друг друга. Прошло несколько минут, прежде чем мы ее обнаружили.
И что же мы увидели, открыв дверь?! Леди Ярдли без сознания лежала на мраморном полу, а на ее белой шее, в том самом месте, где находилось ожерелье, остался только розовый след.
Когда мы наклонились над нею, не будучи уверены, жива она или мертва, глаза женщины открылись.
– Китаец, – с трудом прошептала она. – Китаец… боковая дверь.
Лорд Ярдли с проклятьями бросился туда. Я следовал за ним. Сердце мое колотилось. Опять китаец! Боковая дверь, о которой шла речь, была совсем крохотной и располагалась в наклонной стене, всего в нескольких ярдах от места трагедии. Когда мы добежали до нее, я вскрикнул. Там, совсем рядом с порогом, лежало сверкающее ожерелье. По-видимому, похититель выбросил его на бегу. Я с радостью бросился к нему, но тут же испустил еще один крик, на этот раз отчаяния, который повторил лорд Ярдли. В середине ожерелья чернела дыра. «Звезда Востока» был похищен!
– Это все объясняет, – выдохнул я. – Это оказался не простой воришка. Им нужен был только один камень.
– Но как он проник внутрь?
– Через эту дверь.
– Но она всегда заперта.
– Однако сейчас же она не заперта. Убедитесь сами. – Я покачал головой и открыл дверь.
Когда я сделал это, что-то упало на пол. Наклонившись, я поднял лоскут шелка с характерным узором. Он был вырван из китайского халата.
– Преступник очень торопился, и его халат зажало в двери, – объяснил я. – Давайте быстрее – он не мог уйти далеко.
Но, к сожалению, наши поиски не дали результатов. В непроницаемой темноте ночи похитителю легко удалось скрыться. Скрепя сердце мы вернулись назад, и лорд Ярдли спешно направил одного из слуг в полицию.
Леди Ярдли, находившаяся под наблюдением Пуаро, который в вопросах ухода за больными не уступал ни одной женщине, уже пришла в себя настолько, что могла рассказать, что с нею случилось.
– Я уже собиралась включить верхний свет, – рассказала она, – когда на меня сзади прыгнул мужчина. Он с такой силой рванул ожерелье с моей шеи, что я упала лицом на пол. Падая, я увидела, как он исчезает в боковой двери. Потом, по косичке и халату с орнаментом, я поняла, что это китаец. – Она содрогнулась и замолчала.
Появился дворецкий, который тихо сказал лорду Ярдли:
– Приехал человек от мистера Хофберга, милорд. Он говорит, что вы его ждете.
– Святые угодники, – воскликнул расстроенный аристократ. – Наверное, я должен с ним встретиться. Но только не здесь, Муллинг, а в библиотеке.
Я отвел Пуаро в сторону.
– Послушайте, дорогой друг, вам не кажется, что нам лучше отправиться в Лондон?
– Вы так думаете, Гастингс? А почему?
– Ну, знаете ли, – я деликатно покашлял, – дела здесь идут не очень хорошо, не правда ли? То есть я хочу сказать, что вы попросили лорда Ярдли полностью довериться вам и заверили его в том, что в этом случае все будет хорошо, однако бриллиант исчез из-под самого вашего носа!
– Это верно. – Пуаро выглядел убитым. – Это не самое триумфальное мое дело.
Подобное описание произошедшего почти заставило меня улыбнуться, но я не собирался отступать:
– Поэтому с учетом того, что ситуация доведена, простите за выражение, до полного бардака, не кажется ли вам, что наилучшим выходом будет наш немедленный отъезд?
– А как же обед – тот самый, вне всякого сомнения, роскошный обед, – который приготовил шеф-повар лорда Ярдли?
– О каком обеде сейчас может быть речь! – воскликнул я нетерпеливо.
Пуаро в ужасе воздел руки вверх:
– Mon Dieu![28] В этой стране все относятся к вопросам гастрономии с преступной небрежностью.
– Есть еще одна причина, по которой мы должны как можно быстрее вернуться в Лондон, – настаивал я.
– И что же это за причина, друг мой?
– Второй бриллиант, – произнес я, понизив голос, – тот, который принадлежит мисс Марвелл.
– Eh bien, и что с ним?
– Вы, что, не понимаете? – Его непривычная бестолковость выводила меня из себя. Куда подевалась его способность все схватывать на лету? – Один у них уже есть, теперь они будут охотиться за вторым.
– Tiens![29] – воскликнул Пуаро, отступая на шаг и оглядывая меня с нескрываемым восторгом. – Ваша находчивость вызывает у меня восхищение! Только подумайте, что подобное не пришло мне в голову! Но времени у нас еще масса. Ведь полнолуние наступит только в пятницу.
Я с сомнением покачал головой. Идея с полнолунием оставила меня абсолютно равнодушным. Однако я не собирался отступать, и мы немедленно уехали, оставив лорду Ярдли записку с извинениями и объяснениями.
Я хотел немедленно проехать в «Магнифисент» и рассказать мисс Марвелл о том, что произошло, но Пуаро забраковал мой план и настоял на том, что утром у нас будет для этого достаточно времени. Нехотя я согласился.
Однако утром мой друг явно не хотел никуда выходить. Я стал подозревать, что, совершив ошибку в самом начале расследования, он теперь потерял всякий интерес к этому делу. В подтверждение моих подозрений Пуаро совершенно справедливо заметил, что поскольку обстоятельства ограбления Ярдли были напечатаны во всех утренних газетах, то Рольфам уже известны все те же подробности, что и нам. С этим мне пришлось согласиться.
Дальнейшие события показали, что мое беспокойство было ненапрасным. Около двух часов дня раздался телефонный звонок. Трубку снял Пуаро. Несколько минут он молча слушал, а затем с коротким «Bien, j’y sera»[30] положил трубку и повернулся ко мне.
– Знаете, mon ami, – на его лице одновременно были видны следы и стыда, и возбуждения, – бриллиант мисс Марвелл украли.
– Что? – воскликнул я, распрямившись. – И что вы будете теперь говорить насчет полнолуния?
Пуаро повесил голову.
– И когда это произошло?
– Как я понимаю, сегодня утром.
– Если бы вы меня только послушали… – печально покачал я головой. – Теперь вы видите, что я был прав.
– Да, все выглядит именно так, – осторожно согласился маленький бельгиец. – Хотя и говорят, что внешние признаки могут быть обманчивы, но все выглядит именно так.
Пока мы ехали в такси в «Магнифисент», я подробно разобрал весь преступный план.
– Идея «полнолуния» была очень неплоха. Ее единственной целью было заставить нас сконцентрироваться на пятнице и притупить нашу бдительность в остальные дни.
– Ma foi![31] – легкомысленно ответил Пуаро. Казалось, что его беззаботность полностью вернулась к нему после короткого периода помрачения. – Человек не в состоянии предвидеть всего.
Мне стало его жалко. Он так ненавидел любые неудачи.
– Не расстраивайтесь, – сказал я успокаивающим тоном, – в следующий раз повезет больше.
В «Магнифисенте» нас немедленно провели в кабинет директора. Там уже находился Грегори Рольф вместе с двумя представителями Скотленд-Ярда. Напротив них сидел бледный клерк.
Когда мы вошли, Рольф кивнул нам.
– Мы почти добрались до самой сути, – объяснил он. – Но выглядит все это просто невероятно. У этого парня нервы должны быть из стали.
Понадобилось всего несколько минут, чтобы сообщить нам все факты. Мистер Рольф вышел из гостиницы в 11.15, а уже в 11.30 джентльмен, похожий на него настолько, что ни у кого не возникло никаких подозрений, вошел в гостиницу и потребовал, чтобы ему достали из гостиничного сейфа шкатулку с драгоценностями. Он, как и положено, расписался в получении, заметив при этом небрежно: «Подпись немного отличается от обычной, но я сильно ушиб руку, вылезая из такси». На это клерк улыбнулся и заметил, что большой разницы он не видит. «В любом случае не принимайте меня за преступника на этот раз, – сказал Рольф со смехом. – Мне в последнее время присылал угрожающие письма какой-то китаец, а самое худшее это то, что я и сам выгляжу как настоящий китаеза – это, наверное, из-за глаз.
