Смерть лорда Эджвера - Кристи Агата
– Да. – Она с благодарностью посмотрела на него. – Он меня испугал. Я вдруг услыхала за спиной его голос: «Спасибо, Дела», – и чуть не упала.
– Да, – мягко произнес Пуаро. – Как я уже заметил, жаль, что он не остался на улице. Тогда таксист мог бы подтвердить, что он не входил в дом.
Она кивнула, и из глаз ее прямо на подол платья брызнули слезы. Она встала, и Пуаро взял ее за руку.
– Вы хотите, чтобы я спас его, так?
– Да, да! Ну пожалуйста! Вы не представляете...
Она стояла перед ним, стараясь сдержать слезы, сцепив пальцы рук.
– Вам нелегко жилось, мадемуазель, – мягко произнес Пуаро. – Я понимаю. Очень нелегко. Гастингс, вы не посадите мадемуазель в такси?
Я вышел с Аделой на улицу и поймал ей такси. К тому времени она взяла себя в руки и премило поблагодарила меня.
Когда я вернулся назад, Пуаро ходил взад и вперед по комнате, мрачно сдвинув брови.
Я был рад, когда зазвонивший телефон отвлек его от размышлений.
– Кто говорит? Джепп? Bonjour, mon ami. [59]
– У него есть новости? – спросил я, подходя ближе к телефону.
После нескольких восклицаний Пуаро сказал:
– Да, а кто за ней приходил? Они знают?
Полученный ответ явно обескуражил моего друга. Его лицо смешно вытянулось.
– Вы уверены?
...
– Нет, это всего лишь неожиданно.
...
– Да, мне необходимо вновь все обдумать.
...
– Comment? [60] Что?
...
– И тем не менее я оказался прав. Да, деталь, как вы выразились.
...
– Нет, я по-прежнему так считаю. И прошу вас справиться еще в ресторанах неподалеку от Риджентгейт, Юстона, Тоттенхем Корт-роуд и, наверное, Оксфорд-стрит.
...
– Да, мужчина и женщина. И еще в районе Стрэнд, около полуночи. Comment? Что?
...
– Конечно я знаю, что капитан Марш был с Дортхаймерами. Но на свете, кроме капитана Марша, есть и другие люди.
...
– Говорить, что я упрям как баран... неприлично. Tout de meme [61], помогите мне в этом, прошу вас.
Он положил трубку.
– Ну что? – нетерпеливо спросил я.
– Золотая шкатулка действительно была куплена в Париже, Гастингс, в известном магазине, который специализируется на такого рода вещах. Магазин получил письменный заказ от некой леди Акерли – письмо было подписано «Констанс Акерли». Естественно, такой дамы не существует в природе. Письмо было получено магазином за два дня до убийства. «Леди Акерли» просила выложить из рубинов ее инициалы и сделать надпись. Заказ надлежало выполнить срочно, за ним должны были заехать на следующий день. То есть накануне убийства.
– И его забрали?
– Да, и заплатили наличными.
– Кто приезжал за ним? – возбужденно спросил я, чувствуя, что мы близки к разгадке.
– Женщина, Гастингс.
– Женщина? – удивленно переспросил я.
– Да! Женщина – маленького роста, пожилая и в пенсне. Мы посмотрели друг на друга в полном недоумении.
Глава 25
ОБЕД
Насколько я помню, мы обедали с Уилдбернами в отеле «Кларидж» на следующий день.
И Пуаро, и я отправились туда без всякой охоты. Это было уже шестое приглашение, которые мы получили от миссис Уилдберн, настойчивой и любящей знаменитостей дамы. Невозмутимо снося отказы, она в конце концов предложила нам на выбор такое количество дней и часов, что мы вынуждены были капитулировать и решили, что чем скорее мы пройдем через это испытание, тем лучше.
После получения вестей из Парижа Пуаро сделался очень замкнутым и на все мои вопросы отвечал одно и то же:
– Здесь есть что-то, чего я не понимаю.
И несколько раз я слышал, как он тихонько бормотал:
– Пенсне. Пенсне в Париже. Пенсне в сумочке Карлотты Адамс. В каком-то смысле я даже был рад, что мы приняли приглашение миссис Уилдберн. Я надеялся, что Пуаро немного развлечется.
Среди приглашенных был Дональд Росс, радостно нас приветствовавший. Мы оказались с ним рядом за столом, поскольку дам оказалось меньше, чем мужчин.
Напротив нас сидела Сильвия Уилкинсон, а слева от нее – и справа от миссис Уилдберн – молодой герцог Мертонский.
Мне почудилось (возможно, я ошибался), что ему было немного не по себе. Вряд ли ему, с его консервативными, я бы даже сказал – реакционными взглядами, пришлась по вкусу компания, в которой он оказался. По прихоти судьбы ему довелось жить в наши дни, а не в Средние века, и его страсть к суперсовременной Сильвии Уилкинсон казалась одной из тех анахроничных шуток, которые природа любит играть с людьми.
Глядя на прелестную Сильвию и слушая ее изумительный, хрипловатый голос, придававший очарование самым банальным высказываниям, я этому не удивлялся. Но со временем можно привыкнуть и к изумительной красоте, и к чарующему голосу! У меня мелькнула мысль, что, возможно, уже сейчас луч здравого смысла пробивается через пелену его всепоглощающей любви. Это пришло мне в голову после маленького инцидента, если не сказать – унизительного gaffe [62], допущенного Сильвией.
Кто-то (не помню кто), рассказывая о вышедшей недавно в Париже книге модной поэтессы, заметил, что «от нее веет ароматом Сафо», и это привлекло внимание Сильвии. «Что там в Париже? – тут же переспросила она. – «Сафо»? Не понимаю, почему все сходят с ума от этих духов? Мне кажется, что у них слишком резкий запах».
Как это иногда бывает во время общего разговора, именно в эту минуту все смолкли, и слова Сильвии прозвучали в полной тишине. Дональд Росс поперхнулся. Миссис Уилдберн громко заговорила о русской опере, и сидевшие рядом поспешно подхватили эту тему. Одна только Сильвия безмятежно поглядывала вокруг, совершенно не подозревая, что сказала глупость.
Тогда-то я и обратил внимание на герцога. Он стиснул зубы, покраснел и даже как будто немного отодвинулся от Сильвии. Не исключено, что в этот момент он впервые понял, что жениться на Сильвии Уилкинсон значит быть готовым к неприятным сюрпризам.
Я тоже обратился к своей соседке слева и задал первый пришедший мне в голову вопрос: «Кто эта забавная женщина в красном на противоположном конце стола?» На что моя соседка ответила, что это ее сестра. Пробормотав извинения, я повернулся к Россу и заговорил с ним, но он отвечал в основном междометиями.
Отвергнутый с обеих сторон, я в отчаянии обвел стол глазами и вдруг заметил Брайана Мартина. Он, наверное, пришел позже других, поскольку, когда мы садились обедать, его не было. Теперь он оживленно беседовал с какой-то хорошенькой блондинкой.
Я давно не видел его вблизи и был поражен происшедшей с ним переменой к лучшему. Его лицо разгладилось, он помолодел на несколько лет и выглядел спокойным и отдохнувшим. У него, казалось, было отличное настроение, он весело смеялся, рассказывая что-то своей визави.
Однако наблюдать за ним долго я не смог, поскольку моя грузная соседка меня простила и благосклонно позволила мне выслушать длинный монолог о том, какой прелестный благотворительный концерт она организовала для «бедных деток».
Пуаро ушел раньше других, так как у него была назначена встреча. Он расследовал загадочное исчезновение ботинок бельгийского посла и должен был прибыть в посольство в половине третьего. Прощаться с миссис Уилдберн он предоставил мне, и я долго ждал своей очереди, поскольку все устремилось к ней одновременно с возгласом «Дорогая!», и в этот момент кто-то тронул меня за плечо.
Это был Дональд Росс.
– Разве мсье Пуаро уже ушел? А я-то хотел с ним поговорить.
Я объяснил ему, почему Пуаро пришлось уехать раньше.
Дональд растерянно молчал. Взглянув на него внимательнее, я заметил, что он расстроен. Он был бледен, и в глазах у него появилось странное, неуверенное выражение.
– Вы хотели поговорить с ним о чем-то конкретном? – спросил я.
