Харлан Кобен - Незнакомец
– Джоанна?
Голос был глухой и неживой.
– Я так вам сочувствую, Марти…
– Я не понимаю…
– Давайте не будем торопиться. – Джоанна выдвинула кухонный стул напротив Марти – да, это был стул Хейди – и села.
– Мне нужно задать вам несколько вопросов, Марти. Вы можете отвечать?
Окружные хреномоты долго будут смотреть на Марти как на преступника. Он ничего не сделал. Джоанна знала, но объяснять нет смысла, потому как, по правде говоря, она это знала просто потому, что знала. Окружные хрены только посмеются над ней и расскажут о проценте убийств, похожих на это и совершенных мужьями. Ну и ладно. Кто знает? Может, они и правы (хотя они не правы), но в любом случае окружные хрены будут двигаться в этом направлении. А она попробует пойти в другом.
Марти тупо кивнул:
– Ага.
– Итак, вы только что пришли домой?
– Да, я был на собрании в «Колумбусе».
Нет смысла спрашивать, может ли кто-нибудь подтвердить это. Пусть окружные хрены проверят.
– Так что случилось?
– Я оставил машину на подъездной дорожке. – Голос был ровный и как будто совершенно бесстрастный. – Открыл дверь своим ключом. Позвал Хейди – я знал, что она дома, потому что ее машина на месте. Вошел и… – Лицо Марти скривилось и утратило человеческие черты, а потом обмякло и стало избыточно человеческим.
В обычных обстоятельствах Джоанна дала бы скорбящему супругу время прийти в себя, но скоро появятся окружные хрены.
– Марти?
Он попытался успокоиться.
– Что-нибудь пропало?
– Что?
– Как при ограблении.
– Не думаю. Я не заметил никаких пропаж. Но я толком и не смотрел.
Ограбление, Джоанна понимала, было маловероятным. С одной стороны, в доме не хранилось ничего особо ценного. С другой – бабушкино обручальное кольцо – а Джоанна знала, что это самая дорогая вещь во всем имуществе Хейди, – осталось на пальце убитой. Грабитель наверняка забрал бы его.
– Марти?
– А?
– Кто приходит вам в голову первым?
– О чем вы?
– Кто мог это сделать?
Марти задумался. Потом его лицо снова сморщилось.
– Вы же знаете мою Хейди, Джоанна.
Знаете. Продолжает использовать настоящее время.
– У нее вообще не было врагов.
Джоанна достала блокнот, открыла на пустой странице и уставилась в нее, надеясь, что никто не заметит ее наполнившихся слезами глаз.
– Думайте, Марти.
– Я думаю. – Он издал стон. – О боже, я ведь должен сообщить Кимберли и мальчикам. Как я скажу им?
– С этим я помогу, если хотите.
Марти будто запрыгнул в спасательную шлюпку.
– Правда? – «Марти милый парень, – подумала Джоанна, – но никогда он не был достаточно хорош для такой женщины, как Хейди». Хейди была особенной. Она была из тех, кто заставляет окружающих чувствовать себя особенными. Проще говоря, Хейди была волшебницей.
– Дети обожают вас, вы же знаете. Как и Хейди. Она бы хотела, чтобы это сделали вы.
Джоанна не отрывала взгляда от пустой страницы.
– Что-нибудь произошло в последнее время?
– Что? Вы имеете в виду нечто подобное?
– Я имею в виду что-нибудь в смысле что-нибудь. Получали ли вы звонки с угрозами? Может, Хейди поругалась с кем-нибудь в «Маки’с»? Или кто-то подрезал ее на двести семьдесят первом шоссе? Может, она показала палец кому-то, кто лез без очереди у Джека? Что угодно.
Он медленно покачал головой.
– Давайте, Марти. Думайте.
– Ничего, – сказал он и посмотрел на Джоанну; лицо было искажено страданием. – Ничего не могу вспомнить.
– Что тут происходит? – раздался за спиной командный голос, и Джоанна поняла: ее время вышло. Она встала и обернулась к двум хренам из округа, представилась. Они просверлили ее взглядами, словно подозревали в краже столового серебра, после чего заявили, что возьмут это дело на себя.
Ну и пусть. Джоанна не против. У них есть опыт в таких делах, а Хейди заслуживает лучшего. Джоанна вышла, довольная, что поисками преступника займутся детективы из убойного.
Но будь она проклята, если это означает, что ей не удастся сказать свое слово.
Глава 27
– Дети дома? – спросил Лен Гилман.
Адам покачал головой. Они так и стояли на тротуаре впятером. Лен не был похож на копа, хотя грубость отточил до уровня искусства. Он напоминал Адаму главаря банды мотоциклистов, который пусть и постарел, но по-прежнему одевается во все кожаное и околачивается в низкопробных барах. На седеющих усах Гилмана, имевших форму велосипедного руля с лихо закрученными кончиками, виднелись желтые следы никотина. Он предпочитал рубашки с коротким рукавом, даже когда был в форме и имел достаточное количество волос на руках, чтобы его приняли за медведя.
Какое-то мгновение никто не двигался. Просто пятеро городских папаш собрались на тротуаре в четверг вечером.
«Ерунда какая-то, – подумал Адам, – и, может быть, это хорошо».
Если Лен Гилман явился сюда в качестве офицера полиции и принес худшие новости, то зачем звать Триппа, Гастона и Кэла?
– Может, зайдем в дом и поговорим? – предложил Лен.
– А в чем дело?
– Будет лучше, если мы уединимся.
У Адама возникло искушение сказать, что они и так в уединении: на тротуаре возле газона перед его домом их никто не мог услышать, но Лен уже направился по дорожке ко входу, и Адам не захотел препятствовать разговору. Остальные трое ждали, что сделает Адам. Гастон склонил голову и рассматривал траву. Кэл нервничал, но это его рабочий режим по умолчанию. Триппа было не понять.
Адам двинулся за Леном, остальные потянулись следом. Когда они оказались у двери, Лен отступил в сторону, давая Адаму воспользоваться ключами. Джерси побежала к ним, клацая когтями по деревянному полу; наверно, псина почуяла неладное, и ее приветствия были какими-то смазанными и формальными. Джерси мигом уяснила ситуацию и ретировалась на кухню.
В доме наступила тишина, такая умышленная глушь, как будто даже стены и мебель сговорились не издавать ни звука. Адаму было не до любезностей. Он никому не предложил сесть, не поинтересовался, есть ли желающие выпить. Лен Гилман направился в гостиную, словно был тут хозяином или ему, как копу, вообще все нипочем.
– Что происходит? – спросил Адам.
Лен заговорил от лица всей группы:
– Где Коринн?
Адам испытал два острых чувства одновременно. Первое – облегчение. Если бы Коринн пострадала или еще что похуже, то Лен знал бы, где она. А значит, что бы здесь ни произошло, даже если случится какая-нибудь неприятность, сценарий все равно не худший. Второе – страх. Потому что да, похоже, Коринн пока в безопасности, но что бы ни предвещал этот визит, судя по откровенной демонстрации силы и тону, каким говорил Лен, добра ждать не следовало.
– Ее нет дома, – ответил Адам.
– Да, это мы видим. Ты не возражаешь, если мы спросим, где она?
– А вы не возражаете, если я спрошу, зачем вам это знать?
Лен Гилман не сводил взгляда с Адама. Остальные стояли и переминались с ноги на ногу.
– Почему бы нам не присесть?
Адам собрался было воспротивиться и заявить, что это его дом и он сам будет решать, кому, когда и куда садиться, но это показалось ему бессмысленной тратой сил. Лен со вздохом опустился на большой стул, который обычно оставляли Адаму. Тот про себя отметил, что это, возможно, очередное проявление власти, но опять же к чему беспокоиться по мелочам. Остальная троица уселась на диван, похожая на трех неразлучных обезьянок – ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу. Адам остался стоять.
– Какого черта тут происходит? – повторил он.
Лен Гилман погладил рулеобразные усы, как щенка.
– Давайте сразу внесем ясность. Я здесь в роли друга и соседа, а не офицера полиции.
– О, это обнадеживает.
Лен не удостоил вниманием сарказм и продолжил:
– Так вот, в качестве друга и соседа я сообщаю, что мы разыскиваем Коринн.
– А я как друг и сосед, не говоря уже о роли неравнодушного супруга, спрашиваю тебя – зачем?
Лен Гилман кивнул, выгадывая время и прикидывая, как разыграть эту карту.
– Я знаю, что Трипп вчера сюда заезжал.
– Заезжал.
– Он сказал, что у нас было собрание оргкомитета лиги лакросса.
Лен замолчал, исполняя известный трюк копов, когда они делают паузу и ждут, не сболтнет ли чего собеседник. Адам прекрасно освоил эту технику, работая в прокуратуре. Он также знал, что те, кто отыгрывает ситуацию в обратном направлении и пытается перемолчать полицейского, обычно что-то скрывают. Адаму скрывать было нечего. Кроме того, он хотел двигаться дальше, а потому снова подтвердил слова Лена:
– Верно.
– Коринн не пришла на собрание. Вообще не появилась.
– И что? Она должна принести записку от родителей?
– Не умничай, Адам.
Лен был прав. Надо завязывать с насмешками.
– А ты член оргкомитета, Лен? – спросил Адам.
– Я член с широкими полномочиями.
– Что это значит?
Лен улыбнулся и развел руками.
