Кэрол Дуглас - Танец паука
Я поднялась со стула, велела своим собеседникам сбегать за фонарем и нырнула в темноту. За мной бросились и остальные, включая того, кому удалось раздобыть лампу. Мы увидели спину убегающего злодея. Один из моих напарников выстрелил, но от влажности порох отсырел. Вот почему я считаю идеальным оружием хлыст. Он никогда не подводит, в отличие от пистолета, и позволяет держать дистанцию, в отличие от ножа.
Мистер Милн дрожал как осиновый листок, когда мы поравнялись с ним. Я отвела его обратно на веранду, расспросив о том, кто желает ему зла. Поскольку он не мог назвать ни одного врага (а это, на мой взгляд, признак бесхарактерности), то я пришла к выводу, что это владельцы гостиниц «патрулировали» территорию, тем самым вынуждая людей искать убежища в принадлежащих им отелях.
– Как вы могли, сэр, – спросила я трусливого Милна, – стоять там, словно мишень. Когда слышите выстрелы, нужно юркнуть в темноту, потом поймать нападающего за волосы и звать на помощь, не переставая при этом порицать преступника. Именно так поступила бы я, и он сбежал бы сразу.
Мистер Милн не нашелся что ответить, кроме как умолять меня остаться в Панама-Сити и выступать в здешнем театре.
Но я уже достаточно сыграла в этой сцене неудавшегося убийства.
Джентльмены пели мне дифирамбы по кругу.
Два дня спустя я села на колесный пароход под названием «Северянин», принадлежавший компании «Пасифик мейл» и направлявшийся – куда же еще? – на север, в Сан-Франциско. Героиня в поисках еще одной территории, которую намерена завоевать. Из атлантической мощи Нью-Йорка я направлялась к тихоокеанскому величию Сан-Франциско на другой стороне континента, в город, где кипела промышленность и блестело золото.
Я затянулась свежей сигариллой на палубе. Теперь я курила, наверное, по пятьсот штук в день, но делала лишь пару затяжек. Мужчины ходили за мной хвостом, собрались вокруг меня, чтобы предложить облегченные сорта табака – отличительный знак такой «дикой и волевой, но не безнравственной женщины», как я. Но кто я такая, чтобы пренебречь хоть кем-то из моих обворожительных ухажеров?
Глава семнадцатая
Боевое дежурство
Ибо земля эта наполнена кровавыми злодеяниями, и город полон насилий.
Иез. 7: 23Из заметок Шерлока Холмса
Задумчиво покуривая трубку, я изучал свое местоположение и его преимущества: пересечение Пятой авеню и 42-й улицы, напротив печально известного особняка мадам Рестелл. В том темном доме лишь несколько дней назад получило ужасающую развязку одно из дел, в котором участвовали ваш покорный слуга и Ирен Адлер Нортон. Какую мелодраму состряпал бы из этих событий Уотсон, не узнаю ни я, ни любители подобного чтива, ко всеобщему душевному спокойствию. Я отвлекся от недавнего прошлого и с мрачной улыбкой созерцал настоящее – белую каменную конструкцию, триумфальный замок Уилли К. Вандербильта. Рядом с самыми богатыми домами облюбовали местечко мальчишки, торгующие газетами, а Пятая авеню стала прибежищем для множества торговцев разного пошиба, как и в любом из соседних нью-йоркских районов.
Бездомных уличных сорванцов можно найти в любом большом городе. К несчастью для них, но к счастью для меня. Нью-Йорк достаточно велик, чтобы в нем расплодилась эта оборванная братия. Многие из них распространяют газеты, потому они прекрасно осведомлены о самых важных событиях и отлично запоминают всех и вся.
Прибыв с утра пораньше на угол Пятой авеню в арендованном экипаже, я одним махом сменил внешность и род деятельности, превратившись в Джимми Крэкорна, продавца скобяных изделий. Уличный торговец одолжил мне тележку вместе со всем содержимым за десятидолларовую монету и тут же удалился в ближайшую пивную.
Все утро я ввязывался в беседы с местными мелкими коммерсантами, раздавая им по десять центов. К полудню на дом Вандербильта были устремлены взоры множества внимательных глаз целой компании бродяг, на которых никто не обращает внимания. Их верность мне удалось заполучить, пообещав двадцать пять центов, а то и доллар тому, кто опишет самого интересного посетителя особняка Вандербильта. Замок был обложен со всех сторон.
Разумеется, у меня не было времени создать армию таких же верных и хорошо обученных помощников, как беспризорники с Бейкер-стрит, которых я называл Нерегулярной армией, но я прибегнул к тому псевдовоенному тону, который вдохновляет мальчишек где угодно, а еще к помощи звонкой монеты, а деньги говорят на одном языке во всех странах.
В Нью-Йорке меня знают немногие, так что маскировка прошла на ура. Я сменил английский акцент на резкий ирландский, и прохожие стали смотреть на меня сверху вниз, как и на любого из босоногих мальчишек.
В Америке намного терпимее относятся к людям разных классов на улицах. Я вскоре познакомился с другими собратьями, которые слонялись вокруг с намерением обобрать честных горожан, сновавших туда-сюда. Только эти опознали во мне новенького и предупредили, чтобы я не замахивался на их кусок хлеба.
Сначала ко мне подошла полная матрона лет шестидесяти среднего роста, вся в трауре – от черной шляпки до длинного плаща по новой моде. Серые глаза, седые волосы, почти серый цвет лица, а заодно и ирландский акцент – проверка для моего собственного.
– Добрый день, сэр. Как я понимаю, вы только-только начали торговать в нашем районе.
– Да, мэм, едва с корабля, недавно ступил на американскую землю.
– У вас слишком огромный нос для нашего брата.
– Вероятно, наследил кто-то из немцев, когда на остров вторгались все кто попало.
– Ну, немцы – это ничего, главное, чтоб не англичанин.
– Боже упаси, – благочестиво ахнул я.
– И какую игру ты тут затеял, парень?
Я кивнул в сторону грандиозного дома Вандербильтов, испытывая прилив вдохновения, как всегда, когда вхожу в новую роль.
– Не стану отрицать, что я тут не просто так, но отнюдь не играю, а с самыми серьезными намерениями сердечного свойства. В том доме работает девушка, очень порядочная, а в проклятый замок таким, как я, путь заказан.
– Похоже на сказку, – загоготала старая леди. – Что ж, удачи, парень. Здесь меня величают Матушкой Хаббард[45], но родители назвали меня именем Маргарет, к которому прилагалась еще и пара фамилий.
– А я Лайам, а вот Келли или Кейси, зависит от дня недели, времени суток и того, кто передо мной.
– И как же выглядит девчонка, из-за которой весь сыр-бор?
– Волосы под белым чепцом пламенеют, как неопалимая купина, а еще у нее яркие глаза и голосок, как дрозд весной.
– Да ты втюрился, парень. Лучше будь поосторожнее. Эти фифы, кто работает в богатых домах, быстро задирают нос.
Пока Матушка Хаббард болтала со мной, к нам присоединились еще двое парней из армии карманных воров, разбойников, менял и аферистов.
– Это лорд Кортни, – указала Матушка Хаббард на одного из них.
Парень был больше шести футов[46] ростом, как и я, а это скорее исключение для городских улиц, но он был худощавым, с бронзовой кожей, темными волосами и небольшими усиками. К сожалению, он не мог похвастаться таким волевым подбородком, как у меня, но это придавало пущей убедительности его роли английского вельможи.
– Милорд, – сказал я с легким поклоном.
– Один из наших, – быстро пояснила Матушка Хаббард.
– Элегантный поклон для уличного торговца, – сказал фальшивый лорд надменным тоном представителя верхушки общества.
– Кто ты у нас на этот раз? – поинтересовалась Матушка Хаббард.
– Сэр Гарри Вэйн с корабля ее величества «Лайтс». Дамочки отрывают позолоченные пуговицы с униформы британского королевского флота, когда я являюсь на балы. Американские леди довольно бесцеремонны, и их легко сбить с толку.
– Верно, – поддакнул я. – Надеюсь, это не касается ирландских девушек, живущих в Америке.
– Ты вроде недурен собой, мой мальчик, – сказала Матушка Хаббард. – Почему же не пригласишь эту девчонку прогуляться?
– Увы, я ее видел только издали. Боюсь, что какой-нибудь другой парень, которого пускают в замок, меня обскачет.
– Понятно, – кивнула старая леди. – Так вот почему ты расставил вокруг шпионов. Ты знаешь имя или род занятий своего соперника?
– Если бы знал, разве интересовался бы всеми, кто слоняется возле дома или приходит туда без видимой причины.
– Это недавно отстроенный особняк Вандербильтов, мой бедный друг, – объяснил сэр Гарри. – Разумеется, я мог бы вальсировать в первых рядах, но вот рассказать, кто из торговцев туда ходит, не смогу. – Он уставился на дом с видом знатока, изучающего бирманские рубины. – В таких домах всегда задают кучу вопросов. Но стоит притвориться английским аристократом, и все претензии снимаются. Меня знают под разными титулами от Монреаля до Индии, но как сэр Хью Лесли Кортни, офицер британского военно-морского флота, я почти год прожил в кредит в Балтиморе: мужчины и женщины давали мне деньги по первому же кивку, по первой же просьбе.
