Сорвать маску (Лицо без маски) - Шелдон Сидни

– Мы с вами знакомы, не так ли?

– Да, – бесстрастно ответил детектив. – Лейтенант Макгрейви. – И, кивнув в сторону своего спутника, добавил: – Детектив Френк Анджели.

Джад и Анджели обменялись рукопожатием.

– Входите, – сказал доктор.

Мужчины прошли в кабинет, и дверь захлопнулась. Кэрол изумленно смотрела им вслед, стараясь понять, что к чему. Большому детективу явно не понравился доктор Стивенс. Но, возможно, он вообще недолюбливает врачей. Впрочем, в одном Кэрол не сомневалась: вечером платье придется отдать в чистку.

Свой кабинет Джад обставил в стиле французского загородного дома. Никаких письменных столов. Легкие кресла и небольшие низкие столики с антикварными лампами на них. На полу мягкий ковер с красивым рисунком, у дальней стены удобная кушетка. На стенах ни одного диплома. Впрочем, как Макгрейви выяснил перед тем как прийти сюда, если бы доктор Стивенс захотел, на стене не осталось бы свободного места.

– Я впервые попал к психиатру, – заметил Анджели. Кабинет явно произвел на него впечатление. – Я бы не отказался иметь такую квартиру.

– В такой обстановке пациенту легче расслабиться, – объяснил доктор. – И, между прочим, я психоаналитик.

– Извините, – смутился Анджели. – А в чем, собственно, разница?

– Примерно пятьдесят долларов в час, – ответил Макгрейви и, обращаясь к доктору, добавил: – Мой напарник не очень разбирается в подобных тонкостях.

Напарник. И тут Джад вспомнил. Напарника Макгрейви застрелили, а его самого ранили во время стычки с бандитами, грабившими винный магазин, четыре или пять лет назад. По обвинению в этом преступлении арестовали некоего Амоса Зиффрена. Адвокат обвиняемого настаивал на оправдании своего клиента, ссылаясь на невменяемость последнего во время ограбления. Джада защита пригласила в качестве эксперта для обследования Зиффрена. Обследование показало, что тот страдает прогрессивным парезом, приведшим к необратимым изменениям в психике. На основании этого заключения Зиффрен избежал смертного приговора и его отправили в психиатрическую лечебницу.

– Теперь я вас вспомнил, – сказал Джад. – Дело Зиффрена. Вы получили три пули, а вашего напарника убили.

– Я тоже вас помню. Вы помогли преступнику избежать электрического стула.

– Что я могу для вас сделать?

– Нам нужно выяснить некоторые вопросы, – ответил Макгрейви и посмотрел на Анджели. Тот начал развязывать бечевку на свертке, который держал в руках.

– Мы хотим, чтобы вы опознали одну вещь. – Голос Макгрейви вновь стал совершенно бесстрастным.

Анджели развернул бумагу. В руках у него оказалась ярко-желтая куртка.

– Вы не видели ее раньше?

– Она похожа на мою, – удивленно ответил Джад.

– Она ваша. Во всяком случае, на подкладке написано ваше имя.

– Как она к вам попала?

– А как, по вашему мнению, она могла к нам попасть?

Джад пристально посмотрел на Макгрейви, затем взял со стола трубку и начал неторопливо набивать ее табаком из стоящего рядом кувшинчика.

– Думаю, будет лучше, если вы объясните мне, что все это значит, – спокойно ответил он.

– Мы хотим разобраться с этой курткой. Если она ваша, то нам интересно узнать, почему она находится не у вас?

– В этом нет ничего странного. Когда сегодня утром я вышел из дому, шел небольшой дождь. Мой плащ в чистке, поэтому пришлось надеть эту желтую куртку. Обычно я езжу в ней на рыбалку. Один из моих пациентов пришел без плаща. Как раз перед его уходом пошел сильный снег, поэтому я одолжил ему свою куртку. – Джад замолчал, неожиданно встревоженный. – Что с ним случилось?

– Случилось с кем? – переспросил Макгрейви.

– С моим пациентом Джоном Хансеном.

– Вы попали в самую точку, док, – тихо сказал Анджели. – Мистер Хансен не смог принести куртку сам, потому что он мертв.

– Мертв? – вздрогнул Джад.

– Кто-то воткнул ему в спину нож, – пояснил Макгрейви.

Джад недоверчиво посмотрел на него. Детектив взял у Анджели куртку и развернул ее так, чтобы доктор мог видеть длинный разрез. На подкладке отчетливо выделялись бурые пятна. Джад почувствовал, как к горлу подкатывается тошнота.

– Кто же хотел его убить?

– Мы надеялись, что вы сможете сказать нам об этом, доктор Стивенс, – сказал Анджели. – Кто знал мистера Хансена лучше, чем его психоаналитик.

Джад беспомощно покачал головой.

– Когда это случилось?

– В одиннадцать утра, – ответил Макгрейви. – На Лексингтон-авеню, в квартале отсюда. Наверное, не один десяток людей видели, как он упал, но все они так торопились домой готовиться к празднованию Рождества Христова, что оставили его лежать, пока он не истек кровью.

Джад схватился рукой за край стола, костяшки пальцев побелели.

– Когда Хансен пришел к вам сегодня?

– В десять утра.

– Сколько времени вы обычно проводите с пациентом, доктор?

– Пятьдесят минут.

– Он сразу же ушел?

– Конечно. Меня уже ждал следующий.

– Он вышел через приемную?

– Нет. Мои пациенты входят через приемную, а выходят здесь. – Доктор показал на дверь, ведущую в общий коридор. – Таким образом они не встречаются друг с другом.

– Итак, – кивнул головой Макгрейви, – Хансена убили, как только он вышел отсюда. Почему он приходил к вам, доктор?

– Мне очень жаль, – поколебавшись, ответил Джад, – но я не имею права обсуждать подобные вопросы.

– Кто-то его убил, – продолжал настаивать Макгрейви, – и вы могли бы помочь нам найти убийцу.

У Джада погасла трубка, и он неторопливо раскурил ее вновь.

– Когда вы начали лечить Хансена? – Теперь вопросы задавал Анджели.

– Три года назад.

– Не могли бы вы припомнить кого-нибудь, кто ненавидел Хансена? А может быть, он к кому-то испытывал подобное чувство?

– Если бы такой человек существовал, – ответил Джад, – я бы вам сказал. Полагаю, что мне известно все, что можно знать о Джоне Хансене. Он радовался жизни. Причин ненавидеть кого-либо у него не было, и я не знаю, кто мог ненавидеть его.

– Тем лучше для Джона. Вы, похоже, прекрасный доктор, мистер Стивенс, – сказал Макгрейви. – Мы возьмем с собой его карту.

– Нет.

– Мы можем получить разрешение суда.

– Пожалуйста. Но для вас в ней нет ничего интересного.

– Что случится, если вы отдадите ее нам? – спросил Анджели.

– Это может повредить жене Хансена и его детям. Вы на неправильном пути. Я уверен, что убийца не знаком с Хансеном.

– А я в это не верю, – буркнул Макгрейви.

Анджели завернул куртку в бумагу и перевязал сверток бечевкой.

– Мы вернем ее вам после окончания расследования.

– Можете оставить ее себе.

Макгрейви открыл дверь, ведущую в коридор.

– Мы будем держать вас в курсе, док. – И он вышел из кабинета.

Анджели кивнул Джаду и последовал за старшим детективом.

Когда Кэрол вошла в кабинет, Джад все еще смотрел им вслед.

– Что-нибудь случилось? – озабоченно спросила она.

– Кто-то убил Джона Хансена.

– Убил?

– Его зарезали.

– О Боже? Но почему?

– Полиция не знает.

– Какой кошмар! Смогу ли я чем-нибудь помочь, доктор?

– Если вам не трудно, Кэрол, приведите все в порядок, а потом закройте кабинет. Я поеду к миссис Хансен и сам сообщу ей о случившемся.

– Не беспокойтесь, я все сделаю, – успокоила его Кэрол.

– Спасибо. – И Джад вышел из кабинета.

Через тридцать минут, когда Кэрол уже разложила карты сегодняшних пациентов и запирала свой стол, дверь в приемную открылась. Шел уже седьмой час, и к этому времени в здании обычно не оставалось ни души. Подняв голову, Кэрол увидела незнакомого мужчину, приближающегося к ней с улыбкой на лице.

Глава 4

Джад вышел на улицу и, сев в машину, поехал куда глаза глядят, погруженный в свои мысли. Хансен проложил путь через ад и на пороге свободы… До чего же это несправедливо.

На углу Джад заметил телефонную будку и тут вспомнил, что обещал своим друзьям Петеру и Норе Хадли прийти к ним на обед. Но после случившегося он никого не хотел видеть. Остановив машину, Джад вошел в будку и набрал номер Хадли. К телефону подошла Нора.