Артур Рив - Золото богов
Проснулся я от стука в дверь. Оказывается, было уже позднее утро. Направившись к двери, я через приоткрытую дверь комнаты Кеннеди увидел, что того уже нет – наверное, ушел в лабораторию. Не знаю, как он ухитрялся так мало спать. Работа газетчика сделала меня ночной пташкой, но если приходилось засиживаться допоздна, я всегда отсыпался на следующий день. А мой неутомимый друг, расследуя очередное дело, не мог заставить себя поспать больше пяти часов кряду.
– Здравствуйте, Джеймсон, – приветствовали меня, когда я открыл дверь. – Кеннеди тут? А, он еще не вернулся…
Это был Локвуд, которому не терпелось повидаться с детективом. Лицо его вытянулось, когда он увидел, что Крэга нет дома.
– Он почти наверняка в лаборатории, – ответил я, протирая глаза. – Если подождете минутку, я отправлюсь туда вместе с вами.
Пока я торопливо одевался, Честер сидел в нашей гостиной, зачарованно разглядывая коллекцию трофеев, напоминающих об успешно раскрытых моим товарищем преступлениях.
– Ну и подборка, Джеймсон! – воскликнул он, когда я наконец присоединился к нему. – Как посмотришь на то, что Кеннеди здесь хранит, как вспомнишь, что еще он собрал в своей лаборатории, так удивишься – как кто-то осмеливается быть преступником?
Я пристально взглянул на него. Стал бы он говорить такое, если бы знал, что у этого талантливого следователя в лаборатории хранится улика против него самого? Если Локвуду было об этом известно, он был великолепным актером, одним из тех, кого можно заставить выдать секрет только принудительной проверкой кровяного давления на сфигмографе[8].
– Да, коллекция замечательная, – согласился я. – Вы готовы?
Мы покинули квартиру и, дыша бодрящим утренним воздухом, зашагали к кампусу и химическому факультету.
Как я и ожидал, сыщик оказался в лаборатории. Когда мы вошли, он проверял результаты своих экспериментов. Насколько я мог судить по набору инструментов на столе, он старался определить, какие именно из близкородственных мидриатических алкалоидов могли содержаться в пагубном дыме отравленного табака. Хотя Крэг был уверен в своих выводах, он всегда считал своей обязанностью и с медицинской, и с юридической точки зрения получить как можно более точные сведения. Ведь если дело дойдет до обвинительного акта, суд могут удовлетворить только конкретные доказательства.
Когда мы появились в дверях, Кеннеди со страдальческим видом отложил работу и поздоровался с нами.
– Полагаю, Джеймсон уже передал вам, что я звонил прошлым вечером? И рассказал зачем? – усевшись, начал Локвуд.
Детектив кивнул:
– Насколько я помню, вы хотели что-то рассказать о Нортоне и кинжале.
Его гость подался вперед и сказал почти шепотом:
– Знаете, в Лиме среди местного населения о кинжале ходили очень интересные слухи.
Кеннеди это как будто не особенно впечатлило.
– Какие именно слухи? – только и спросил он.
– Ну, я не был в Лиме в то время. Я был здесь. Но я слышал, что кинжал забрали у одного индейца… Брата сеньоры де Моше… Нечестным путем.
– Насколько я знаю, он совершил самоубийство, – ответил Крэг. – Но какое отношение это имеет к Нортону?
Локвуд поколебался, слегка пожал плечами и вкрадчиво сообщил:
– Думаю, вывод ясен. – Потом, в упор посмотрев на сыщика и как будто испытывая его, он добавил: – Мы знаем о том, что происходит в Лиме, даже когда находимся за тысячи миль оттуда.
Мне было интересно, располагает ли этот человек какой-либо информацией помимо той, которую мы уже получили благодаря просвеченному рентгеном письму к Уитни, подписанному «Хаггерти». Если да, то он пока не собирался ею делиться. По его поведению чувствовалось, что он еще не выложил козырной карты, а просто прощупывает нас.
– И в Нью-Йорке, и в Лиме с этим кинжалом были связаны темные дела, – продолжал он. – Очень многие были заинтересованы в том, чтобы его заполучить. Вы не думаете, что стоило бы некоторое время понаблюдать за Нортоном?
– В самом деле? – безразлично осведомился следователь.
– В самом деле. По крайней мере, мы с Уитни думаем именно так. И собираемся установить слежку за пройдохой.
– Спасибо большое за ценные сведения, – иронически ответствовал мой друг. – Мистер Уитни уже сообщил мне, что собирается установить такую слежку.
Честер прищурился:
– Это еще не все. На вашем месте я бы внимательно понаблюдал и за обоими де Моше.
– Согласен, – кивнул Крэг, но без большого интереса. – А почему вы не установите слежку и за ними тоже?
Его собеседник встал:
– Можете сколько угодно отмахиваться от того, что я сейчас говорю. Но подождите, пока наши детективы не начнут раскапывать факты!
Он ушел, практически хлопнув дверью, и я повернулся к другу.
– Что это такое было? – спросил я. – Он приходил для того, чтобы поделиться ценной информацией, или для того, чтобы поскандалить?
– Одно другому не мешает, – философски отозвался Кеннеди, убирая материалы с рабочего стола. – В данном деле чем больше скандалов – тем больше может выплыть информации.
Зазвонил телефон.
– Привет, Нортон, – услышал я ответ сыщика. – Что-что? Кто-то за тобой следит и ты думаешь, что слежку организовал Уитни?
Я внимательно слушал, но проследить за ходом разговора, слыша только одного собеседника, было невозможно.
Когда Кеннеди повесил трубку, я заметил:
– Итак, Уитни не блефовал.
– Думаю, мой план срабатывает, – задумчиво проговорил Крэг. – Ты понял, что он сказал? Нортон сразу догадался, что за слежкой стоит Уитни. Последними его словами были: «Я с ним поквитаюсь! Я тоже предприму кое-какие шаги!» – и тут он повесил трубку. Думаю, вскоре появятся новости.
Кеннеди вытащил анонимные письма и принялся за кропотливое изучение шрифта в надежде найти какие-нибудь улики.
16. У стен есть уши
Примерно час спустя дверь в нашу лабораторию распахнулась настежь, и мы вскочили на ноги.
На пороге стояла Инес де Мендоза, бледная и взволнованная.
– Скажите, профессор Кеннеди, что это неправда! – вскричала она, неистово стиснув руки. – Его там не было, не могло быть! Нет, нет, нет!
Она бы упала в обморок, если бы Крэг не ринулся вперед, не подхватил ее и не опустил в наше единственное кресло.
– Уолтер, быстрее! – сказал он. – Пузырек с нашатырным спиртом, вон там… Второй слева!
Я протянул ему пузырек и распахнул окно, чтобы впустить в комнату свежий воздух. Когда окно распахнулось, одну из бумаг, которые изучал мой товарищ, сдуло со стола, и – какое невезенье! – листок упал рядом с Инес. Она увидела его и немедленно узнала.
– То анонимное письмо! – вскричала она. – Скажите, вы же не думаете, что друг моего отца, против которого меня предупреждают… Что это…
Она не закончила фразу, да в том и не было нужды.
– Пожалуйста, сеньорита, – успокаивал ее детектив, – не волнуйтесь так! Что случилось? Расскажите, что произошло?
Нашатырь и свежий воздух как будто сделали свое дело, потому что девушка смогла овладеть собой. Крепко сжав подлокотники кресла, она уставилась снизу вверх в лицо Крэга.
– Дело в Честере, – выдохнула она.
У нее не хватило сил продолжить.
Я впервые услышал, как она произносит имя Локвуда, и по ее интонации понял – она только что пережила потрясение почти столь же сильное, как смерть отца.
– Продолжайте, – попросил сыщик.
– Мне сказали, что вы обнаружили отпечатки ног в пыли музея после того, как кинжал был украден, – быстро заговорила сеньорита Инес, героически стараясь держать себя в руках. – И что с тех пор вы собирали отпечатки обуви разных людей, и наконец… наконец выяснили, что найденные в музее следы оставил… оставил мистер Локвуд. О, профессор Кеннеди, ведь этого не может быть! Тут, должно быть, какая-то ошибка!
Крэг молчал. Он явно искал способ открыть правду, не разбив девушке сердце. Перед ним стояла неприятная задача, которую следовало выполнить с тактом и милосердием.
– Помните, как мы сидели с сеньорой де Моше в чайной комнате? – в конце концов спросил он.
– Да, – коротко ответила сеньорита, как будто ей было неприятно об этом вспоминать.
– Тогда вы помните ее слова о том, что она должна сказать еще кое-что, касающееся мистера Уитни и мистера Локвуда.
Инес хотела перебить его, но следователь торопливо продолжил:
– Положим, у них нет кинжала, сказала она. Тогда почему у них должно быть больше шансов найти сокровища, чем у других? А если у них есть кинжал… Что тогда это значит? Вот дилемма, моя дорогая сеньорита, с которой вы однажды должны разобраться. Так почему бы не сделать это сейчас?
Лицо его собеседницы стало жестким.
– Тогда вспомните и вы, профессор, что я ей ответила – мистера Локвуда здесь нет, чтобы защититься, а я не позволю бросать на него тень. – Ей с огромным трудом удавалось говорить спокойным тоном. – Я сказала это сеньоре и теперь говорю вам!
