Просроченное убийство - Джеймс Миранда

– Мы с тобой потом поговорим. Я хочу заехать, повидать Джастина.

– Конечно, в любое время, – сказал я.

Когда Джулия повернулась к выходу, меня позвал дежурный. Я подошел к стойке регистратуры, Дизель бодро потрусил следом.

– Пойдемте, я провожу, – дежурный провел нас через рамку и направил в коридор. – Помощница шерифа Берри в последней комнате по левую руку, сэр.

Я поблагодарил его, и мы с Дизелем поспешили в указанном направлении. Перед открытой дверью я остановился и постучал по наличнику. Канеша Берри оторвалась от компьютера и нахмурилась, заметив Дизеля.

– Заходите, мистер Харрис, – она встала из-за стола. – Присаживайтесь.

Помимо стула для посетителей обстановку тесного кабинета составляли два письменных стола и забитые папками стеллажи для документов. Стол Канеши был образцом порядка и организованности – в отличие от рабочего места ее коллеги.

Я подвинул еще один стул – для Дизеля, – и мы с котом сели. По дороге в департамент я думал, почему Канеша откладывала наш разговор, хотя имела немало возможностей обо всем меня расспросить. Например, сегодня утром – вряд ли она заезжала только для того, чтобы предупредить о навязчивых репортерах. Правда, если вспомнить, как ее встретила Азалия, становится понятно, почему меня вызвали в участок.

– Чем могу помочь? – вежливо поинтересовался я, ерзая на жестком стуле, который, видимо, как раз за его неудобство и назначили местом для посетителей. Дизель внимательно наблюдал за Канешей – сейчас голова кота находилась почти вровень с моей.

Помощница шерифа какое-то время неотрывно смотрела на него, потом моргнула и наконец сосредоточилась на мне.

– Почему вы скрыли, что Джастин Уордлоу вчера вечером был с вами в отеле?

Я не торопился с ответом, тщательно подбирая слова: мне не хотелось, чтобы Канеша думала, будто я подозреваю парня в убийстве.

– Джастину вчера пришлось нелегко. Не знаю, что именно он вам рассказал, но я переживал за мальчика. И посчитал, что ему нужно время, чтобы прийти в себя.

– Какая трогательная забота, – Канеша сжала губы в жесткую линию. – Вы понимаете, что своими действиями препятствовали расследованию?

Она определенно была вне себя от злости.

– Понимаю, – сказал я. – Но я поступил так ради мальчика. Если хотите в чем-то меня обвинить, пожалуйста.

– Поверьте, очень хочу, – процедила она. – Но придется работать с тем, что есть. У вас, Джастина и миссис Уордлоу было достаточно времени, чтобы сговориться. И если я еще раз выясню, что кто-то из вас мне солгал – хоть в чем-нибудь – поверьте, мало вам не покажется.

– Верю. – Канеша и так злилась, поэтому я мог задать вопрос, который меня беспокоил. – Но почему вы вчера не стали разбираться?

– Потому что решила, что это подождет.

«Иными словами, – подумал я, – ты попала впросак, но признаваться в этом не собираешься». В нашем сонном городке у помощницы шерифа вряд ли была возможность набраться опыта в подобных делах. На моей памяти последнее убийство случилось в Афинах лет семь или восемь назад: взбешенный муж прикончил любовника жены. Поскольку он сделал это на глазах у прохожих, там и расследовать ничего не пришлось.

Вооружившись ручкой и блокнотом, Канеша записала что-то и вперила в меня недобрый взгляд.

– Расскажите про ваш вчерашний день. С той самой минуты, как Годфри Прист пришел к вам в кабинет.

Подавив усталый вздох, я начал рассказ. Дизель заскучал и свернулся клубком. За следующие полчаса Канеша прервала меня всего дважды. Наконец я добрался до того момента, когда решил поехать в отель, чтобы проверить Годфри и Джастина.

– Почему вы так беспокоились о человеке, которого едва знали и который – если верить вашим словам – не слишком-то вам нравился? Вы утверждаете, что не виделись почти тридцать лет. Или я чего-то не понимаю?

Я задумался.

– Я беспокоился прежде всего о Джастине, которому давно было пора вернуться домой. На него вчера столько всего свалилось – еще до того, как он обнаружил в номере мертвого Годфри. Да и сам Годфри никогда бы не упустил возможности оказаться в центре внимания. Мне это показалось странным.

– Почему вы так переживаете за Джастина? Он ведь не ваш сын. – Канеша откинулась на спинку стула и посмотрела на меня так, будто я был необычным насекомым.

– Нет. Но я за него отвечаю. Он снимает у меня комнату, а я заинтересован в благополучии тех, кто живет под моей крышей. К тому же он сын моей давней подруги.

– Понятно, – коротко ответила Канеша.

Тогда я решился спросить:

– Вы в курсе, что Годфри вообще мало кто любил?

Помощница шерифа натянуто улыбнулась.

– Да, это я уже выяснила.

– Тогда вы должны понимать, что в нашем городе есть люди с куда более серьезными мотивами для убийства, чем Джулия и Джастин. Или я, – памятуя об обещании, данном сегодня утром Азалии, я решил, что стоит поделиться с Канешей некоторыми слухами. Мне не хотелось подставлять тех, кто скорее всего невиновен, но иного способа отвести беду от Джастина я не видел.

– Например? – Канеша отложила карандаш.

– Например, Джордан Томпсон. Я только что говорил с Джулией. Она сказала вам, что вчера видела Джордан в «Фаррингтон Хаусе».

– Видела, – не стала отрицать Канеша. – Но у меня пока нет доказательств, что мисс Томпсон встречалась с жертвой.

– А у меня есть, – сказал я, надеясь, что это прозвучало не слишком торжествующе. – Экземпляр последней книги Годфри Приста. С автографом автора и датой. А если точнее, то со вчерашним числом.

Канеша моргнула: мне все-таки удалось ее заинтересовать. Она взяла карандаш и черкнула пару строк.

– Где вы достали эту книгу?

Я рассказал помощнице шерифа об утреннем визите в книжный магазин, упомянув то, что мне удалось узнать от Патти Симпсон про связь Джордан и Годфри. Канеша продолжала писать в блокноте.

– Поскольку Годфри имел роман с Джордан позже, чем с Джулией, мисс Томпсон куда больше подходит на роль подозреваемой. И мотив у нее посолиднее.

– Возможно, – Канеша снова отложила карандаш. – Проверю то, что вы мне рассказали, но это не значит, что я забуду про остальных.

– Разумеется, – ответил я, делая вид, что меня ничуть не задел ее презрительный тон.

– Хотите еще чем-нибудь поделиться? – губы Канеши изогнулись в издевательской усмешке. – Раз уж вы в курсе всех грязных сплетен.

М-да, помогать ей будет нелегко…

Мысленно попросив прощения перед начальником, я поведал помощнице шерифа о глубокой ненависти, которую Питер Вандеркеллер испытывал к Годфри – и о ее причине.

Канеша сделала еще пару пометок в блокноте, но эта информация, кажется, впечатлила ее ничуть не больше, чем новости про Джордан Томпсон.

– На сегодня все, мистер Харрис. Если возникнут еще вопросы, мы с вами свяжемся.

Как-то грубо, подумал я.

– Тогда всего хорошего. – Я встал, и Дизель спрыгнул на пол. Канеша повернулась к компьютеру и начала печатать.

Азалия пришла бы в ужас от манер своей дочери. Канеша могла хотя бы поблагодарить меня за то, что я так быстро приехал.

Мы с Дизелем вышли из кабинета и направились к регистратуре. Дежурный открыл рамку, чтобы выпустить нас; кот так и рвался познакомиться с ним поближе и посмотреть, что там за стойкой, но мне хотелось как можно скорее покинуть это место.

– Пойдем, мальчик, – сказал я, слегка натягивая поводок. – У нас много работы.

– Пока, котик, – помахал ему дежурный, за что был вознагражден парой мурлыкающих трелей.

Выйдя из департамента, я поморгал, привыкая к солнечному свету. Воспоминание о холодном приеме у помощницы шерифа до сих пор царапало меня, но вряд ли я мог рассчитывать на что-то большее. Зато подкинул ей новых подозреваемых.

Мы с Дизелем сели в машину и поехали к библиотеке. Я припарковался позади здания, чтобы войти через черный ход рядом с комнатой отдыха. Со всей этой ездой по городу у меня разыгралась жажда, и Дизель, верно, тоже хотел пить. В комнате отдыха было пусто. Я нашел в шкафу большую кружку и наполнил ее из кулера. Напившись, снова налил воды и поставил чашку на пол, чтобы полакал Дизель. Теперь нужно было только сполоснуть ее в раковине.