Стивен Кинг - Заклятие параноика (сборник)
«Он ее ударил, – подумал Рэнди. – Я и сам хотел, помнишь?»
Он попятился, утирая рот, испытывая слабость и тошноту. И страх. Такой страх, что был способен думать лишь крохотным уголком мозга. Еще немного, и он сам закричит. И тогда Дийку придется дать ему пощечину. Дийк панике не поддастся, о нет! Дийк – материал, из которого делают героев. «На футбольном поле надо быть героем, чтобы нравиться красоткам», – зазвучала в его сознании забористая песенка. И тут он услышал, что Дийк говорит с ним, и поглядел на небо, стараясь, чтобы в голове прояснилось, чтобы отогнать видение того, как фигура Рейчел утрачивает человечность, превращается в комья, а чернота пожирает их. Он не хотел, чтобы Дийк отвесил ему пощечину, как Лаверн.
Он поглядел на небо и обнаружил, что там уже загорелись первые звезды – угасли на западе последние отблески дня, и ковш Большой Медведицы обозначился полностью.
– Ах, Сееееско, – выдавил он из себя. – Моя думай, мы на этот раз сильно вляпались.
– Что оно такое? – Его рука опустилась на плечо Рэнди, стискивая и проминая его до боли. – Оно ее съело, ты видел? Оно СЪЕЛО ее, СЪЕЛО ЦЕЛИКОМ, хреновина. Так что оно такое?
– Не знаю. Ты что – не слышал? Я же уже говорил.
– Ты обязан знать, хреновый ты комок мозгов, ты же все научные программы проходишь! – Теперь и Дийк вопил, и это помогло Рэнди взять себя немного в руки.
– Ни в одной научной книге я ни о чем подобном не читал, – ответил Рэнди. – В последний раз я видел что-то подобное в «Жутком зрелище» в День Всех Святых, когда мне было двенадцать.
…А оно уже вновь обрело свою круглую форму. И лежало на воде в десяти футах от плота.
– Оно стало больше! – охнула Лаверн.
Когда Рэнди увидел пятно в первый раз, он определил его диаметр примерно в пять футов. Теперь оно было не менее восьми футов в поперечнике.
– ОНО СТАЛО БОЛЬШЕ, ПОТОМУ ЧТО СЪЕЛО РЕЙЧЕЛ! – взвизгнула Лаверн и снова принялась кричать.
– Прекрати, не то я тебе челюсть сломаю, – сказал Дийк, и она прекратила, но не сразу, а замирая, как музыка на пластинке, если вдруг выключить ток, не сняв иглу. Глаза у нее стали громадными.
Дийк оглянулся на Рэнди.
– Ты в порядке, Панчо?
– Не знаю. Наверное.
– Молодец! – Дийк попытался улыбнуться, и Рэнди с тревогой заметил, что его попытка увенчивается успехом. Неужели что-то в Дийке наслаждается происходящим? – Так тебе неизвестно, что это может быть такое?
Рэнди покачал головой. Может, это все-таки мазутное пятно… или было им, пока что-то его не изменило? Может, космические лучи пронизали его под определенным углом? А может, Артур Годфри [12] пописал на него атомной закваской, кто знает? Кто МОЖЕТ знать?
– Как по-твоему, мы сумеем проплыть мимо него? – не отступал Дийк, тряся Рэнди за плечо.
– Не-е-т! – взвизгнула Лаверн.
– Прекрати, не то я тебя прикончу, – сказал Дийк, снова повышая голос. – Я не шучу.
– Ты видел, как быстро оно захватило Рейчел, – сказал Рэнди.
– Может, оно тогда было голодным, – возразил Дийк. – А теперь насытилось.
Рэнди вспомнилось, как Рейчел стояла на коленях в углу плота, такая неподвижная и такая хорошенькая в бюстгальтере и трусиках. В горле у него вновь поднялся тошнотный комок.
– Возьми и попробуй, – сказал он Дийку.
Дийк ухмыльнулся, совсем невесело.
– Эх, Панчо.
– Эх, Сеско.
– Я хочу вернуться домой, – сказала Лаверн боязливым шепотом. – А?
Они не ответили.
– Значит, ждем, пока оно уплывет. Оно приплыло, значит, и уплывет, – сказал Дийк.
– Может быть, – сказал Рэнди.
Дийк взглянул на него. В полумраке лицо Дийка выражало свирепую сосредоточенность…
– Может быть? Что это за хреновина – может быть?
– Мы приплыли, и оно приплыло. Я видел. Будто учуяло нас. Если оно насытилось, как ты сказал, то уплывет. Скорее всего. А если еще хочет жратвы… – Он пожал плечами.
Дийк задумался, наклонив голову. С его коротких волос все еще падали капли.
– Подождем, – сказал он. – Пусть жрет рыбу.
Прошло четверть часа. Они молчали. Похолодало. Температура понизилась градусов до десяти, а они все трое были в нижнем белье. Через десять минут Рэнди услышал отрывистую дробь, которую выбивали его зубы. Лаверн попыталась прижаться к Дийку, и он ее оттолкнул – мягко, но достаточно решительно.
– Оставь меня пока в покое, – сказал он.
Тогда она села, скрестив руки на груди, сжав пальцами локти и дрожа мелкой дрожью. Она поглядела на Рэнди, и ее глаза сказали, что он может подойти к ней снова: обнять рукой ее плечи – теперь можно.
А он отвел взгляд – снова на черный круг на воде. Оно просто плавало там, не приближаясь, но и не удаляясь. Он поглядел в сторону берега. Призрачно-белесый полумесяц пляжа, который, казалось, плыл куда-то. Деревья дальше слагались в темную бугристую линию горизонта. Ему показалось, что он различает «камаро» Дийка, но полной уверенности у него не было.
– Мы просто сорвались с места и поехали, – сказал Дийк.
– Вот именно, – сказал Рэнди.
– Никого не предупредили.
– Да.
– Так что никто не знает, что мы здесь.
– Да.
– Перестаньте! – крикнула Лаверн. – Перестаньте, вы меня пугаете!
– Закупори дырку для пирожков, – рассеянно сказал Дийк, и Рэнди невольно засмеялся – сколько бы Дийк ни повторял эту фразу, она его смешила. – Если нам придется провести ночь тут, проведем. Завтра кто-нибудь услышит, как мы зовем. Мы ведь не в австралийской пустыне, а, Рэнди?
Рэнди промолчал.
– Верно?
– Ты знаешь, где мы, – сказал Рэнди. – Знаешь не хуже меня. Мы свернули с сорок первого шоссе, проехали восемь миль по боковой дороге…
– С коттеджами через каждые пятьдесят футов.
– С ЛЕТНИМИ коттеджами. Сейчас октябрь. В них никто не живет, ни в единой хреновине. Мы добрались сюда, и тебе пришлось объехать чертовы ворота с предупреждениями «ЧАСТНЫЕ ВЛАДЕНИЯ» на каждом шагу…
– И что? Сторож… – Дийк теперь словно бы злился, терял контроль над собой. Испугался? В первый раз за этот вечер, в первый раз за этот месяц, за этот год, а может, в первый раз за всю жизнь? До чего же грозная мысль! Дийк лишается девственной плевы бесстрашия. Рэнди не был полностью в этом уверен, но и не исключал такой ситуации, и она доставляла ему извращенное удовольствие.
– Тут нечего украсть, нечего переломать или изгадить, – сказал он. – Если сторож и имеется, так он, вероятно, заглядывает сюда раза два в месяц.
– Охотники…
– Да, конечно. В следующем месяце, – сказал Рэнди и закрыл рот так, что зубы щелкнули. Ему удалось напугать и себя.
– Может, оно нас не тронет, – сказала Лаверн, и ее губы сложились в жалкое подобие улыбки. – Может, оно просто… ну, понимаете… не тронет нас.
– Может, и медведи летают, – сказал Дийк.
– Оно задвигалось, – сказал Рэнди.
Лаверн вскочила на ноги. Дийк подошел к Рэнди, на мгновение плот накренился, так что сердце Рэнди от испуга перешло на галоп, а Лаверн снова пронзительно взвизгнула. Тут Дийк попятился, плот выровнялся, хотя левый угол (если смотреть на берег) остался погруженным чуть-чуть больше.
Оно приблизилось с маслянистой пугающей скоростью, и в этот момент Рэнди увидел цвета, которые видела Рейчел, – фантастические алые, желтые и голубые краски закручивались в спирали и скользили по эбеновой поверхности, напоминавшей размягчившийся пластилин или полузастывший вар. Оно поднималось и опускалось с волнами, и это меняло краски, заставляло их закручиваться и смешиваться. Рэнди осознал, что вот-вот упадет, упадет прямо в него, он почувствовал, что клонится…
Из последних сил он ударил себя правым кулаком по носу – жестом, каким человек старается унять кашель, но чуть повыше и куда сильнее. Нос пронизала раскаленная боль, он почувствовал побежавшие по лицу теплые струйки крови и тогда сумел отступить на шаг с криком:
– Не смотри на него, Дийк! Не смотри прямо на него, его цвета гипнотизируют!
– Оно пытается подлезть под плот, – угрюмо сказал Дийк. – Что это за дерьмо, Панчо?
Рэнди посмотрел, посмотрел очень внимательно. Он увидел, что оно трется о край плота, сплющившись в подобие половины пиццы. На секунду могло показаться, что оно громоздится там, утолщается, и Рэнди вдруг представилось, что оно поднимется настолько, чтобы перелиться на плот.
И тут оно протиснулось под плот. Ему почудилось, что он слышит шорох, грубый шорох, будто рулон брезента протаскивали сквозь узкое окно… но возможно, у него просто сдали нервы.
– Оно пролезло под плот? – спросила Лаверн, и в ее тоне послышалась странная беззаботность, словно она просто изо всех сил старалась поддержать разговор, но она не говорила, а кричала: – Оно пролезло под плот? Оно под нами?
– Да, – сказал Дийк и посмотрел на Рэнди. – Я попробую доплыть до берега, – сказал он. – Если оно там, у меня есть все шансы.
– Нет! – взвизгнула Лаверн. – Нет, не оставляй нас здесь… не…
– Я плаваю быстро, – сказал Дийк, глядя на Рэнди и полностью игнорируя Лаверн. – Но плыть надо, пока оно под плотом.
