Стив Берри - Гробница императора
– А что насчет евнухов, окружающих меня? Тех самых, которых, по вашим словам, мне следует опасаться?
– Они проявят себя.
– Тану также угрожает опасность с их стороны?
– Очевидно, нет.
– Как я узна́ю, кто они?
Пау усмехнулся:
– Когда-то давно у нас менялся голос, превращаясь в неприятный фальцет. Безбородые и безусые, мы становились рыхлыми и толстыми и теряли физическую силу. С годами лишний жир исчезал, и наши лица пересекали глубокие морщины. Отсутствие тестостерона также проявлялось в повышенной чувственности – нас было легко разозлить и заставить расплакаться. Теперь все это осталось в прошлом. Современные препараты скрывают все побочные действия, особенно если оскоплению подвергается уже взрослый мужчина, как сейчас в основном и обстоят дела. Так что знайте: без визуальной инспекции узнать правду очень трудно, практически невозможно.
– Тан охотится за Соколовым?
– Используя все имеющиеся у него в распоряжении средства.
Линь предпочел бы проверить и перепроверить все услышанное.
– Где спрятан светильник?
– В музее Дриза ван Эгмонда в Антверпене. Это частное собрание мебели и произведений искусства, относящихся к семнадцатому и восемнадцатому столетиям. Кассиопея Витт спрятала светильник в будуаре на третьем этаже, обставленном в китайском стиле; в числе всего прочего там есть кое-какой непримечательный фарфор эпохи Мин. Я сам бывал в музее. Судя по всему, мисс Витт рассудила, что в таком окружении светильник останется незамеченным, по крайней мере в течение нескольких дней. А если сотрудники музея его все же обнаружат, они поместят его в хранилище. Неплохое решение, особенно если учесть, что выбора у нее не было.
То, что Пау раскрыл местонахождение светильника, свидетельствовало о его искренности.
– Я немедленно отправлюсь в музей.
– Прежде чем вы покинете мой дом, – сказал Пау, – мне хотелось бы показать вам еще кое-что.
Он проводил гостя в дом по длинному коридору, который заканчивался черной лакированной дверью. За дверью деревянная винтовая лестница поднималась на верх квадратной башни. Лестница привела к открытой двери. Вечернее солнце клонилось к горизонту, теплый воздух проникал сквозь незастекленные рамы во всех четырех стенах.
– Держитесь здесь, – предупредил Пау. – Не выходите за дверь. Так нас нельзя будет увидеть снаружи.
Линь недоумевал, чем вызвана подобная скрытность.
– Если вы выглянете за угол, – продолжал Пау, – вам откроется прекрасный вид на дорожку, ведущую к дому. В самом ее конце, у шоссе вы увидите машину, стоящую в лесу, приблизительно в полукилометре от главного входа.
Сделав все, как было сказано, Линь прищурился против яркого солнца и действительно с трудом различил машину, спрятанную в густых зарослях.
– Беспечные люди, – усмехнулся стоящий у него за спиной Пау. – Они работают на Тана. Следят за домом. Не постоянно. Так, приходят и уходят. Но в последние два дня они наведывались сюда часто.
– Именно так вы догадались, что Тан придет за светильником?
– Это было логичное предположение.
В далеких тенях показалась решетка радиатора второй машины, остановившейся следом за первой. Из обеих машин вышли по два человека, держа на плечах автоматические винтовки.
По спине Линя пробежал холодок страха.
Неизвестные быстро приближались к серым стенам, направляясь к распахнутым воротам.
– А это уже кое-что неожиданное, – спокойно промолвил Пау.
К дому приближались вооруженные люди, а этот старик говорил лишь о чем-то «неожиданном».
Линя охватила тревога.
Ему стало страшно.
Глава 17
Малоун обдумал то, что ему сообщила Стефани.
– На Западе сложилось непоколебимое убеждение в том, – продолжала та, – что нефть является ископаемым сырьем. Помнишь, в далеких шестидесятых на всех заправочных станциях «Синклер» было изображение динозавра? По телевизору крутили рекламные ролики, в которых показывалось, как динозавры умирали, перегнивали и превращались в нефть. Десять человек из десяти на вопрос, из чего получилась нефть, ответят: из мертвых динозавров.
Малоун помнил телевизионные ролики, про которые говорила Стефани. Он вынужден был признать, что и сам подпал под это заблуждение. Нефть является ископаемым сырьем, ее запасы ограниченны.
– А теперь представь себе, Коттон, что запасы нефти неисчерпаемы. Земля постоянно вырабатывает ее в своих недрах – источник восполняемый. Русские уже давно поверили в это.
– Стефани, какое отношение имеет все это к Кассиопее?
Вечерний воздух наполнился прохладой. С минуты на минуту должен был вернуться Иван, после чего все они отправятся в Антверпен. Малоун хотел разобраться в проблеме до этого.
– Ты когда-нибудь слышал о Днепровско-Донецком бассейне на востоке Украины?
Малоун покачал головой.
– В пятидесятые годы этот район был признан неперспективным для бурения. «Потенциал добычи нефти отсутствует» – таков был официальный вердикт разведочной партии. Нам это известно, потому что в ту партию входил один американец по имени Дж. Ф. Кенни, проводивший разведку вместе с русскими. Осадочные породы, содержащие ископаемые останки, отсутствовали. – Стефани помолчала. – В настоящее время доказано, что бассейн содержит свыше четырехсот миллионов баррелей нефти, обнаруженной на большой глубине. И человек, открывший это месторождение, – Лев Соколов. Он был одним из ведущих российских специалистов в области абиогенной теории происхождения нефти.
– А может быть, в пятидесятых геологи просто ошиблись и нефть там была все это время?
– То же самое повторилось еще раз. На Кольском полуострове на севере России. Еще один район без перспектив добычи нефти – согласно теории ископаемого сырья. Однако русские пробурили скважину на глубину семь миль и обнаружили газообразный метан. Никто не верил, что метан может находиться так глубоко в скальных породах. Теория ископаемого сырья никак не может объяснить эту находку, однако газ нашли именно там, где и предсказал Соколов.
– И вот теперь наконец Вашингтон заинтересовался этим.
– Лучше поздно, чем никогда. Новая теория может изменить мировой баланс сил. Вот почему Карл Тан уделяет этому такое внимание. Иван прав. Тан представляет угрозу всем нам. Если он возьмет в свои руки власть в Китае, ситуация в Юго-Восточной Азии… во всем мире будет дестабилизирована. Особенно если в распоряжении Тана окажутся неисчерпаемые запасы нефти.
– Президент Дэниелс хочет остановить Тана?
– На самом деле, Коттон, мы хотим его устранить.
Малоун понял, что означает это заявление. Официально Америка никого не убивает.
Однако время от времени такое происходит.
– И ты надеешься сделать это руками русских?
Стефани пожала плечами:
– В достаточной степени, чтобы скрепя сердце сотрудничать с ними. Иван не слишком обрадовался, увидев меня. Мало того что Соколов жив; русские определенно не хотели, чтобы мы вмешивались в это дело.
– Откуда Иван узнал про меня?
– Моя догадка – через этих двух курьеров. Его люди засекли, как женщина принесла записку к тебе в магазин.
Малоун почувствовал, что Стефани что-то недоговаривает.
– А где были вы?
– Тоже наблюдали. Иван известил меня о встрече в Тиволи только тогда, когда ты уже был там.
– Значит, тебе уже было известно кое-что из того, о чем Иван рассказал в кафе?
Стефани кивнула:
– Да, было. Я решила, что нам нужно поговорить.
– Что ты знаешь о Кассиопее?
– Я понятия не имела, что ее подвергли пыткам.
У Малоуна не было причин усомниться в ее словах.
– А дальше следует простая арифметика, Коттон. Если Тан станет главой Китая, это сведет на нет результаты пятидесятилетней упорной дипломатии. Тан считает, что Китай обижают все и вся, и жаждет отмщения. Он будет добиваться китайского господства всеми мыслимыми и немыслимыми способами. В настоящий момент нам удается более или менее удерживать Китай в рамках благодаря его зависимости от импорта энергоносителей. Наши стратегические запасы нефти позволят нам продержаться шестьдесят дней. У Японии они еще больше – им нефти хватит на целых сто дней. А Китай не наскребет и на десять дней. Военно-морская блокада быстро задушит страну. Восемьдесят процентов ввозимой нефти поступает в Китай через Ормузский и Малаккский проливы. Оба этих пролива находятся далеко от Китая, и мы держим их под своим контролем.
– То есть китайцы понимают, что мы можем сделать, и ведут себя прилично?
– Что-то в таком духе, хотя вслух угроза никогда не озвучивалась. Это дурной тон, когда имеешь дело с китайцами. Они не любят, когда им напоминают об их слабых местах.
Малоун мысленно порадовался тому, что он не дипломат.
– Если же Тан получит в свое распоряжение неиссякаемые запасы нефти, – продолжала Стефани, – мы лишимся того единственного рычага воздействия, который у нас пока остается. В настоящий момент Китай практически полностью контролирует мировые финансовые рынки, Китай является нашим главным кредитором. Хотя мы не любим это признавать, Китай нужен нам. Если китайские скважины смогут выкачивать нефть бесконечно, Китай получит возможность развивать свою экономику как ему вздумается, проводить любую политику, не обращая внимания на то, что думают окружающие.
