Ли Чайлд - Джек Ричер, или Средство убеждения
Наконец парень зашевелился. Бросившись к нему, я вытащил его из кабины прямо через труп первого нападавшего. Побежал к фургону, увлекая паренька за собой. От шока и смятения его движения были заторможенными. Запихнув паренька в кабину, я захлопнул за ним дверь и поспешил за руль. Краем глаза увидел, как ко мне приближается кто-то третий. Засовывает руку в карман. Высокий широкоплечий тип в темном костюме. Опустив кольт, я выстрелил. Ярко-алый цветок разорвался у него на груди в тот самый миг, когда я понял, что это ветеран-полицейский из «каприса» и он лез в карман за своим значком. Полицейский значок, золотой щит в потрепанном кожаном футляре, вывалился у него из руки и, ударившись о бордюрный камень, упал на асфальт прямо перед фургоном.
Время застыло.
Я не мог оторвать взгляд от полицейского. Он лежал на спине на обочине. Вся его грудь превратилась в сплошное красное месиво. Кровь была повсюду. Грудь не вздымалась и не опускалась. Никаких признаков сердцебиения. На рубашке зияла рваная дыра. Полицейский лежал совершенно неподвижно, повернув голову, вжимаясь щекой в асфальт. Он широко раскинул руки с синеющими на них прожилками. Я особенно остро прочувствовал черноту полосы асфальта, зелень молодой травы, ослепительную голубизну неба. Сквозь отголоски громких раскатов выстрелов, звеневших у меня в ушах, до меня доходил шелест листвы на ветру. Тощий паренек испуганно посмотрел на распростертого полицейского, затем перевел взгляд на меня. Из ворот колледжа выезжала машина с охранниками. Она ехала гораздо медленнее, чем следовало бы. Как-никак прогремели десятки выстрелов. Быть может, охранники не могли принять решение, стоит ли им вмешиваться в то, что не относится напрямую к их обязанностям. Быть может, они просто перепугались до смерти. Сквозь лобовое стекло я разглядел их бледные лица. Машина свернула в нашу сторону. Поползла со скоростью миль пятнадцать в час прямо на меня. Я взглянул на золотой полицейский значок, сверкающий на асфальте, – за долгие годы металл был отполирован до блеска. Взглянул на свой фургон, не двигаясь с места. Еще давным-давно я накрепко усвоил, что убить человека совсем не трудно. А вот вернуть к жизни абсолютно невозможно.
Машина с охранниками медленно катилась ко мне. Я слышал шелест покрышек по асфальту. Это был единственный звук, нарушавший полную тишину. Время возобновило свой ход, и мой внутренний голос закричал: «Давай, давай, давай!» Повинуясь ему, я вскочил в кабину своего фургона, бросил револьвер на среднее сиденье, завел двигатель и сделал такой крутой разворот, что машина поднялась на два колеса. Тощего паренька швырнуло в сторону. Выкрутив руль, я надавил на газ и понесся на юг. Вид в зеркало заднего обзора был ограниченным, и все же я разглядел, что охранники из колледжа зажгли мигалки и помчались следом. Мальчишка не проронил ни звука. Его рот был приоткрыт. Похоже, все его внимание было сосредоточено только на том, чтобы удержаться на сиденье. А все мое внимание было сосредоточено на том, чтобы ехать как можно быстрее. К счастью, шоссе было почти пустынным. В такой ранний час городок Новой Англии еще не проснулся. Разогнав фургон до семидесяти миль в час, я стиснул рулевое колесо с такой силой, что побелели костяшки пальцев, и уставился на дорогу перед собой, как будто не хотел видеть то, что происходит у меня за спиной.
– Насколько они отстали? – спросил я паренька.
Он молчал. Не пришедший в себя от шока мальчишка забился в угол, словно стараясь как можно больше отдалиться от меня. Уставившись в потолок, он вцепился правой рукой в дверь. Бледная кожа, длинные пальцы.
– Насколько они далеко? – повторил я.
Двигатель ревел на пределе.
– Вы убили полицейского, – наконец сказал мальчишка. – Ведь тот пожилой мужчина был полицейским, вы знаете?
– Знаю.
– Вы его убили.
– Случайно, – сказал я. – Насколько они отстали?
– Он показывал свой значок.
– Насколько они отстали?
Зашевелившись, паренек обернулся и отвел голову, чтобы заглянуть в крошечное зеркало заднего вида.
– Футов на сто, – сказал он. В его голосе прозвучал неприкрытый страх. – Они совсем близко. Один из них высунулся из окна с пистолетом.
Тотчас послышался отдаленный хлопок выстрела, перекрывший рев двигателя и визг покрышек. Я взял с соседнего сиденья кольт. И тут же отбросил его. Револьвер был разряжен. Я уже сделал шесть выстрелов. Один в радиатор, два в колеса, два в плохих парней. И один в полицейского.
– Бардачок, – приказал я.
– Вы должны остановиться, – сказал парнишка. – И все объяснить. Вы помогали мне. Произошла трагическая ошибка.
Он смотрел не на меня, а в заднее окно.
– Я убил фараона, – сказал я, пытаясь говорить как можно спокойнее. – Это все, что им известно. Это все, что они хотят знать. Им наплевать, как и почему это случилось.
Мальчишка промолчал.
– Бардачок, – повторил я.
Он дрожащей рукой открыл ящичек. Там лежала еще одна «анаконда». Абсолютно такая же. Сверкающая нержавеющая сталь, полностью снаряженный барабан. Я взял револьвер у мальчишки. До конца опустил стекло в своей двери. В кабину ураганом ворвался холодный воздух, донесший звуки выстрелов позади, размеренных и частых.
– Проклятье, – выругался я.
Мальчишка молчал. Выстрелы продолжались, громкие и настойчивые. Как можно мазать с такого расстояния?
– Ложись на пол, – велел я мальчшике.
Сам я сдвинулся в сторону, упершись левым плечом в дверь, и вытянул правую руку так, чтобы высунуть новый револьвер в окно и направить его назад. Сделал один выстрел. В ужасе посмотрев на меня, мальчишка сполз на пол между сиденьем и приборной панелью и обхватил голову руками. Через мгновение в десяти футах за ним взорвалось заднее стекло.
– Проклятье, – снова выругался я.
Свернул ближе к обочине, чтобы изменить угол обстрела. Выстрелил еще раз.
– Мне нужно, чтобы ты следил за ними, – сказал я. – Держись как можно ниже.
Мальчишка не двинулся с места.
– Поднимайся! – рявкнул я. – Живо! Мне нужно, чтобы ты следил за ними.
Чуть приподнявшись, мальчишка обернулся назад. Его взгляд задержался на разбитом заднем стекле. Он понял, что его голова находилась как раз напротив того места, куда попала пуля.
– Сейчас я чуть сбавлю скорость, – сказал я. – Прижмусь к обочине, чтобы они меня обогнали.
– Не надо, – взмолился паренек. – У вас еще есть надежда все объяснить.
Я пропустил его слова мимо ушей. Сбросил скорость где-то до пятидесяти и вильнул вправо, и машина с охранниками, непроизвольно дернувшись влево, поравнялась с нами. Я выпустил в нее три оставшиеся пули. Лобовое стекло разлетелось вдребезги. Машину занесло и развернуло поперек дороги – я попал или в водителя, или в колесо. Пробив капотом полоску кустов, она скатилась с обочины и скрылась из виду. Бросив разряженный револьвер на сиденье рядом с собой, я поднял стекло и снова нажал на газ. Паренек молчал, уставившись назад. В разбитое стекло с жутким воем засасывало воздух.
– Вот и отлично, – сказал я, пытаясь отдышаться. – Теперь можем ехать спокойно.
Мальчишка повернулся ко мне лицом.
– Вы сошли с ума?
– Ты знаешь, что бывает с теми, кто убивает полицейских? – ответил я вопросом на вопрос.
На это у него не было ответа. Мы ехали молча где-то секунд тридцать, больше полумили, усиленно моргая, тяжело дыша, уставившись прямо перед собой словно зачарованные. В салоне воняло пороховой гарью.
– Произошел несчастный случай, – снова заговорил я. – Беднягу уже не вернешь. Надо свыкнуться с этим.
– Кто вы такой? – спросил мальчишка.
– Нет, это ты кто такой? – спросил я.
Он умолк, учащенно дыша. Я взглянул в зеркало. Дорога за нами была совершенно пустынной. И впереди тоже. Ни одного населенного пункта поблизости. Минут десять до развилки с автострадой.
– Я объект для насильственного задержания.
Было очень странно слышать эту официальную фразу из его уст.
– Меня пытались похитить, – продолжал мальчишка.
– Ты думаешь?
Он кивнул.
– Такое уже случалось.
– Почему?
– Из-за денег, – усмехнулся он. – Разве могут быть другие причины?
– Ты богат?
– Мой отец богат.
– Кто он?
– Так, человек.
– Богатый человек, – уточнил я.
– Он импортирует ковры.
– Ковры? – переспросил я. – Обычные ковры?
– Восточные ковры.
– А что, можно разбогатеть, импортируя восточные ковры?
– И еще как, – подтвердил мальчишка.
– А имя у тебя есть?
– Ричард. Ричард Бек.
Я снова взглянул в зеркало заднего вида. Дорога за нами по-прежнему оставалась пустынной. И впереди тоже никого. Чуть сбросив скорость, я выехал на середину полосы, стараясь вести машину как нормальный человек.
– А что это были за типы? – спросил я.
Ричард Бек покачал головой.
– Понятия не имею.
– Они знали, где тебя ждать. И когда.
