Стив Берри - Гробница императора
– Я пойду первым.
– Это еще почему?
– Я тяжелее. Если доски выдержат меня, тебя они выдержат и подавно.
– Поскольку с такой логикой я спорить не могу, – Кассиопея отступила в сторону, – прошу вас.
Малоун двинулся вперед, подстраиваясь под равномерное раскачивание.
Никаких признаков преследователей.
Он решил, что лучше идти быстрым шагом, чтобы не давать доскам время отреагировать на нагрузку. Кассиопея не отставала.
Внезапно сквозь рев бегущей воды послышался новый звук.
Глухой низкий гул. Вдалеке, но нарастающий.
Размеренный стук.
Выкрутив голову вправо, Малоун сначала разглядел мелькнувшую на скале тень, на расстоянии мили, там, где в реку, через которую переправлялись они с Кассиопеей, вливался под прямым углом другой поток.
Они уже добрались до середины. Мост держался, хотя мокрые замшелые доски прогибались, словно губка. Ладони Малоуна скользили по грубой пеньке, готовые в любое мгновение вцепиться мертвой хваткой, если опора под ногами провалится.
Отдаленная тень увеличивалась в размерах, затем показался отчетливый силуэт штурмового вертолета АХ-1 «Кобра». Американского производства, однако утешения в этом не было. Такие машины были и у Пакистана; Вашингтон поставлял их своему ненадежному союзнику в войне с терроризмом.
«Кобра» летела прямо на мост. Двухлопастный несущий винт, два двигателя, вертолет мог нести двадцатимиллиметровые автоматические пушки, противотанковые управляемые реактивные снаряды и ракеты класса «воздух-воздух». Стремительный, как шмель, и такой же маневренный.
– По-моему, он не собирается нам помогать, – услышал Малоун голос Кассиопеи.
Он согласился, однако не было необходимости высказывать вслух, что он был прав с самого начала. Их заманили сюда с одной определенной целью.
Будь проклят этот сукин сын…
Вертолет открыл огонь.
Ровная череда хлопков выстрелов. Очередь двадцатимиллиметровых снарядов устремилась к цели.
Малоун распластался на животе на досках моста и перекатился на бок, глядя между ног на то, как Кассиопея сделала то же самое. «Кобра» с ревом неслась прямо на них, засасывая турбинами сухой прозрачный воздух. Снаряды нашли мост, в бешеной ярости раздирая доски и пеньку.
Раздалась новая очередь.
Нацеленная на десять футов пространства, отделяющего Малоуна от Кассиопеи.
Увидев в ее глазах ярость, он проводил взглядом, как она выхватила пистолет, поднялась на колено и выстрелила в кабину вертолета. Но Малоун понимал, что бронированные листы и скорость движения под сто семьдесят миль в час сводили до нуля шансы нанести врагу хоть какое-либо повреждение.
– Ложись, черт бы тебя побрал! – заорал он.
Еще одна очередь снарядов аннигилировала мост между ним и Кассиопеей. Всего мгновение назад конструкция из дерева и пеньки существовала, и вот она превратилась в облако мелких обломков.
Вскочив на ноги, Малоун почувствовал, что весь мост вот-вот рухнет. Возвращаться назад было нельзя, поэтому он устремился вперед, спеша преодолеть последние двадцать футов, отчаянно цепляясь за канаты падающего моста.
Вертолет пролетел мимо, дальше вдоль ущелья.
Коттон крепко ухватился за веревки. Мост разделился, и каждая половина качнулась к противоположному склону ущелья. Не удержавшись, Малоун полетел вниз.
Упав на камни, он откатился в сторону и остановился.
У него не было времени отдаваться ужасу. Он медленно подтянулся вверх, преодолевая последние несколько футов до вершины. В ушах у него стоял оглушительный рев воды и гул несущего винта вертолета. Он посмотрел на противоположный берег, ища взглядом Кассиопею, в надежде на то, что ей удалось выбраться.
У него внутри все оборвалось, когда он увидел ее, висящую на руках на второй половине моста, болтающейся над отвесной скалой. Ему хотелось броситься на помощь, но он был бессилен что-либо сделать. До нее было больше ста футов. А между ними только пустота.
Вертолет сделал правый разворот над ущельем, наклонился вперед и приготовился нанести новый удар.
– Ты сможешь забраться наверх? – крикнул Малоун, перекрывая шум.
Кассиопея лишь покачала головой.
– Давай же, у тебя получится! – что было сил заорал он.
Она выкрутила шею, оглядываясь на него.
– Уходи один…
– Без тебя я никуда не уйду!
До «Кобры» оставалось меньше мили. Ее пушки в любое мгновение могли снова открыть огонь.
– Ползи! – приказал Малоун.
Одна рука протянулась вверх.
И тут Кассиопея сорвалась и полетела в стремительный поток, до которого было пятьдесят футов.
Малоун не мог сказать, какая здесь глубина, однако торчащие из воды тут и там валуны не принесли утешения.
Кассиопея скрылась в бурлящей воде, которая должна была быть ледяной, поскольку источником ее были тающие снега.
Затаив дыхание, Малоун ждал, когда вынырнет Кассиопея. Хоть где-нибудь.
Однако она так и не вынырнула.
Он смотрел на ревущий серый поток, могучий, пенистый, несущий ил и мелкие камешки. Ему хотелось прыгнуть следом за Кассиопеей, но он понимал, что это невозможно. Он тоже разобьется насмерть, упав с такой высоты.
Малоун стоял и смотрел, не в силах поверить в случившееся.
После всего того, через что они прошли за последние три дня.
Кассиопея Витт погибла.
Часть первая
Тремя днями ранее
Глава 1
Копенгаген, Дания
вторник, 15 мая
12.40
Дрожащими пальцами Коттон Малоун набирал на клавиатуре адрес во Всемирной паутине. Как и в телефонном звонке среди ночи, в анонимном послании не могло быть ничего хорошего.
Записку доставили два часа назад, однако Малоун как раз покинул свой книжный магазин по делам, а продавщица, принявшая конверт без подписи, вспомнила о нем лишь несколько минут назад.
– Та женщина не сказала, что это срочно, – заявила в свое оправдание продавщица.
– Что за женщина?
– Дама восточного вида, по-моему, китаянка, в клетчатой юбке из дорогого магазина. Она попросила передать письмо вам в руки.
– Она называла меня по имени?
– Дважды.
В конверте лежал сложенный листок плотной писчей бумаги, на котором был написан адрес интернет-странички с суффиксом «.org». Малоун тотчас же преодолел четыре пролета лестницы на второй этаж, где была его квартира, и схватил переносной компьютер.
Закончив ввод, он подождал, пока на экране появится новое изображение. Консоль видеодисплея, указывающая на то, что сейчас начнется передача изображения в реальном времени.
Связь была установлена.
На экране стал виден человек, лежащий на спине, вытянув руки над головой, привязанный за щиколотки и запястья к узкому листу фанеры. Фанера лежала под небольшим наклоном, так, что голова была чуть ниже ног. Лицо было обмотано полотенцем, однако не вызывало сомнений, что связанное тело принадлежит женщине.
– Мистер Малоун. – Измененный электроникой голос был лишен тембра и интонаций. – Мы уже давно вас ждем. Вы не слишком торопитесь, да? Я хочу вам кое-что показать.
На экране появился человек в маске с пластмассовым ведром в руках. Затаив дыхание, Коттон смотрел, как вода полилась на полотенце, которым было обмотано лицо связанной женщины. Пленница судорожно задергалась, пытаясь вырваться из пут.
Малоун сразу же понял, что происходит.
Жидкость пропитала полотенце насквозь и беспрепятственно устремилась в рот и нос. Какое-то время женщине еще удавалось урвать несколько глотков воздуха – гортань сдавлена, чтобы не пропускать воду, – однако это продолжалось всего какие-то секунды. Затем вступит в действие рвотный рефлекс, и весь контроль будет потерян. Голова несчастной жертвы была опущена вниз, чтобы сила тяжести продлила мучения. Это было самое настоящее утопление без погружения в воду.
Мучитель в маске перестал лить воду.
Женщина продолжала биться, стянутая тугими веревками.
Это истязание восходило к временам инквизиции. Излюбленный метод палачей, поскольку практически не оставалось никаких следов, он обладал единственным серьезным недостатком – страдания жертвы были такими невыносимыми, что она сразу же признавалась во всем, что угодно. На самом деле Малоуну однажды пришлось пройти через это, когда он проходил подготовку перед тем, как его приняли в группу «Магеллан». Испытание водой было одним из пунктов курса выживания, обязательного для всех новобранцев. Муки утопления для Малоуна были многократно усилены его нелюбовью к замкнутым пространствам. Тугие путы в сочетании с пропитанным водой полотенцем породили невыносимую клаустрофобию. Он вспомнил, что несколько лет назад в обществе разгорелись жаркие споры по поводу того, считать ли испытание водой пыткой.
Проклятие, это была самая настоящая пытка.
– Вот цель, ради которой я связался с вами, – снова заговорил голос.
Камера взяла крупным планом полотенце, обмотанное вокруг головы женщины. В кадре появилась рука, которая сорвала мокрую материю, открывая лицо Кассиопеи Витт.
