Жаклин Уинспир - Незавершенная месть. Среди безумия
Путь лежал через луг, мокрый от росы (верный признак завтрашнего ливня). Собака бесшумно ступала по мягкой земле, то и дело тычась холодным носом Мейси в ладонь. Вскоре они добрались до автомобиля, и собака дождалась, пока Мейси откроет дверцу и сядет за руль.
– Иди домой, джюклы, иди домой! – Мейси махнула на луг, который они только что пересекли. Собака тотчас растворилась в ночи. Правда, вырулив на дорогу и оглянувшись, Мейси увидела два глаза, ярких, как хрустальные бусины. Собака ждала, пока гостья уедет.
* * *Среди ночи Мейси очнулась от глубокого сна без сновидений. Веки были тяжелы, сердце ухало. Мейси не сразу поняла, где находится. Несколько секунд понадобилось, чтобы осознать: она в деревенской гостинице. Но что разбудило ее? Мейси села в постели. Сон слетел моментально. В комнате было темно, как в шахте. Мейси принюхалась. Дым. Отбросила одеяло, подбежала к окну – быть может, костровым дымом пропиталась одежда, отсюда и запах. Блузку Мейси вечером постирала и повесила сушить за окно; там же разместила и юбку, надеясь, что за ночь вещи проветрятся. Теперь она нашарила то и другое, понюхала. Намеки на дым сохранились в самой глубине волокон.
Тем временем резкий запах усиливался. Мейси увидела: что-то горит на заднем дворе гостиницы. И это не костер, манящий путников и контролируемый; это опасный пожар – результат намеренного поджога. Теперь уже было ясно: пылает угольный сарай, почти прилегающий к двум флигелям, в одном из которых хранятся бочонки с пивом. А прочь от сарая бежит человек – не разглядеть, мужчина или женщина, только отдалиться он успел на приличное расстояние, пересек обширный сад и вот-вот скроется на поле.
Не теряя ни секунды, Мейси схватила пеньюар и распахнула дверь.
– Горим! Пожар! Вставайте! Скорее вставайте! Горим!
Мейси бежала по коридору, колотя во все двери подряд, потом бросилась в ту часть здания, где, по ее предположениям, спал хозяин с семьей.
– Пожар! Фред, где вы? Гостиница горит!
За спиной слышались голоса. Ощупью Мейси добралась до лестницы, побежала вниз. Огонь, пылавший снаружи, освещал ей путь. Мейси ворвалась в кухню, оттуда – в буфетную. В раковине стояло большое ведро для мытья полов. Мейси повернула кран, бросилась искать еще ведра. Вскоре к ней присоединились Фред и его жена.
– Мэри, выводи людей на улицу! Всех прочь из дому! Подними тревогу!
Следующие двадцать минут прошли как в тумане. Мейси и Фред, к которым вскоре присоединились геронсдинцы, разбуженные набатным колоколом, бегали с ведрами туда-сюда, а когда собралось достаточно народу, начали передавать ведра по цепочке. Поначалу казалось, пожар не потушить; будто сам Локи, бог огня и коварства, пляшет среди людей, глумится – то вроде уступает натиску, то вновь велит пламени разгореться. Потом люди стали брать верх, и наконец обугленные, мокрые руины исторгли последнюю струйку дыма.
Над пепелищем, на том месте, где еще недавно были флигель и угольный сарай, стояли измученные, обессилевшие геронсдинцы; среди них – Фред и Мейси. Мокрые головешки шипели и потрескивали; люди молчали, замерев.
Мейси знала: это первая реакция, очень скоро шок уступит место бурным эмоциям. И воспользовалась моментом. Взяв Фреда под локоть, Мейси произнесла:
– Нельзя этого так оставлять. Пусть сначала полиция все осмотрит, а потом мы будем наводить порядок.
– Вы нас спасли, мисс Доббс. – Фред оглядел пожарище, поднял глаза на основное здание гостиницы. – Если бы не вы, я бы все потерял, все, что имею. Я ваш должник.
– Вы бы тоже учуяли дым.
– При пожаре время слишком дорого. Каждая минута промедления означает лишний день на ремонт и уборку. – Фред куснул губу. – Не скромничайте, мисс Доббс. Мое имущество спасено благодаря вашему самообладанию. Теперь мне ребята помогут, а вы ступайте отдыхать. Мэри приготовит для вас горячую ванну. – Неожиданно Фред издал короткий смешок. – Моя жена сейчас топит печку, греет воду. Будете мимо проходить, скажите ей, чтобы не переборщила с поленьями.
Мейси подождала еще несколько секунд. Люди по-прежнему не двигались с мест и молчали.
– Фред, а почему вы не вызвали пожарных?
– Время терять не хотел. Им пришлось бы ехать из Пэддок-вуда.
– Но это же недалеко. У кого тут есть телефон? Необходимо осмотреть пожарище – вдруг остались очаги возгорания? А еще надо вызвать полицию, чтобы нашла поджигателя.
– Ступайте к Мэри, мисс. Дальше мы сами разберемся. Пожар – дело житейское. Я тут с вечера возился, светил себе углями из очага. Очень может быть, я и виноват – обронил уголек-другой. А ведь искры достаточно, особенно когда рядом угольный сарай. – Спина Фреда напряглась, голова втянулась в плечи. – Нет, я только себя виню. Надо быть осторожнее.
– А я вот видела, как из вашего сада, и дальше, полем, убегал какой-то человек.
Хозяин гостиницы покачал головой:
– В темноте вы толком не разглядели, мисс. Наверняка это была лисица. Она тут по ночам рыщет возле мусорных ящиков. Точно: это она, паршивка. А при этакой-то луне, – Фред ткнул черным пальцем в небо, – немудрено принять зверя за человека.
– Нет, не думаю…
– Вам надо отдохнуть, мисс. Мэри, наверное, уже и ванну для вас набрала. Мы вам очень благодарны, мы все. Но дела не ждут, к утру в гостинице должен быть порядок.
Мейси оглядела геронсдинцев, мужчин и женщин, которые прислушивались к разговору, и – делать нечего – направилась к черному входу в гостиницу. Нагнув голову, чтобы не удариться о низкую притолоку, Мейси поневоле покосилась назад. Женщины расходились, но мужчины, наоборот, стали тесным кружком. Не сводя глаз с пепелища, с отвратительных мокрых головешек, они приглушенными голосами обсуждали пожар.
* * *В комнате, смежной с кухней, стены были оклеены обоями с цветочным рисунком и обшиты белыми деревянными панелями. Там-то Мэри и приготовила для Мейси горячую ванну, положила на стул два белоснежных полотенца, еще пахнущих, после сушки во дворе, сладким сентябрьским ветерком. На комоде Мэри оставила отутюженную фланелевую ночную сорочку и домашний халат. Перед тем как начать раздеваться, Мейси поймала собственное отражение в овальном зеркале, что висело, вероятно, на месте картины. Лицо как у трубочиста, волосы прилипли к щекам, глаза красные от дыма и жара. Пижама и пеньюар так пострадали от искр, что не подлежат починке. Со вздохом Мейси разделась, погрузилась в воду и протянула руку за куском зеленого хозяйственного мыла, что лежал на полотенцах.
Сарай подожгли специально, в этом нет никаких сомнений. Но вот почему Фред и слышать не хочет о человеке, которого Мейси заметила в темноте? Почему не вызвал пожарных? Набатный колокол наверняка разбудил жителей соседней деревни, дал понять, что в Геронсдине что-то стряслось. Почему оттуда никто не пришел на подмогу? В записях Джеймса Комптона сказано, что вот уже несколько лет Геронсдин страдает от пожаров; может, жители соседних деревень к этому привыкли, перестали обращать внимание на чужую беду? Или их помощь, раз предложенная, была отвергнута?
Об этом размышляла Мейси, смывая сажу и пот. Сокрушалась о поломанных ногтях и сбитых костяшках пальцев. Ох и пришлось ей побегать с полными ведрами, пока не подоспели деревенские жители! Из головы не шли эти люди, молчаливые, с серыми от пепла лицами. Мейси опустила веки, воспроизвела в памяти их поведение, а главное, выражение глаз. Геронсдинцы не удивились пожару, ни на мгновение не испытали шок. Другая эмоция охватила их, эмоция, с которой Мейси почти привыкла сталкиваться в Геронсдине. Страх. Но не только он. Кроме страха, были покорность и смирение. Казалось, эти люди ждали пожара, причем именно нынче.
Глава 8
Завтрак прошел в тишине. Остальные гости постарались разъехаться пораньше. Желание убраться с места ночного происшествия оказалось сильнее любопытства. Мейси прекрасно понимала: люди напуганы общим настроением в деревне, природой «несчастного случая» – хоть и не отдают себе отчета в причине страхов. Сама же она съела яичницу с беконом, приготовленную Мэри, и успокоилась только тогда, когда намазала конфитюром очередной гренок и налила себе очередную чашку чаю. А еще Мейси выжидала. Она хотела снова поговорить с Фредом Йоменом, измерить, если получится, глубину его молчания насчет поджогов. Фред возился в погребке, переставлял пивные бочонки, бурчал себе под нос, идя к барной стойке – готовился к открытию.
– Доброе утро, Фред! – крикнула Мейси.
Подбитые гвоздями башмаки затопали по плиточному полу в сторону гостиной для постояльцев.
– Доброе утро, мисс Доббс. А вы будто и не тушили ночью пожар – вон какая свежая, румяная. Видно, вам удалось выспаться, даром что ребята ведрами да швабрами громыхали.
Мейси промокнула уголки губ салфеткой.
– Горячая ванна творит чудеса, Фред, – сказала она, качнув головой. – Стоило мне лечь, я заснула, и спала как сурок. – Мейси выдержала паузу. – Большой ущерб, да?
