Убийство в магазине игрушек - Криспин Эдмунд

– Да, да, – сказал Кадоган нетерпеливо, доставая газетную вырезку из своей карманной книжечки, – понимаю, о чем ты: «Райд, Лидз, Уэст, Моулд, Берлин». Некий фантастический метод обозначать людей посредством лимериков.

– Мм… – рылся в страницах Фен, – я смутно подозреваю, что наш мистер Шарман – один из персонажей. Вот: «Жил да был старикашка из Моулда, что ужасно терзался от холода; он купил душегрейку, на меху телогрейку, и не мучился больше от холода». На картинке он похож на какого-то круглого медведя. Ну как? Подходит?

– Да, но…

– Более того, мистер Шарман вступил в действительные права наследства прошлой ночью. Так же, как и другие, вероятно.

– Райд, Лидз, Уэст и Берлин.

– Совершенно верно. «Жил в Уэсте старик, что одет, – если помнишь, – был в лилового цвета жилет».

– А еще был, кажется, в Уэсте старик, что «к бессоннице страшной привык».

– Да, но о нем известно только, что его «излечили тем, что долго лупили». Это нам ничего не говорит, разве что посвящает в оригинальные медицинские методы.

– Эх, – помолчав, вздохнул Кадоган и подумал, что, пожалуй, выпил слишком много. – А как насчет Райда?

– «Молодая девица из Райда, – прочитал Фен, после недолгих поисков, – ненавидела остров Хоккайдо, но из города Осака взяв пятнистого песика, с ним частенько гуляла по Райду». Да, неожиданная неприязнь к географической точке, но, боюсь, в качестве вещественной особой приметы здесь нам остаются только пятнистые песики.

– Остается еще Берлин.

– Да-да, вот: «Пожилой обитатель Берлина исхудал от подагры и сплина», – Фен впервые заколебался. – Все это звучит довольно дико, тебе не кажется?

– Ну тогда в чем заключается твоя идея?

– Я на самом деле пока и сам не знаю, – Фен задумался. – Вот довольно непрочная цепь совпадений: мисс Снейт – юмористические стихи – Россетер – объявление – наследство Шармана. Но, признаюсь, мне пришло на ум, что мистер Шарман и «другие», о которых он говорил, могли бы быть наследниками в том случае, если мисс Тарди не предъявила свои права.

– Но они не наследники. Наследник – Россетер.

– На первый взгляд вроде бы, – доставая сигарету из золотого портсигара, Фен медленно поднес ее ко рту. – Но, видишь ли, есть такая штука под названием «доверительная собственность». Ты оставляешь деньги одному человеку и даешь распоряжение передать их другому с определенными предосторожностями, которые гарантируют тебе, что он это и в самом деле сделает. В этом случае широкая общественность не может узнать, кто получает их.

– Но с какой стати мисс Снейт понадобилось затеять такую канитель?

– Не знаю, – ответил Фен, зажигая сигарету и пытаясь пустить кольцо дыма. – Рискну утверждать, что Россетер мог бы рассказать нам, но не сделает этого. Он то, что у американцев называется «с каторги ноги унес», а попросту подонок, – добавил он, отдавая дань своему пристрастию к старомодным американизмам.

– Не скажет и Шарман, – мрачно отозвался Кадоган. Его лицо несколько просветлело, когда он увидел, как одна популярная писательница-романистка споткнулась при входе в лифт. – Я пытался.

– О, ты там порядком напортачил? – спросил Фен с интересом. – Как слон в посудной лавке? Ну, какая разница! Я не сомневался, что он так и так не раскроет свои карты.

– Кстати, почему ты всучил его тому студенту?

– В основном чтобы держать его под присмотром, пока я разговариваю с тобой.

– Понятно. Итак, остается только найти джентльмена в пиджаке цвета сливы, мужчину, который исхудал от сплина, девицу с пятнистым песиком… Да, а кстати, как насчет Лидса?

– «Одна старая леди из Лидса, чья прическа от бусин искрится…»

– Дорогой мой Джервейс, – промолвил Кадоган, – все это звучит фантастично, и толку от этого никакого.

Но Фен покачал головой.

– Не совсем, – возразил он. – Если мы сможем найти хорошенькую продавщицу с голубыми глазами и маленькой пятнистой собачкой… Давай приступим к этому сейчас же!

– Приступим? Сейчас?

И они приступили.

Глава 5

Случай с бесплотным свидетелем

Обдумывая этот случай впоследствии, нудно пересказывая его в который раз скучающим или откровенно недоверчивым слушателям, Кадоган в конце концов убедился, что это был, безусловно, самый из ряда вон выходящий и невероятный эпизод во всем этом деле. Правда, ощущение действительности было до некоторой степени ослаблено воздействием пива; правда и то, что невероятному в городе Оксфорд удивляются меньше, чем в любом другом населенном пункте на земном шаре. И все же даже в момент, когда все это происходило, наш герой понимал, что поэту и профессору, упорно прочесывающим весь город в поисках голубоглазой прелестной девушки с пятнистым песиком в надежде на то, что она прольет свет на загадку исчезновения магазина игрушек с Иффли-роуд, в здравомыслящем и уважающем себя обществе вряд ли удалось бы долго разгуливать на свободе. Однако Джервейс явно не испытывал таких сомнений; он был уверен, что мистер Хоскинс не отстанет от мистера Шармана до тех пор, пока его не освободят от этого дежурства; он был уверен, что объявление мистера Россетера имеет какое-то отношение к смерти мисс Тарди и что он правильно разгадал его; он был уверен, что прелестная голубоглазая девушка с маленькой пятнистой собачкой не сможет долго скрываться от них в таком небольшом городе, как Оксфорд (Кадоган, напротив, придерживался мнения, что она может скрываться от них до бесконечности), и уж во всяком случае производил впечатление человека, которому, кроме поисков этой девушки, ровным счетом нечем заняться.

План Фена состоял в том, чтобы каждый из них прошел вниз по одной стороне Джордж-стрит, заходя в каждый магазин по пути в поисках красивых голубоглазых девушек, а обнаружив таковых, расспрашивал бы их о любимых собачках, насколько позволят обстоятельства; эту процедуру надлежало повторять от лавки к лавке всего торгового центра. Стоя на запруженном толпой тротуаре и слушая, как часы отбивают пятнадцать минут пополудни, Кадоган довольно мрачно согласился с этим предложением; по всей вероятности, подумал он, его самого наверняка арестуют прежде, чем он успеет особенно далеко продвинуться.

– Райд – единственная молодая леди в этих пяти лимериках, – заметил Фен, окинув длинную Джордж-стрит несколько унылым взглядом, – так что это, должно быть, та самая девица, о которой рассказывал Шарман. Встретимся в конце улицы и сравним наши записи.

Они пустились в путь. Первым магазинчиком на пути Кадогана оказалась табачная лавка, в которой хозяйничала полная крашеная блондинка неопределенного возраста. Кадогану пришло на ум, что трудности этого предприятия состоят в том, что: а) они точно не знают, каковы стандарты женской привлекательности у мистера Шармана, и б) довольно трудно определить цвет глаз человека, не разглядывая его с близкого расстояния. Притворясь близоруким, он придвинулся к лицу крашеной блондинки. Она поспешно отклонилась с глуповатой улыбкой. «Глаза у нее, – решил он, – кажется, то ли голубые, то ли зеленые».

– Чем могу быть полезна, сэр? – спросила она.

– У вас есть маленькая пятнистая собачка?

К его удивлению и досаде, она пронзительно закричала:

– Мистер Ригз! Мистер Ригз!

Из глубины магазина появился взволнованный прыщавый молодой человек с набриолиненными волосами в мятом костюме.

– Что случилось, мисс Блаунт? – спросил он. – В чем дело?

Мисс Блаунт, указывая дрожащим пальцем на Кадогана, еле-еле выговорила:

– Он спросил, есть ли у меня маленькая пятнистая собачка.

– В самом деле, сэр…

– Ну, да. А что в этом такого?

– Ну, сэр, вам не кажется… Что это чуть-чуть… Ну как бы вам это сказать, немного… Мм…

– Если только со времен моей юности бранный лексикон не пополнился новыми словами, то нет, – сказал он и удалился.

И в магазинах, которые Кадоган посетил впоследствии, толку не вышло. Либо там не было прелестных девушек с голубыми глазами, либо, если они и были, у них не было маленьких пятнистых песиков. Его встречали то с гневом, то с изумлением, то озадаченно, то с холодной вежливостью. Время от времени он видел сквозь поток транспорта, как на другой стороне улицы откуда-то выныривает Фен, который жестами давал ему понять, что ничего не получается, и снова исчезал. Кадоган начал терять боевой дух и стал покупать в магазинах разные вещицы: тюбик зубной пасты, шнурки для ботинок, ошейник для собаки. Когда он наконец встретил Фена у светофора на перекрестке Джордж-стрит и Корнмаркет, то был похож на рождественскую елку, увешанную игрушками.