Идентификация Борна - Ладлэм Роберт

– Ну, что-то похожее на поднятую платформу для наглядных экспонатов.

– Они, вероятно, уже там?

– Что?

– Экспонаты. Здесь есть еще выход или другая дверь?

– Не знаю. Мне уже давно пора позвонить по телефону. Профессор доставит вам истинное удовольствие, – и она повернулась, чтобы уйти.

Он опустил чемодан и взял ее за руку. Женщина свирепо уставилась на него.

– Уберите свою руку, пожалуйста.

– Я не хочу вас пугать, но у меня нет иного выхода, – прошептал он. Его глаза следили через ее плечо за коридором. Убийцы замедлили шаг. Ловушка скорее всего захлопнулась. – Вы должны пойти за мной.

– Перестаньте меня смешить!

Борн сжал ее руку стальными тисками, заставляя женщину идти впереди него. Затем он выхватил пистолет, уверенный, что его преследователи не заметили этого движения. Они находились от него всего в тридцати футах.

– Я не хочу этого делать, не хочу причинять вам вред, но я сделаю это, если меня вынудят.

– Мой бог…

– Ведите себя спокойно. Просто делайте, что я скажу, и все будет прекрасно. Я должен выбраться из этого отеля, а вы должны помочь мне в этом. Как только я выйду, я отпущу вас, но не раньше. Идите вперед. Мы идем на лекцию.

– Вы не смеете…

– Смею. – Его оружие уперлось в ее бок. Она была напугана и готова покориться судьбе. – Идите.

Борн двигался слева от нее, его рука все еще сжимала ее запястье, а ствол пистолета все время напоминал об опасности. Ее глаза были прикованы к нему, губы дрожали, дыхание было учащенным. Борн открыл дверь и протолкнул женщину вперед.

Из глубины коридора он сумел расслышать только два слова:

– Быстрее! Быстрее!

Они оказались в темноте, но не совсем полной. Луч яркого света пробивался сквозь комнату над рядами стульев, освещая головы слушателей. Изображение рисунков проецировалось на экран с помощью диапроектора. Тяжелый, с явным акцентом голос, усиленный динамиком, давал пояснения. При смене рисунков комната погружалась в абсолютную темноту. Такое чередование зависело от хода лекции.

– Пожалуйста, слайд № 12.

Борн толкнул женщину вперед. Он пытался оценить размеры лекционного зала, отыскивая глазами красную лампу, которая означала бы наличие выхода. Слабое красное свечение он заметил над кафедрой позади экрана. Он должен достичь этого места! Там наверняка имеется выход. Нужно пройти через кафедру, которая действительно напоминала платформу.

– Мари! Мы здесь! – донесся до них шепот из соседнего ряда.

Борн с силой прижал ствол револьвера к ребрам своей случайной жертвы.

– Пожалуйста, оставьте нас в покое, – произнес он по-французски.

– Что это? Это и есть телеграмма, а, Мари? – послышался второй голос.

– Старый друг, – прошептал в ответ Борн.

Вновь образовался шум, вызванный заминкой с установкой слайдов. Но луч света вновь вырвался из проектора, на экране появился новый рисунок, и лекция продолжалась. Борн и захваченная им женщина приближались к кафедре, стараясь пригибаться как можно ниже, чтобы не попасть в луч света.

– Я буду кричать, – прошептала она.

– Тогда мне придется выстрелить, – буркнул он и оглянулся. Оба убийцы были уже в зале. Их головы, как радары, вращались по сторонам, стараясь разыскать цель.

– Заключения, которые можно сделать на этой фазе, – продолжал лектор, – ужасны. Слайд № 14, пожалуйста.

Зал снова погрузился в темноту.

«Уже скоро», – подумал Борн.

Он толкнул женщину по направлению к кафедре. Они находились от нее уже в трех футах.

– В чем дело? Слайд № 14, пожалуйста.

Наконец-то это случилось! Проектор опять заело! Над рядами сидящих слушателей воцарилась темнота.

– Поднимайтесь на кафедру и бегите к выходу! – шепнул Борн. – Я буду рядом с вами. Не вздумайте только кричать, я немедленно выстрелю.

– Ради бога, отпустите меня!

– Не сейчас. А теперь вперед.

Они взобрались на кафедру. Из проектора неожиданно вырвался луч света. Крики удивления, вызванного видом двух фигур, превратились в сплошной гул. И вслед за этим последовали знакомые приглушенные звуки выстрелов. Он резко толкнул женщину вперед, туда, где была спасительная темнота, образованная выступающими краями кулис, оставшимися здесь от сцены, на которой установили кафедру.

Пули врезались в стену справа от них, но они могут достичь цели через несколько секунд. Борн резко ударил по двери, и они кинулись наружу. Женщина сопротивлялась.

– Я не пойду с вами дальше! Там стреляют! Я поняла это. Вы меня обманули!

– Очень жаль, но вам придется пойти! – Он толкнул ее еще раз и потащил за собой.

Они очутились в новом туннеле, но теперь здесь уже не было ни ковров, ни мягкой отделки стен. Пол цементный, и вокруг свалены опоры для закрепления колес автомобилей, привозящих экспонаты.

Дверь! Нужно заблокировать дверь! Для этого можно использовать тормозные опоры. Он вбил их, как клинья, между полом и дверью, навалив сверху тяжелые металлические контейнеры, используемые для грязного белья.

Женщина заплакала. За дверью послышался град ударов: убийцы пытались взломать дверь. Однако поставленные опоры удерживали ее. Борн помог женщине встать с пола. Она снова пыталась убежать от него, но ему удалось удержать ее. Он с силой сжал ее локоть, и она вскрикнула от резкой боли. Дыхание ее стало еще более учащенным. Она находилась на грани истерики.

Вскоре они добрались до бетонной лестницы, ведущей вниз, к двум металлическим дверям, освещенным сверху электролампой, забранной металлической решеткой. Это был грузовой подвал, а за его дверями располагалась стоянка автомашин.

– Слушайте меня, – зловеще проговорил он, – вы хотите, чтобы я вас отпустил?

– О, боже мой, конечно, хочу! Пожалуйста…

– Тогда делайте то, что я вам скажу. Сейчас мы спустимся вниз и выйдем через двери грузового подвала, как обыкновенные служащие после рабочего дня. Вы должны идти совершенно свободно, поддерживая меня под руку. Мы будем непринужденно разговаривать, чтобы со стороны было видно, что мы обсуждаем случившееся за день и не обращаем ни на кого внимания. Вы можете это сделать?

– Нет ничего приятнее этого из всех событий, происшедших со мной за последние пятнадцать минут, – ответила она с монотонной покорностью. – Моя рука… мое плечо… Я боюсь, что оно сломано. Не могу им даже шевельнуть.

– Обычный нервный стресс. Он скоро пройдет, и все будет великолепно.

– Вы отвратительное животное!

– Я хочу жить, – признался Борн. – Пойдемте. Помните, что я вам сказал. Когда я открою дверь, вы должны улыбаться и смотреть на меня. Немного откиньте голову и смейтесь.

– Это будет самое трудное из всего, что мне когда-либо приходилось делать.

– Это легче, чем умереть…

Мари Сен-Жак положила свою поврежденную руку на его руку, и они пошли вниз, к выходной двери. Борн открыл ее, и они оказались на дороге, ведущей к выездному пути. Его рука сжимала револьвер, который он не вынимал из кармана.

Женщина в точности выполнила все его указания. Эффект был ужасным. Когда они спускались вниз, черты ее испуганного лица, повернутого к нему, резко выделялись при свете фонарей, ее губы дрожали, а широко открытые глаза были как два неподвижных темных пятна, потерявших начальный блеск. Он видел ее лицо, похожее на каменную маску, обрамленную рыжеватыми волосами, которые волнами рассыпались по плечам, слегка отбрасываемые назад ночным ветром, единственным живым существом среди этой ужасающей картины.

С ее губ слетал принужденный смех. Вены на шее были напряжены, она была на грани обморока.

Легкий стук донесся до его слуха. Металл о металл… Это послышалось справа, из одного из стоящих здесь автомобилей. Где? В каком ряду? Борн внимательно смотрел по сторонам, пытаясь разглядеть окна стоящих машин. Ничего…

Что это? Это было очень слабым, едва заметным… таким неожиданным и странным. Крошечный красный кружок, бесконечно слабое свечение. Оно двигалось, отслеживая их движение. Красноватый… слабый… «свет»? Внезапно, откуда-то из глубин забытого прошлого, возникла картина, где отчетливо было видно перекрестье окуляра и яркая вспышка, слепящая глаза. Его «глаза» смотрели через пару тонких пересекающихся линий! Оптический прицел! Инфракрасный оптический прицел винтовки! Как его преследователи узнали? На этот вопрос имелись тысячи ответов. В банке была использована портативная радиостанция, к ее помощи могли прибегнуть и сейчас.