Горькие плоды смерти - Джордж Элизабет

Доротея вздохнула.

– Не поверю, что вы настолько безнадежны, как вы пытаетесь в том меня убедить, детектив-сержант Хейверс, – сказала она.

– Думайте, что хотите, – ответила Барбара и с этим словами удалилась изучать съедобные дары Гулстон-стрит. Те были представлены в изобилии, разнообразны и буквально умоляли их купить.

Она брела по улице, поглощая вторую порцию цыпленка из ресторана индийской кухни, когда наткнулась на витрину магазина одежды, которая буквально выросла перед нею в конце переулка. Заведение называлось «Убойная киска», и его витрина была полностью отдана футболкам.

С бумажной тарелкой в руке сержант подошла ближе, чтобы рассмотреть товар. Увы, все футболки, как назло, были черными, с довольно неприличными рисунками и надписями, что делало их непригодными для носки. Куда в такой пойдешь? Разве что в гости к матери, чье нынешнее умственное состояние не позволит ей по достоинству оценить всю тонкость этих двусмысленностей.

Ладно, фиг с ними, с футболками, подумала Барбара. Она уже собралась отойти от витрины, но тут ей в глаза бросился красочный плакат, прилепленный к витринному стеклу. Плакат сообщал о выходе в свет книги и встрече с ее автором. «В поисках мистера Дарси [4]. Миф о счастливой супружеской жизни», – было написано крупными буквами вверху. Ниже стояло имя автора, Клэр Эббот, и сообщалось, что она будет выступать перед читателями в институте Бишопсгейта. В первую очередь приглашались женщины. Мужчинам предлагалось рискнуть и присоединиться к ним.

Барбара решила посетить это мероприятие по двум причинам. Первой стал поздний ленч на рынке Спиталфилдс в обществе Доротеи. Расположившись в небольшом кафе за стильным металлическим столиком на похожих на вытянутые дуршлаги стульях, они утоляли голод фирменными блинчиками. Изящно развернув бумажную салфетку, Гарриман повела разговор, которого ее спутнице удавалось избегать всю свою взрослую жизнь. Нанизав на вилку кусок блинчика с начинкой из курятины и спаржи, она сказала Барбаре:

– Детектив-сержант, хочу спросить у вас напрямую: когда у вас в последний раз был приличный перепихон? Со стонами, всхлипами, с хватанием за спинку кровати. Этакий эротический опус, которым дирижировал мужчина, знающий толк в этом деле. Это, разумеется, исключает лиц мужского пола из числа посещавших частные школы. Вы понимаете, что я имею в виду.

Доротея какое-то время терпеливо жевала, пока сидящая рядом с нею женщина тянула с ответом, глядя на мать с ребенком за соседним столиком. В данный момент там кипела битва двух воль в отношении игрушечного грузовичка, который малышу хотелось покатать по тарелке с едой. Не дождавшись ответа, секретарь сказала:

– Не заставляйте меня клещами вытаскивать из вас правду.

Эти слова она подкрепила бесцеремонным хлопком по руке своей спутницы.

Барбара повернулась к ней.

– Никогда, – произнесла она.

– Никогда – в смысле, что вы никогда не ответите, или никогда… ну вы понимаете…

– В последнем смысле.

– Так вы?.. Вы хотите сказать, что вы девственница, я правильно поняла? Конечно же, нет! – Доротея наклонила голову и смерила коллегу пристальным взглядом. Написанный на ее лице ужас свидетельствовал о том, что ее осенила некая мысль. – Так оно и есть. Боже… Неудивительно. Какая глупость с моей стороны! Когда детектив-инспектор Линли сказал, что…

– Инспектор? О, какая прелесть! Вы с инспектором Линли обсуждаете мою интимную жизнь? – возмутилась Хейверс.

– Нет-нет-нет! Я лишь хочу сказать, что он тревожится за вас. Ваши друзья уехали в Пакистан. Мы все тревожимся за вас… В любом случае, давайте сменим тему разговора.

– Ди, это бесполезно. И вы сами знаете это, потому что вы не идиотка. Давайте называть вещи своими именами. Я работаю с утра до ночи. И когда дело касается секса, то я…

– Только не говорите то, что собираетесь сказать. Еще никто на этой грешной земле не был занят настолько, чтобы не найти времени для секса, – возразила Доротея. – Боже праведный, детектив-сержант, сколько на это нужно? Минут десять? Двадцать? Тридцать, если захотите еще принять душ? – Она подумала и добавила: – Допустим, час, если вам требуется продолжительная прелюдия. Но дело в том…

– …что мы собрались сменить тему разговора, – напомнила ей Барбара. – Давайте лучше поговорим о кинофильмах. О телепередачах. Или о книгах. О знаменитостях. О ком-нибудь из королевской семьи, с огромными передними зубами или без. Выбирайте. Я готова поддержать тему.

– Тогда последний вопрос. Вам нужен мужчина? Вы хотите иметь жизнь вне стен управления лондонской полиции?

– Полицейские оставляют после себя разрушенные браки, – заметила Хейверс.

– Вы только посмотрите на своих коллег!

Барбара взяла в руки меню, чтобы изучить, что еще в нем есть. В данный момент ей явно не помешал бы еще один блинчик, а то и целый десяток.

Увы, ее собеседница упрямо гнула свою линию.

– Господи, я же не о браке! Разве я замужем? Разве я похожа на замужнюю женщину? Разве, глядя на меня, скажешь, будто я отчаянно хочу замуж?

– Если честно? Да, скажешь. Кто из нас час назад щебетал о каком-то типе, на которого нужно произвести впечатление на вечеринке?

– Вообще-то… Допустим, я так сказала. Но цель ведь в другом: произвести впечатление, назначить свидание, перепихнуться – и все. И если это приведет к чему-то большему, я не против. В конце концов, нам всем хочется замуж.

– Нам всем?

– Естественно. Мы врем самим себе, когда говорим, что нам это не нужно.

– Я не вру.

– И я должна в это поверить?

– Брак – это не для всех, Ди.

– Чушь собачья.

Барбара встала из-за стола и подошла к стойке заказов.

– Хочу еще один блинчик, – пояснила она по пути туда.

Когда же сержант вернулась к столу, то поняла: резко оборвав обсуждение своей интимной жизни, она лишь подарила себе паузу в их назревающем конфликте.

Сиденье ее стула – еще недавно занятое ее внушительной попой – теперь было занято не менее внушительным пакетом. Хейверс подозрительно прищурилась, а затем ее взгляд переместился с пакета на Доротею.

– Мне пришлось это купить, – сказала та. – Я знаю, оно вам пойдет. Вы не должны спорить со мной, детектив-сержант Хейверс.

– Вы же обещали, Ди, что не станете даже пытаться меня переделать.

– Знаю, знаю. Но когда я увидела эти… кстати, вы ведь тоже упомянули сегодня мою одежду. Я лишь хотела, чтобы вы поняли: легкая небрежность – это не… Послушайте. Это всего лишь брюки, жакет и рубашка. Просто примерьте их. Расцветка ваша, обещаю вам, жакет будет сидеть как влитой, а брюки…

– Прекратите. Прошу вас. Ну, хорошо, если я скажу, что примерю все это, вы отстанете от меня? – Не дожидаясь ответа, Барбара столкнула пакет на пол и вытащила из сумки кошелек. – Сколько вы заплатили?

– Боже мой, нет! – запротестовала Гарриман. – Это мой подарок, детектив-сержант.

Это положило конец спору. Вернувшись в тот вечер домой, Хейверс засунула пакет с одеждой под диван и выбросила случившееся из головы. Сотрудница полиции вообще забыла бы о злосчастном походе в Спиталфилдс, если бы не «Радио-4», которое она включила, прежде чем приступить к стирке трусов в кухонной раковине. Натянув веревку для просушки, Барбара полоскала исподнее в пене из жидкости для мытья посуды, когда до нее донесся заливистый голос радиоведущего, обращенный к гостю студии:

– Все это, конечно, замечательно, но вы, как мне кажется, оспариваете естественный порядок вещей. Поэтому хочу спросить вот о чем. В какой момент это становится или позой ради славы, или громким заявлением своей позиции?

Ведущему ответил резкий женский голос. Причем не проговорил, а, скорее, пролаял:

– Естественный порядок вещей? Мой дорогой, со времен трубадуров западная цивилизация побуждала женщин верить в то, что «однажды ко мне явится мой прекрасный принц», что вряд ли естественно, а также в то, что – более, чем что-либо другое, – делало женщин зависимыми, необразованными, плохо информированными и готовыми на все, от бинтования ног, как в Китае, до удаления ребер с тем, чтобы получить талию пятилетней девочки и усладить мужской взор. Нам предлагают инъекции, позволяющие скрыть морщины на лице, одежду, по своему удобству напоминающую «ласковые объятья» боа-констриктора, в которую мы должны втискивать жир на боках, краску для волос для борьбы с сединой – мы всегда должны выглядеть молодо – и самую неудобную в истории обувь, потворствующую странным фантазиям, таким, как облизывание лодыжки, сосание пальцев ног, и – уж поверьте! – телесные наказания мальчиков.